Черный список, стр. 78

Я уснул так крепко, что даже не услышал телефонного звонка. Проснулся я оттого, что меня тормошил Юра Мазаев.

– Слава! Просыпайся, Слава, надо ехать.

С трудом разлепив тяжелые веки, я увидел Сережу Лисицына, склонившегося над разложенной на столе картой.

– Несколько минут назад машина Заваруева проследовала вот по этой дороге, – задумчиво сказал он, показывая карандашом участок местности на карте. – Дорога ведет в заповедник, будем надеяться, что ответвлений нет.

– Думаешь, догоним? – с сомнением спросил я. – Наверняка нет, – покачал головой Сережа. – Временной лаг слишком большой, а Заваруев тоже бывший гонщик, они с братом вместе спортом занимались. У нас против него шансов нет, и мечтать нечего.

– А как же… – начал было Юра Мазаев, но я перебил его:

– Все правильно. Если Заваруев выехал из дома почти через час после их отъезда из гостиницы, значит, они задумали не автоаварию, а что-то другое. Прямо там, в охотничьем домике. Поэтому нам важно как можно скорее оказаться в этом месте, а догоним, не догоним – это уже не суть важно. Сережа, в вашей богом обиженной милиции есть хоть один приличный человек, которому можно доверять?

– Паша Яковчик, – не раздумывая ответил тот. – Ему все неинтересно, ничего не хочется делать, но это оттого, что одной ногой он уже на другой работе. А так он парень честный и во всех отношениях приличный, можете мне поверить.

– А этот приличный парень что-нибудь умеет? Бегать, прыгать, стрелять, драться? Или он только умеет быть приличным? – спросил я, не скрывая сарказма.

– Ладно вам, Владислав Николаевич, что вы нас уж совсем с дерьмом-то мешаете, – улыбнулся Сергей.

Спустя двадцать минут мы мчались на всех парах в сторону заповедника, и в машине нас было уже четверо. Пашу Яковчика мы выдернули прямо из служебного кабинета, точнее, сделал это Юра Мазаев, потому что ни я, ни Лисицын в здании городского управления внутренних дел показываться не хотели. Теперь я мог рассмотреть Яковчика поближе, и пока Сергей в двух словах объяснял ему суть стоящей перед нами задачи, я всматривался в его веснушчатое лицо, слегка курносый нос, взъерошенные вихры на голове. Когда речь зашла о Юрцеве, Паша взорвался:

– Да вы что! Вы в уме вообще или как?! Я же собрался переходить в управление безопасности банка, который контролирует Юрцев. Вы же меня без ножа режете! А если он узнает, что я против него пискнуть посмел, моя новая работа накроется. Нет, ребята, давайте без меня. Я в эти игры не играю.

Сережа невозмутимо гнал машину по серпантину, опоясывавшему высокую, поросшую деревьями гору. Он будто и не слышал Пашиных возмущенных выкриков.

– И вот мы должны сделать хорошую мину при плохой игре и быстренько вывезти актеров и режиссера обратно, но чтобы никто не догадался, что мы кого-то подозреваем в чем-то нехорошем, – продолжал он, не отрывая внимательного взгляда от извилистой дороги. – Поскольку Юрий Сергеевич и Владислав Николаевич отсюда уедут, а нам с тобой, Павлик, здесь жить, то врагов наживать мы себе не будем. Пока, – тут же уточнил он. – А там посмотрим.

Яковчик немного успокоился. Его явно обрадовало, что Лисицын все правильно соображает насчет врагов и насчет того, что им в этом городе придется жить.

– У нас на четверых три ствола, но пользоваться ими будем только в случае крайней необходимости, – сказал я. – В идеале все должно пройти под видом срочной отправки Литвака в Москву, где у него тяжело заболел ребенок. При этом нужно постараться сделать так, чтобы Руслан и Катерина захотели вернуться вместе с ним. Заваруев не должен догадаться, что мы их спасаем от убийцы, то есть, скорее всего, от него. Впрочем, может быть, убийцей будет и не он, а Заваруева вызвали только для подсобных работ и для охраны. Это мы выясним на месте. Самое главное – успеть, пока там ничего не случилось.

День обещал быть жарким. Когда я ночью уходил из дома в гостиницу, то накинул поверх рубашки легкую куртку, потому что, во-первых, было прохладно, а во-вторых, нужно было скрыть плечевую кобуру, в которой лежал мой пистолет. Теперь из-за этого я не мог снять куртку и с тоской думал о том, что мне еще предстоит намучиться на жаре в такой неудачной экипировке.

Серпантин кончился. Мы миновали тот пост ГАИ, мимо которого проезжал Заваруев.

– Теперь наша задача – не промахнуться, – сосредоточенно сказал Лисицын. – Следите за всеми поворотами и ответвлениями, придется каждый раз выходить и смотреть следы от протекторов.

Старенькая машина дребезжала и грозила вот-вот развалиться, мощности движка не хватало, но я усилием воли заставлял себя не нервничать впустую. Другой машины все равно нет, дергайся не дергайся, а ехать придется на этой. Несколько раз мы останавливались, чтобы проверить, куда двигался «Мерседес» Заваруева. При нашей смешной скорости заехать не на ту дорогу, возвращаться и потерять время было бы непростительным. Воображение услужливо рисовало мне душераздирающие картины мучительной смерти, которая уже настигла троих беззащитных людей в затерянном в лесах охотничьем домике. А мы опаздывали, безнадежно опаздывали…

– Вот оно, – вдруг сказал Мазаев.

Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме густого леса по обеим сторонам проселочной дороги.

– Что? – недоуменно спросил я.

Сергей сбросил скорость и тоже начал осматриваться.

– Ничего нет, Юрий Сергеевич, вы о чем?

– Жилье близко. Это где-то здесь.

– С чего ты взял? – удивился я.

– Не знаю. Я чувствую. Это с Афгана осталось, объяснить невозможно, кругом камни и песок, никого не видно, а потом непонятно откуда появляется чувство, что есть кто-то живой. Не птица, не зверь, а именно человек.

Лисицын заглушил двигатель и вышел. Мы остались в машине, напряженно вглядываясь в листву вокруг нас.

– Точно, – сказал Сережа, открывая дверь и забираясь на водительское место. – Домик уже видно сквозь ветки. Еще метров двести осталось.

Эти двести метров мы ползли со скоростью черепахи. Или мне так казалось, потому что я нервничал и сгорал от нетерпения? Наконец мы увидели полянку, а на ней – сказочный домик. Здесь же, на полянке, стоял черный «Мерседес», из-под которого торчали мужские ноги в кроссовках. Вполне живые.