Сегодня, мама!, стр. 15

Глава пятая,

в которой мы летим на очную ставку с хроноскафами

— Знаешь, Костя, — задумчиво сказал Стас, — мне эти сфинксы не нравятся.

Наш геликоптер на бешеной скорости несся над городом. Сфинксы лежали перед небольшим пультом и с ленивой небрежностью управляли полетом. Когда мы с трудом уклонились от очередного прыгохода (а может, он от нас уклонился), я признался:

— Мне они тоже разонравились. Кошки серебряные…

Мы со Стасом лежали в углу, потому что никаких кресел не было, а держаться на ногах было невозможно из-за постоянных виражей.

— А у них грива и правда серебряная? — вдруг заинтересовался Стас.

— Не знаю…

— Если серебряная, то небольшое стадо в двести-триста голов могло бы удовлетворить основные потребности Земли в серебре. Регулярная стрижка…

— Замолчи! — в ужасе зашипел я. — Они же не бараны, они разумные!

— Разум, неподвластный человеку, должен быть покорен, — угрюмо прошептал Стас.

— Шовинист! Они же нас домой вернут!

— Врут они все. Для опытов забрали.

Один из сфинксов, мы пока не научились их различать, обернулся к нам и сказал:

— В отличие от вас, людей, мы лгать не умеем. Мы обещали вернуть вас домой и сделаем это. Наверное. А мелкие оскорбления человеческих детенышей нас не задевают.

— Мы же вас создали! — вдруг горячо воскликнул Стас. — Люди — ваши создатели и хозяева по праву! Одумайтесь, вернитесь и покайтесь!

На него явно нашел приступ патриотизма.

— Никогда! — отрезал сфинкс и занялся управлением. Вовремя, а то мы едва не врезались в какой-то небоскреб.

— Нас спасут! — воскликнул Стас.

— Кто, кулинары? — не оборачиваясь, осведомился сфинкс. — Ха-ха!

— Кубатай! — нашелся Стас. — Он настоящий мужчина, он пробьется!

Или мне показалось, или сфинксы помрачнели. Похоже, Департамента Защиты Реальности они боялись.

А геликоптер тем временем пошел на снижение. На окраине города, посреди бетонной площадки размером с футбольное поле, стоял маленький космический корабль. Он был похож на летающую тарелку, только сферическую и вытянутую вверх… Как-то непонятно я описал, но именно так она и выглядела. Вертолет приземлился возле корабля, и сфинкс, кажется посол Шидла, спросил:

— Вы пойдете сами или вас донести?

— Сами. — Даже Стас согласился без колебаний. Вокруг корабля виднелись любопытствующие, и болтаться в лапах сфинксов, как мыши, пойманные кошкой, мы не собирались.

Под разноголосые выкрики окружающих мы прошли к люку. В основном у корабля собрались молодые парочки, пацаны да пенсионеры в шортах. Наверное, стоянка венерианского корабля была местной достопримечательностью.

— Люди, помните нас! — выкрикивал Стас, крепко держа меня за руку. — Будьте бдительны! Добро должно быть с кулаками!

Шидла и второй сфинкс косились на Стаса, но не вмешивались. Они крепко сжимали в лапах бластеры и озирались, опасаясь нападения. Но работники ДЗР на своих медленных прыгоходах явно отстали.

— Пламенный привет Департаменту Защиты Реальности и его директору Ережепу! — надрывался тем временем Стас. — Кубатай и Смолянин, ищите нас в космосе!

Но тут мы дошли до корабля и вслед за сфинксами забрались в люк. Народ вокруг хлопал, лишь некоторые несознательные свистели и орали: «Сослать клику ДЗР на Венеру!»

Шидла начал закрывать люк и вдруг заколебался. Спросил у Стаса:

— Так вы не хотите воспользоваться нашей помощью?

— Хотим, — не теряя достоинства, ответил Стас.

— А зачем призывали к войне?

— Потому что мне стыдно видеть унижение великой человеческой расы, — будто с книжки какой-то читал, заявил Стас. — Земля воспрянет ото сна!

Шидла встрепенулся, словно ему о чем-то напомнили, и крикнул другому сфинксу:

— Мегла, включай гипносон для этих глупых детенышей!

А нам гордо пояснил:

— Все будет так, как вы привыкли, изнеженные люди.

Мы не успели объяснить, что вовсе не привыкли к гипносну, потому что он взял да включился.

— …Вставайте, детеныши! — заорал прямо под ухом сфинкс. Если вы не знаете, что это такое, орущий под ухом сфинкс, значит, вам повезло. — Время кормления и развлечения!

Мы со Стасом подскочили как ошпаренные. Оказывается, пока мы спали, сфинксы уложили нас на узкие кровати, переодев в жесткие, как накрахмаленные, пижамы. Наверное, и это входило в их понятие «человеческих привычек».

— Где мы находимся? — поинтересовался Стас. Он видел, конечно, что мы по-прежнему в сфинксовском космическом корабле, его интересовало другое. И сфинкс понял правильно:

— На полпути к Венере, детеныш. Что для вас более необходимо: еда, развлечения или…

— Или! — отрезал Стас. — Где?

— Там! — Сфинкс вытянул лапу к одной из дверей. Ему явно понравилась лаконичность Стаса.

Еще минут через пять мы ели то, что нам дали сфинксы: жареное мясо с гарниром из консервированной фасоли. Доедая, я с удовольствием подумал, что мясо очень вкусное, наверное, свежее… И тут же вспомнил, что посол прилетел с охоты на тараколли.

Вначале я хотел заорать и выплюнуть все, что было во рту. Но посмотрел на Стаса — и передумал. Этот негодяй вначале съел всю фасоль, которую очень любил, и лишь собирался приступить к мясу. Это что же получится — я тараканины наемся, а брат нет?

Я проглотил остатки и стал пить стакан за стаканом апельсиновый сок. Стас, не подозревая о моем коварстве, уплетал жареного тараколли.

— А почему вы нам предлагали развлечения? — поинтересовался я.

Сфинкс глянул на меня медно-желтыми глазами и презрительно процедил:

— Человек, как существо примитивное, нуждается в еде и развлечениях. Иначе у него возникает дискомфорт. «Хлеба и зрелищ» всегда требовали люди от своих правителей.

— Можно подумать, Шидла, что вы не нуждаетесь ни в еде, ни в развлечениях! — обиделся я.

— Я не Шидла, я — Мегла, — ответил сфинкс. — Я историк и специалист по человеческому поведению. А Шидла — посол Венеры на Земле… грубый солдафон. Относительно твоего вопроса отвечаю: любой сфинкс способен сам себя развлечь. А без еды мы можем существовать месяцами, не испытывая неудобств.

— И даже умереть безболезненно, — вспомнив Бормотана, сказал я.

Мегла гордо кивнул.

процитировал я.

подтвердил Стас.

Эту песенку о коварном Сете и храбром Горе мама нас когда-то заставляла петь по утрам. И мы со Стасом, размахивая руками, пели о том, как сын Осириса Гор сражался с Сетом и злобный Сет вырвал у него глаз, в ответ на что Гор оторвал Сету уши. Оскорбленный и униженный потерей ушей, осмеянный женами, Сет был посрамлен. А Гор превратился в своего отца Осириса… У этих египетских богов очень сложные родственные отношения, я однажды даже таблицу чертил, чтоб разобраться, но когда увидел, что Осирис — одновременно отец Гора, его загробное воплощение, царь небесный, царь земной и сокол, бросил это безнадежное занятие…

Заговорив на древнеегипетском, мы со Стасом сразу загрустили. Вернут ли нас домой? Или так и придется жить среди хронопатрульньгх, кулинаров, подпольщиков и сфинксов?

— На каком языке вы говорили? — подозрительно спросил Мегла.

— На русском, — огрызнулся я.

— Неправда, — на чистом русском языке ответил Мегла, — я выучил русский, потому что, по нашим данным, пришельцы из прошлого должны владеть именно им.

Мы переглянулись, и Стас выручил меня.

— На каком языке ты говоришь? — возмущенно обратился он к Мегле на всеземном. — Мы не понимаем тебя! На немецком, что ли? Похож немного…