Рыцари Сорока Островов, стр. 40
10. Диверсия назначена на полночь
На кухне нас было трое: Крис, Тимур и я. Остальные сидели в Тронном зале, и Меломан с Толиком дежурили у дверей. Среди нас могли скрываться другие агенты, кроме Игорька. А рисковать мы не могли. Пусть уж лучше все будут на виду друг у друга.
– Полки узкие, – тихо ругался Тимур, очищая шкаф. – Они специально их такими сделали, что ли? Я мог бы залезть внутрь и переправиться к ним… Или выломаем полки? Тогда я влезу.
– И прибудешь к цели в виде шести узеньких кусочков. Лучше уж используем динамит, – непреклонно сказал Крис.
Я подумал, что и эффекта от двадцати килограммов динамита будет больше, чем от Тимура с двумя мечами. Но говорить не стал, к чему обижать нашего лучшего бойца… Черт, каким опытным дипломатом я становлюсь! Продумываю, что можно говорить, а что нельзя…
– Давай, Дима.
Бережно, словно спящего ребенка, я достал из ящика динамитную шашку, протянул Тимуру. Желтый брусок мягко опустился на нижнюю полку шкафа. Рядом – еще один. И еще. И еще…
– На три полки хватит, – не прекращая работы, предположил Тимур. – Вот только как со взрывателем?..
– Рита говорила, что чашки с продуктами почти всегда опрокидываются, иногда даже бьются. Значит, телепортация проводится грубо, неточно. Должно сработать… – Крис произнес это довольно уверенным тоном, но я не видел его лица. Свечи стояли шагах в пяти от нас. И немудрено – в руках у Криса была консервная банка, набитая остатками пороха.
– Готово. – Тимур, не глядя, вытянул руку. Крис вложил ему в ладонь жестянку.
Осторожным движением Тимур поставил ее среди динамитных «кирпичиков», уложенных на верхней полке. Спросил:
– Сколько времени?
Крис взглянул сначала на левую руку, потом на правую. Для надежности он забрал у Ритки ее часы.
– Без десяти двенадцать.
– Свечу.
Поколебавшись секунду, Крис скользнул к столу. Вернулся с новенькой, только что зажженной белой свечой. Сказал:
– Может быть, я? Если ты ее уронишь…
– Свечу!
Больше Крис ничего не говорил. Он протянул Тимуру стеариновый цилиндрик, пляшущий язычком пламени, и подошел ко мне. Затаив дыхание, мы следили за медленными, плавными движениями Тимура.
Он осторожно воткнул свечу в буроватую горку пороха, выступающую из жестянки. Свеча вошла в нее до половины, пламя задрожало, потянулось вниз, к темным крупинкам… Тимур окаменел.
Пламя выпрямилось, лизнуло огненным язычком деревянную полку. Тимур начал разжимать пальцы – и свеча задрожала, словно прилипла к его ладони. Тимур сжимал ее так сильно, что пальцы вдавились в стеарин…
Он наконец-то смог убрать руку. Свеча стояла крепко, прозрачные горячие капли стекали по ней в пороховой холмик.
– Свеча горит полчаса? – часто дыша спросил Тимур.
Крис кивнул.
– А тут до половины… пятнадцать минут. Хватит.
Он помолчал и глухо произнес:
– Если не сработает, если телекинеза не будет, я ее оттуда доставать не собираюсь. Уже руки дрожат…
Потом снова посмотрел на часы.
– Без пяти минут полночь.
Пламя опускалось все ниже, свеча словно приседала, погружаясь в пороховую горку. Застывающий стеарин растекался вокруг нее неровным кружком. Это было совсем некстати – свеча должна оставаться неустойчивой, балансировать на грани равновесия, чтобы при малейшем толчке упасть на порох.
– Минута. Одна минута. – Крис оглянулся на меня, как бы ища поддержки. – Выйдем отсюда?
Я пожал плечами. Если телекинеза не будет… и взрывчатка сдетонирует здесь… Тогда спасения можно искать лишь за стенами замка. Но мы уже не успеем выбежать наружу.
Двенадцать. Полночь.
Желтый листочек пламени раскачивался над самым порохом. Я вдруг понял, что, если протянуть к свече руку, пытаясь погасить пламя, оно вздрогнет от колебания воздуха и воспламенит порох. Если телекинез не произойдет, мы погибнем еще быстрее, чем того хотели пришельцы…
Огонек в шкафу погас. Прошло несколько мгновений, прежде чем мы разглядели, что бруски динамита исчезли. Вместо них на полках лежали буханки хлеба, несколько коробок, горсть конфет, пол-литровая бутылка из-под молока с чем-то желтым, прозрачным, похожим на растительное масло.
– Ура, – тихо и удивленно сказал Тимур.
Крис подошел к шкафу, набрал в ладонь конфет. Протянул нам.
– Берите. Мы их заслужили, верно?
– На одной из инопланетных свалок грохнул ужасный взрыв, – разворачивая обертку, сказал Тимур. – Жертв нет, за исключением пары инопланетных кошек.
Я хихикнул, примирительно спросив:
– Но все-таки инопланетных?
– Конечно. – Тимур с удивлением посмотрел на меня.-Чего ты оправдываешься, мне сразу понравилась идея этой диверсии…
Раздавшийся в соседней комнате крик оборвал наш разговор. Я бросился к двери, роняя ненадкушенную конфету, с одной лишь мыслью: «Доигрались».
А в темных полуночных окнах ярко и торжествующе занимался рассвет.
Часть четвертая
Рыцари и пришельцы
1. Острова без грима
Кричала Ритка. Она стояла у окна, облокотившись на подоконник, и единственная видела то, что происходило снаружи. Никто из ребят не успел еще и с места сдвинуться, лишь Толик выхватил меч.
В два прыжка я оказался у ближайшего окна. Тронный зал наполнял яркий солнечный свет, льющийся из замерзших окон. Ударом локтя я высадил стекло. Скованное тяжелой ледяной коркой, оно раскололось на несколько крупных осколков, вывалившихся наружу от второго удара.
На западе всходило солнце.
Пальцы Криса впились в мое плечо. Ругался, не умолкая ни на секунду, Тимур, и мне показалось, что он уже понял что-то, еще неведомое для нас.
Рассвет пришел с запада. Солнечный диск торопливо выползал из-за горизонта. В небе темной узкой полосой пронеслись низкие грозовые тучи. Потом, так же неправдоподобно быстро, стаей напуганных птиц пролетели пушистые белые облачка. Воздух заволокло туманом, который тут же рассеялся под лучами замершего в зените светила.
Я выпрыгнул на террасу. За мной стали выбираться остальные ребята. Кто-то прижался к моему плечу, и я скорее почувствовал, чем увидел: это Инга.
Покачиваясь вертикально в небе, менял свою окраску солнечный диск.
Наверное, это было самое красивое зрелище за всю историю Островов. Над заснеженной равниной, над утопающими в сугробах замками, над кутающимися в теплое тряпье мальчишками полыхала невиданная, невозможная звезда. Она становилась огромной, занимающей полнеба, дымно-багровой, похожей на догорающий пожар… А через мгновение уже сжималась, наливалась ослепительной яркостью, сияла таким беспощадным бело-голубым пламенем, что снег начинал мутнеть, покрываться подтаявшей, ноздреватой льдистой корочкой.
Мне не было страшно. Глядя на фантастическую иллюминацию в небе, я думал о том, что уже видел похожее зрелище. Ночью, в штормовом море. Когда потопил клипер Безумного Капитана.
Солнце приняло свой нормальный вид. Начало изменяться небо. Оно все голубело и голубело, становясь таким чистым и прозрачным, какое бывает лишь высоко в горах. Парочка замешкавшихся облаков бесследно растаяла в этой голубизне. А потом, двумя быстрыми мазками крест-накрест, небо перечеркнули яркие многоцветные радуги. Сразу две. Солнце застыло в точке их пересечения, словно беспомощная мишень в исполинской прицельной мушке.
Сейчас должно было случиться что-то совсем неожиданное. Я сознавал это так же ясно, как и то, что наша диверсия оказалась успешнее самых смелых прогнозов…
Небо высветилось почти до белизны. Солнце поблекло, растворяясь в свечении воздуха, в мерцании радужных полос. Мне показалось, что начал светиться сам воздух – на снег легли знакомые голубоватые блики… Но я ошибся. Синеватым огнем пылали стены нашего замка, покрытые тонким слоем льда и плотно спрессованного снега.
С замка сходила позолота.