Семь дней Мартина, стр. 63
Но конкретно в данный момент ничего катастрофического еще не произошло, один волк погоды не делает. Значит, на наш век нормальной жизни хватит, а потом – как получится, потомки разберутся. Они, конечно, исплюются от досады и злости, поминая недобрым словом недальновидных и мелочных предков, угробивших планету, но умершим гневные причитания вреда не принесут. Максимум – сломанные или напрочь снесенные могилы, а это – небольшая плата за то, что сегодня живешь на всю катушку.
«Ох, кому-то сейчас как врежут на эту самую всю катушку, – злорадно подумал Правич, настаиваясь на короткую и жесткую драку с Мартином. Головная боль давала о себе знать, и он снова задумался, почему заклинание не защитило его от столкновения с камнем. – Неужели ознакомительная версия способна защищать только от оружия, к коему скульптура относится крайне отдаленно? Похоже на то. А Сабарак мог бы и предупредить о таких нюансах. Сволочь он, больше ничего о нем не скажу».
Мартин говорил с зеркалом о чем-то далеком и малоинтересном, волк делал вид, что ему все по барабану, но краем уха прислушивался к разговору.
Шаг за шагом, на цыпочках, используя каменных воинов в качестве укрытия, Правич приближался к Мартину с волком и радовался тому, что ветер дует с их стороны – волк ничего не учует. Еще немного, и Мартин получит по затылку за все хорошее, что совершил в последнее время. С волком придется повозиться, если не суметь убить его с первого удара: а перочинный ножик, чудом не потерявшийся после многочисленных приключений, мало подходил для убийства грозного хищника. Но ничего другого под рукой нет. Придется постараться и перерезать волку горло – он быстро изойдет кровью и отдаст концы. Правда, его концы никому не нужны, и никто их не возьмет. Зато у Мартина есть до зарезу необходимый Константину ковер-самолет. Это уже практически традиция: в прошлый раз слуга царевича поделился ступой, а теперь поделится ковром.
Стоп. А что это висит у него на поясе? Меч?!
Правич чертыхнулся: выйти против меча и волка с перочинным ножом не есть благоразумное решение. Прихлопнут в два счета. Подобная битва произведет впечатление только в театре на просмотре дешевой комедии, а здесь никто не оценит драматизма ситуации.
Он покосился на рукоять меча, висящего на поясе у каменного воина, и, подчиняясь нахлынувшему сумасшествию, схватил ее и потянул из ножен. Дальнейшее оказалось еще большим сумасшествием – меч поддался!
На вид – настоящий кованый меч, только каменный.
Сказка. Неужели такое возможно?!
«И даже острый, машувать! Не знаю, кто его создал, – восхищенно подумал Правич, – но я преклоняюсь перед мастером!»
Мартин все еще говорил с зеркалом. Странное дело, конечно, но оно отвечало ему, и голос совершенно не походил на голос слуги. Что бы это значило? Что при столкновении с землей Мартин получил удар… в смысле, дар чревовещания, и теперь болтает сам с собой, полагая, что ему отвечает его же отражение?
«Ничего, Мартин, – мысленно успокоил слугу царевича Правич, – недолго тебе осталось мучиться. Сейчас взмахну мечом и навсегда отправлю тебя с нерешенными проблемами туда, откуда еще никто не возвращался, и где земные проблемы ничего не значат. Ведь безголовье лечению не поддается, даже с помощью магии».
Напасть на него из-за спины?
Не стоит: тогда Мартин и волк набросятся одновременно. Лучше окликнуть их, тогда первым отреагирует волк, и именно ему достанется удар каменным мечом. А после смерти волка придет и черед Мартина. Слабых всегда надо оставлять на потом – это не как в детстве, когда домашнее задание по математике решалось от простого к сложному. В битвах другой расклад. От сражения к сражению силы тают, и чем дальше откладывать встречу с сильнейшим противником, тем труднее будет с ним биться: он еще полон сил, а ты уже выдохся после уничтожения многочисленной мелкой армии главного неприятеля.
Несколько минут на сражение – Мартин не выстоит: проверено, и останется только забрать лавры победителя и ковер-самолет в качестве военного трофея, на котором удалиться из скульптурных джунглей куда подальше. Например, на противоположную часть света, где прыгают трехметровые тушканчики. И катись оно все лесом. Ну ее, эту месть, только золотые годы жизни тратить попусту.
Женщина в белом приблизилась к Правичу на расстояние вытянутой руки. Змеи-волосы с каждым шагом шевелились все быстрее и быстрее, а глаза сверкали в предвкушении скорой расправы над новой жертвой: еще шаг-другой, и наступит момент долгожданного удовольствия от созерцания ужаса на лице умирающей жертвы.
Правич тихо выдохнул и громко сказал:
– Ку-ку!
Глава 19
Увидеть давнего врага именно здесь оказалось для Мартина полной неожиданностью. В первый момент он испугался, что из-за суматошности последних дней перестал различать реальность и вымысел, но в реальности существования Правича его убедил вид страшной женщины, которая подкрадывалась к Константину сзади – ведь никто не станет подкрадываться к галлюцинации. Белое одеяние, просторные рукава, напоминающие крылья летучей мыши, и шевелящиеся волосы-змеи на голове вызывали настоящий ужас, и Мартин вздрогнул, в глубине души обрадовавшись тому, что не видит ее лица: при таких-то волосах оно должно быть кошмарным.
Голову женщины заслоняла голова Правича, и только это спасло Мартину жизнь.
– Змеиные волосы!… – потрясенно пробормотал он. – Так вот, откуда здесь столько скульптур!
Приобретенных во дворце знаний хватило на то, чтобы вспомнить древнюю легенду о Горгоне Медузе, обладательнице змеиных волос, превращающей в камень каждого, кто осмелится нарушить ее покой. Но те же легенды утверждали, что Медузу давным-давно убил отважный Тесей, и с тех пор опасность превратиться в камень путешественникам не грозила. Неужели Горгону случайно оживили волшебной водой? Нет, этого не может быть: Тесей выбросил голову Медузы далеко отсюда, сама собой она не могла вернуться.
Выходит, здесь обитали другие Горгоны? Но откуда они взялись, если в легенде говорилось только об одной?
Стоп! В мифе говорилось о том, что проклятая Герой за свою красоту Медуза была превращена в Горгону, и ее возлюбленный бог палец о палец не ударил, чтобы спасти любовницу. А чтобы Медузе не было скучно, или просто за компанию, злая Гера превратила в Горгон и ее родственников.
Вот оно! Родственники! Слава богу, что учителя во дворце были умными и рассказывали не только то, что нужно в жизни для обогащения, но и захватывающие истории из далекого прошлого, знакомили со старинными мифами и легендами, иначе никогда в жизни не вспомнил бы о том, что Медузы были две сестры. Их имена давно выветрились из памяти, но это не главное. Главное то, что теперь надо внимательно смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на Горгон-сестричек, иначе коллекция скульптур пополнится новыми персонажами.
Теперь понятно, почему список людей, допущенных к волшебной воде, перестал расширяться – до нее не могли добраться, каменея значительно раньше того, как подходили к источнику! И сообщений о Горгонах не было из-за того, что каждая встреча заканчивалась стандартным превращением человека в камень, а Горгоны, наученные мрачным опытом убитой сестры, предпочитали не распространяться о своем существовании. Затаились и тихо жили прошедшие с момента убийства Медузы тысячелетия на этом пустынном острове. То-то у скульптур такая разная одежда – это люди из различных эпох, отстоящих друг от друга на целые века.
– Что за гадость приближается к Правичу? – поинтересовался волк. Шерсть на нем встал дыбом. – Друг или враг?
– Это с какой стороны посмотреть. То, что она убьет Правича – хорошо, но в данном случае враг нашего врага не станет нашим другом.
Помощник колдуна сверлил Мартина убийственным взглядом, но ему было далеко до умения превращать в камень своих врагов.
«Не такой уж он и опасный, – решил Мартин, – Подумаешь, хорошо дерется. Ему просто повезло в прошлый раз, эффект неожиданности помог».