Про людей и звездей, стр. 12

– Уленька, умоляю…

– Да, ладно, ладно, сказала же, что не буду.

– А поедем в «Пушкин»? Пообедаем, поболтаем, – засуетился Федя.

Асеева на мгновение задумалась. Возвращаться сейчас в редакцию не хотелось да и не имело смысла. Самой сдавать в номер ей было нечего, за Алькой и Галькой править не надо, а вот за стажерами – сладкой парочкой Стасиком и Яриком – нужен глаз да глаз.

По-прежнему не отвечая Хиткорову ни «да» ни «нет», она набрала номер Алевтины:

– Я тут задерживаюсь, прочитай, что там эти юные пиздюки сдают, свое и Галькино можешь прямо на верстку кинуть. Я тебе доверяю.

Фраза «Я тебе доверяю» тоже была из репертуара Габаритова и должна была вызвать в душе Алевтины взрыв восторга, а в мозгах – цунами энтузиазма.

– Робик, – хлопнув крышкой телефона, обратилась Асеева к фотокору, стоявшему неподалеку с физиономией Пьеро, только что испробовавшего плети Карабаса-Барабаса, – езжай в редакцию, я сегодня уже, наверное, там не появлюсь. Спросят, скажешь, скандал с Хиткоровым раскручиваю.

По дороге в ресторан «Пушкин», куда Уля с Федей отправились на хиткоровском белом «мерсе» (оба сели сзади, за рулем – бык-телохранитель, теперь, в связи с сокращением штатов, еще и выполнявший роль водителя), «царь» снова ударился в воспоминания:

– А помнишь, когда ты только в Москву приехала и в светской хронике работать начинала, в чем ходила-то? Мы в тусовке усцывались над твоими нарядами. Холщовые штаны на заднице мешком висят, кофтюлька какая-то вязаная, у бабульки на обочине купленная…

– Это ты меня с кем-то путаешь, не было такого… – хмуро прервала его Уля.

– Как не было? Было! Да и с кем тебя спутать можно – с таким-то буфером! – С этими словами Хиткоров игриво ущипнул соседку за грудь.

– Ты офигел, да?! – вскинулась Асеева. – Чего себе позволяешь?

– А раньше тебе нравилось, когда я тебя тискал. Повизгивала от удовольствия, – злорадно заметил Хиткоров. – Или не нравилось, но надо было себе дорогу в тусовку пробивать?

– Нравилось – не нравилось, какое твое дело? Давай лучше решать, будем чего-нибудь про тебя в газету ставить или нет.

– А давай напишем, что у меня кольцо с сапфиром украли! Ну то, что мне Жанна на десятилетие свадьбы подарила. Помнишь, как вы его тогда расписали: и камень уникальный, и белое золото такой пробы, какой в природе не бывает, и стоит миллион баксов. Три номера подряд перстенек и так и сяк крутили.

Уле стало неловко – и за просительный тон, и за заискивающий взгляд некогда всемогущего Федора Хиткорова.

– А где он на самом деле, перстень этот?

– Да я его еще в прошлом году в казино проиграл.

– А с тобой там кто-то был? Я имею в виду из тусовки… Ну кто заложить может, что его у тебя не украли, а ты его сам спустил?

– Да была какая-то шантрапа, но они будут молчать в тряпочку.

– Смотри, если кто вякнет, что «Бытие» наврало, сам виноват будешь.

– Да не вякнет никто.

В «Пушкине» Хиткоров демонстрировал чудеса не свойственной для него щедрости: заказал королевские креветки в кляре, карпаччо из осетра, запеченные устрицы и фирменное блюдо «Филе телятины» под соусом «Порто». В винную карту даже не заглянул, с ходу приказав принести «Пюлиньи Монраше» 1982 года.

– А ты знаешь, что за вино мы сейчас будем пить? – развалившись в кресле, поинтересовался у Ули Хиткоров. – «Пюлиньи Монраше» – любимое вино Александра Дюма.

От недавней растерянности не осталось и следа. Федя опять был «хозяином мира», пригласившим отобедать за царским столом аппетитненькую плебейку. Улю это нарочитое бар­ство начинало бесить.

– Какого из них – отца или сына?

– Чего? – не понял Федя.

– Ну ты говоришь: «Любимое вино Александра Дюма». А их двое было – отец и сын. Кто из них это вино-то любил?

Федя наморщил лоб. Откуда он знает кто. Слышал где-то, запомнил и с тех пор, когда заказывает «Пюлиньи…», всем про это говорит. И никто никогда не уточнял ни про папу, ни про сына.

– Оба, наверное, любили, – нашелся наконец Хиткоров.

Обед прошел скучно. Пару раз к Хиткорову подскакивали какие-то прыщавые мальчики и, вертя тощими задами, говорили о безмерной любви к его творчеству, о гениальном вкусе кумира «в смысле репертуара и одежды», просили автограф. Федя кривил недовольную гримасу: мол, достали эти фанаты, но Уля видела, что его буквально распирает от гордости и самодовольства.

Когда ждали кофе, Уля позвонила Юрику:

– Давай подъезжай к «Пушкину».

Попрощалась с Хиткоровым не то чтобы сухо, но без долгих демонстративных чмоканий и обжиманий. Это раньше, когда еще только пробивала себе грудью дорожку в полусвет, Асеевой надо было, чтобы «пиплы» – посетители ресторанов, клубов, покупатели в дорогих бутиках и обслуга всех этих заведений – видели: симпатичную журналисточку звезды держат за свою…

«Заказ»

Пока Уля обедала в «Пушкине», Дуговской позвонил один из ментовских агентов. Поговорив с ним, Римма, сверкая глазами, влетела в кабинет Габаритова. Тот, по обыкновению, лазал по порносайтам.

– Алиджан… Абдуллаевич, – захлебываясь от возбуждения, зачастила Римма, – мне сейчас позвонил агент из отделения. Задержали «Мисс Россию», она «заказала» киллеру своего любовника-министра. Вот!

– Немедленно выезжай на место! – подскочил в кресле Габаритов. – И крути по полной! Будем ставить на место Ротяну.

– Нет, Ротяну снимать нельзя! Я, как вы велели, там такого накрутила! Номер завтра расхватают. Давайте на место Махалова, там наверняка фигня полная.

– Ладно. Махалов подождет. Тем более Асеева обещала эротичные фотки, но пока еще не сдала.

Римма хотела напомнить шефу, что сегодня он в очередной раз выгнал Асееву с работы, но прикусила язык. Может, они уже помирились, а босс не любит, когда его тычут носом в «непоследовательность решений».

– Да, Алиджан Абдуллаевич, агент за информацию пятьсот баксов просит, – уже на пороге вспомнила Римма.

– Ну так разметь ему, в конце месяца получит.

– Нет, он прямо сейчас хочет.

– Ладно, сейчас дам. – Габаритов открыл ящик стола и вытащил из пачки несколько зеленых купюр.

К вечеру выяснилось, что «заказчица» вовсе не «Мисс Россия» и даже не «Мисс Москва», а вице-мисс какого-то подмосковного городишки, а ее жертве до министерского портфеля, как воющей на луну собаке до этого ночного светила, – «заказанный» трудится в одном из министерств то ли референтом, то ли консультантом. Но машина была уже запущена, деньги менту проплачены, заплаканная белокурая красотка через прутья решетки «обезьянника» сфотографирована. То, что вина «заказчицы» не доказана ни судом, ни следствием, ни даже «железными» оперативными данными, никого не волновало.

– Заголовок даем такой, – выслушав рассказ об истинном положении дел, скомандовал Габаритов, – «Вице-мисс «заказала» члена правительства». Хорошо разбивается на две строки:

Рядом фотку этой девчонки покрупнее. Снимок не очень, но тяните его, пока не поплывет. А фотку этого, «заказанного», достали? Нет? Отделы политики и спецкоров, немедленно подключайтесь, давайте ищите по своим каналам! Дуговская, а ты чего сопли жуешь? Почему другие за тебя работать должны? Хрен повышенный гонорар получишь!

– Так времени мало, Алиджан Абдуллаевич. У меня и так весь отдел в мыле, а отдел спецкоров вон в потолок плюет. А чего не плевать, если у них в номере обязательных полос нет: материалы шарашат только с катастроф да терактов, а когда все спокойно, дурака валяют, новых тем не ищут, ждут, когда очередной самолет с неба свалится, – начала оправдываться Дуговская и навлекла на себя высочайший гнев.

– Ты чужие полосы не считай, ты свои забивай «бомбами», а не херней всякой! Как тему заявила? «Мисс Россия» «заказала» министра»! А на деле что сдала?

– Там, Алиджан Абдуллаевич, между прочим, одна очень интересная деталь есть, – залебезила Римма. – Этот «заказанный» свою любовницу однажды в резиденцию президента привозил. Ну он сам был в свите министра, а ее как секретаршу прихватил.