Танцы на снегу, стр. 52
Договаривала она уже в спину Лиону – тот чесанул наружу.
– Вы извините, – сказал я. – Он очень по родителям скучал.
– А твои родители, они остались на другой планете, верно? – спросила девушка.
Я кивнул:
– Да. Они остались на другой планете. Я пойду, до свидания.
– Меня зовут Анна. – Девушка улыбнулась. – Если хочешь, Тиккирей, ты можешь поселиться в прежнем коттедже, он свободен. Кстати, тебе на днях пришло письмо из министерства по делам миграции…
– Я… я потом заберу, – пробормотал я, выскакивая за дверь. Лиона я едва успел заметить – он уже врывался в дверь своего коттеджа.
Интересно, как примет Лиона его мама? Она ведь зомбирована Инеем…
– Дурак, – сказал я самому себе. – Она все равно – мама.
Мне тоже досталось немного заботы от миссис Аннабель. Нет, конечно, куда меньше, чем Лиону, того мама даже попыталась сама выкупать – и Лиону пришлось упереться в дверной косяк руками и завопить, что с мамой он в ванную не зайдет. Но все-таки и меня миссис Аннабель обняла и даже заплакала, рассмотрев, какой я «худой и исцарапанный», а потом я получил большой кусок горячего мясного пирога. В домике начался полный переполох. Маленький братишка Лиона начал реветь, потому что успел его забыть и никак не хотел верить, что это его брат. Сестренка, наоборот, плаксиво требовала, чтобы Лион побыстрее вышел из ванной, и колотила кулачками по двери. Миссис Аннабель носилась по кухне, что-то кидая в микроволновку и разогревая духовку, звонила то мужу, то каким-то подругам, рассказывая, что ее сын нашелся. Я тихонько вышел на веранду и присел на теплых от солнца перилах. Вскоре следом выбрался и братишка Лиона, которому надоело плакать, сел на полу подальше от меня и принялся играть двумя машинками. Я смотрел на него и думал, что родители у Лиона остались совсем нормальные. Ничего страшного с ними не случилось. И может быть, вовсе не так это ужасно – Иней. Просто всем заморочили мозги насчет Империи. Зато во всем остальном люди остались нормальными.
– Бух, бух! – сталкивая машинки, пыхтел Лионов братишка. Кажется, у него в игре это были вовсе не машинки, а боевые космолеты. – Получай, плоклятый импелец… Госпожа плезидент, задание выполнено…
Ну вот, значит, и самым маленьким тоже как-то голову задурили… Ну и что? В остальной Империи дети тоже играют в войну, только у них имперские войска побеждают.
– Есть, повелительница! – выкрикнул малыш. – Влаг будет взолван!
Он привстал и, бросив одну машинку на пол, принялся ожесточенно топтать ее ногами. Вначале я подумал, что это он переволновался от приезда Лиона и сейчас опять будут рев, слезы и вопли. С маленькими такое бывает, особенно если их слишком балуют.
Но он вовсе не собирался плакать или кричать.
Он топтал машинку. Упорно и сосредоточенно, как взрослый. Топал маленькой ножкой в крошечных сандаликах, все колотил и колотил по пластмассовому корпусу. Игрушка оказалась прочной, те, кто ее делал, тоже знали о балованных детях. Взрослые только не догадывались, что малыши могут быть такими упорными. Он все топтал и топтал, сопел, переворачивал машинку поудобнее, когда она отлетала в сторону, и принимался колотить то пяткой, то носком.
Наконец пластик треснул и развалился на маленькие округлые кусочки. Это все-таки была специальная, безопасная пластмасса для детских игрушек.
Тогда малыш снова сел на пол и стал стягивать сандалету.
Я соскочил с перил, присел с ним рядом и помог разуться.
– Ногу усиб, – строго глядя на меня, сказал малыш и принялся тереть пятку.
– Зачем же так сильно топтал, дуралей? – спросил я.
– Я не дулалей, – обиделся малыш. – Я Саса.
– Ну и зачем было так колотить, Саша?
– Это влаги, импелцы, – с готовностью пояснил он. – Ты сам дулак. Это генелал Володя Ихин и профессол Эдикян из Бастиона, они самые стлашные импелцы.
Я вспомнил мультик «Бастион Империи» и его героев: отважного генерала Володю Ихина, который летал между звездами на волшебном скакуне, и мудрого профессора Геву Эдикяна, который сидел в Бастионе и все время придумывал гениальные идеи. Они повсюду защищали Империю и побеждали всех врагов. Значит, и этот мультик делали на Инее. Он вроде как хвалил Империю, а на самом деле всех малышей настраивал против нее. Я тоже этот мультик смотрел! Только совсем немного, потому что он оказался очень уж детский. А если бы посмотрел побольше – у меня бы появилась в голове программа…
Или она у меня все-таки есть и только из-за старого нейрошунта не сработала? А если сработает – я сразу возненавижу Империю, Авалон, Стася… и даже смешных рисованных человечков из мультика…
– Чего молчис? – спросил Саша.
– Думаю, – ответил я. – А разве нельзя было взять врагов в плен?
– Нельзя, они из плена всегда убегают, – разъяснил малыш. – Ты будес со мной иглать?
– Я уже большой, – сказал я. – Я в машинки не играю.
Саша спорить не стал. Для него я и впрямь был большим.
– Тиккирей! – позвала меня миссис Аннабель. – Домой!
– Иду! – откликнулся я и вздрогнул. Она меня позвала почти как мама. – Сейчас…
Лион, завернувшийся в халат, уже сидел на диване, а миссис Аннабель радостно подступала к нему с машинкой для стрижки. У Лиона явно были какие-то опасения, потому что он требовательно заявил:
– Только не как в прошлый раз! Мама, только не коротко!
– Хорошо-хорошо, – не слишком-то искренне пообещала миссис Аннабель. – Только чтобы волосы рот не закрывали, а то подавишься.
– Ну мама! – взвыл Лион. – Вот посюдова, не выше!
Миссис Аннабель подмигнула мне, словно заговорщица. Лион и впрямь сильно оброс.
– Тиккирей, иди мыться, потом я и тебя постригу. Я повесила тебе чистое полотенце, большое зеленое, увидишь. И положила чистую одежду. Маечка и трусики новые, а штанишки и рубашка Лиона, но чистые и выглаженные. Ты помоешь голову сам или помочь?
– Мама! – взвыл Лион. – Тиккирей уже большой! И я тоже!
– Для мамы вы всегда маленькие, – укоризненно сказала миссис Аннабель. – Так, не вертись и закрой глаза…
Машинка в ее руке торжествующе загудела.
Я быстро зашел в ванную, чтобы Лион лишний раз не переживал. Вытолкал его сестренку, которая стояла перед раковиной и держала руки под струей холодной воды. Заперся. Пустил в ванну воду и вылил колпачок пены.
Потом прислонился лбом к кафельной стене и закрыл глаза. Шумела вода, за дверью гудела машинка, Лион возмущался длиной стрижки, снова хныкала его сестренка.
А я вспоминал, как в первый раз познакомился с родителями Лиона. Они знали, что я сирота. И что у меня денег нет. И вообще… что я тут совсем один. Но вовсе не бросились меня обнимать, целовать, купать, стричь и подыскивать мне одежду.
Мама Лиона стала другой. Неправильной. Может быть, даже стала добрей и заботливей. Но она не сама такой стала.
Ее такой сделали.
Глава 4
Лион вначале ничего не замечал. Он радовался. И маминому пирогу, и тому, что сестренка по нему соскучилась, и тому, что все родные живы и здоровы. Он даже посматривал на меня виновато и в то же время – торжествующе. Мол, видишь? Ничего страшного не случилось.
Миссис Аннабель и впрямь про Империю ничего не говорила, а когда Лион попытался заговорить о пойманном фаге-диверсанте, только досадливо махнула рукой.
Но вечером пришел мистер Эдгар.
– Папа! – завопил Лион, бросаясь к распахнувшейся двери. Мне захотелось отвернуться, но я смотрел. Только в горле стало шершаво и колко.
Мистер Эдгар, чтоб он там про космиков ни говорил, сам выглядел как настоящий потомственный житель космических станций. Высокий, худощавый, с длинными цепкими пальцами, смуглой кожей, короткой стрижкой и немножко выпученными глазами. И одевался он очень легко – в рубашку с коротким рукавом и шорты. Космики все такие, при низкой гравитации на станциях люди мерзнут, у них кровь к коже плохо приливает, поэтому на планетах космикам жарко.