Проводник Отсюда (Сборник), стр. 52
Бластера на пульте уже не было.
– Эй, поменьше перегрузки… – воскликнул Стив, не замечая, как снова дрожит его голос.
– Как ты меня назвал? – мгновенно отреагировал корабль. Из крана подачи кофе ударила в лицо Стиву струя горячей сладкой воды.
Последний шанс
Девушка шла мне навстречу. Я даже не успел всмотреться в ее глаза, голубые, как лишенное озона небо Антарктиды, не успел разглядеть улыбки, способной укротить голодного тигра. Я понял – это Она. Та, которую я искал всю жизнь, все двадцать два года.
А девушка проходила мимо. Она шла, погруженная в свои мысли, и даже не смотрела в мою сторону. Еще мгновение – и мы навсегда разойдемся в огромном городе. И я начал действовать.
Был очень жаркий день, улица кипела прохожими. Это осложняло ситуацию, но я все же решился. Закрыл глаза, произнес формулу перехода. И мгновенно оказался в пятом измерении. Здесь было тихо, сыро и уютно. Пятимерные существа скользили сразу в двух направлениях, не обращая на меня никакого внимания. Я для них был чем-то вроде мелового рисунка на асфальте. Оглядевшись, я приступил к выполнению своего плана. Порвал парочку силовых линий, исказил несколько полей. И вернулся в наш мир.
Жара осталась, и улица, заполненная прохожими, никуда не делась. Но девушка, с которой мы уже разминулись, снова шла мне навстречу – мои манипуляции в пятом измерении искривили пространство. Увы. И на этот раз она не посмотрела на меня.
Я опять вернулся в пятое измерение. Снова искривил пространство. И еще раз. И еще. Девушка, не замечая этого, теперь ходила вокруг меня по кругу. Но по-прежнему не смотрела в мою сторону.
Тогда я искривил пространство так, что мы неминуемо должны были столкнуться. Вернулся на улицу – и почувствовал холодок в груди.
Высотный дом невдалеке не выдерживал искривлений пространства и теперь разваливался. Два или три верхних этажа уже летели вниз. Но прежде чем обломки стен коснулись асфальта, я произнес заклятие временного перехода. И оказался в прошлом, в самом разгаре застойного времени. Улица была почти та же, но высотный дом только строился. На ходу обретая невидимость, я направился к стройке.
Понадобилось несколько минут, чтобы во всем разобраться: прораб Михайлов машинами воровал бетон.
Неудивительно, что через десять лет дом не выдержал заурядного искривления пространства…
Я отправился в соседнее СМУ. Там мне пришлось перевоплотиться в бригадира монтажников Петра Зубило и выступить с почином: «Высотным домам – высокую гарантию». Почин поддержали в высоких кругах. ОБХСС проверил работу прораба Михайлова.
Прораб получил десять лет с конфискацией, а дом был построен из качественного цемента. Убедившись в этом, я вернулся обратно.
Теперь дом не рассыпался, а девушка шла мне навстречу.
Столкновение было неизбежным, и мы действительно столкнулись.
– Извините, – не поднимая глаз, сказала девушка. И прошла дальше…
Не думайте, что я пал духом. Как бы не так. Волевым усилием я сгреб над Атлантическим океаном несколько дождевых туч и развесил их над городом. Полил дождь, смывая жару, бензиновую вонь.
Материализовав из воздуха красивый японский зонтик, я подошел к девушке:
– Вы вымокнете, разрешите, я вас провожу.
– Я люблю ходить под дождем.
На этот раз она взглянула на меня, но без всякого интереса.
И меня осенило: а вдруг ей просто не нравятся такие, как я – маленькие, толстые, рыжеволосые мужчины?
В школе магов (я забыл объяснить, что когда-то учился там) имелся специальный курс – глубокое проникновение в прошлое. Сейчас я решил испробовать это рискованное, но сильнодействующее средство. И новое заклятие отправило меня в конец девятнадцатого века.
В то время прапрадед встреченной мною незнакомки служил корнетом в кавалерийском полку. Я поступил в тот же полк, сдружился с корнетом и однажды, глубокой ночью, передвинул в его седьмой хромосоме адениновое основание со сто тридцать шестого витка спирали ДНК на двести четырнадцатый. Результатом этого должна была стать любовь праправнучки корнета к невысоким, полным и рыжеволосым мужчинам.
Сознаю, что это был очень даже неэтичный поступок, но иначе я не мог…
Вернувшись, я попал под проливной дождь. Искривление пространства тоже продолжалось, и девушка ходила вокруг меня. Но не одна.
Привставая на цыпочки, над ней нес зонт юноша – еще более невысокий, полный и рыжий, чем я сам.
Рядом с ним у меня не было никаких шансов.
Задрожавшим голосом я произнес формулу Исходной Ситуации. И все вернулось на круги своя. Пространство выпрямилось, тучи с гулом унеслись к Атлантике, девушка в полном одиночестве шла мне навстречу, высотный дом держался не на бетоне, а на честном слове прораба Михайлова.
У меня оставался последний шанс. И я рискнул. Когда мы с незнакомкой поравнялись, я небрежно произнес:
– Здравствуй!
Она удивленно подняла брови. Спросила:
– Разве мы знакомы?
– Нет, – бледнея, ответил я. – Но может быть, мы познакомимся?
Девушка рассмеялась. И сказала:
– Давайте. А то вы уже полчаса ходите вокруг меня кругами!
Люди и не-люди
Пропущенные мины были на совести сапера. Он шел впереди и не обратил внимания на присыпанные землей жестянки из-под кока-колы. Впрочем, трудно его винить – кто же знал, что шлепы научились делать настоящие мины…
А Чарли не пропустил. Я шел рядом с сержантом, всматриваясь в заросли по правую сторону тропинки, когда между нами с гулом пронеслась серая тень. Чарли раскинул руки и в немыслимой позе застыл над минами. Чудовищная карикатура на человека, одетого смеха ради в комбинезон десантника… Сержант взглянул на жестянки – и сразу все понял. Ленивой походочкой подошел к саперу и съездил ему по морде. Тот даже не возмутился, стоял, размазывая по лицу красные слюни.
– Погляди на этого кретина, парень, – обращаясь ко мне, произнес сержант. – Хорошенько посмотри, в следующий рейд пойдем с другим. Скотина…
Он поправил автомат, обошел мины и зашагал по тропинке дальше первым. Сапер посмотрел на меня, словно ища сочувствия. Не нашел. Взлететь на воздух в первом же рейде из-за того, что сапер никуда не годится…
Чарли нам всучили на базе, перед самым выходом в джунгли. Парни из центральной лаборатории уже с ума сходили – никто не хотел брать с собой стокилограммовую железяку, вдобавок стоящую семь миллионов. Чарли безмолвно стоял у стены, похожий на манекен из магазина одежды. Кто-то сунул ему в «рот» сигарету, другой остряк прицепил табличку: «Ищу работу». Смешно, правда? У нас на базе все ребята не промах… Так вот, стоял этот Чарли, и стоять бы ему еще до скончания века, если бы не наш сержант. Походил вокруг, спросил:
– Ну и что он умеет?
Сопровождающие оживились:
– Это универсальный защитный робот. Последняя модель…
– С автоматом обращаться умеет?
Те переглянулись:
– Конечно, нет. Вы же знаете первый закон робототехники: «Робот не может причинить вреда человеку…»
– Слыхал что-то.
Сержант толкнул Чарли в то место, которое у людей называется плечом. Робот даже не дрогнул. И сержант кивнул:
– Хорошо. Возьму я вашу машину. Проверим в деле.
…И Чарли не подвел. Трижды находил отравленные источники, помог навести переправу через горную речку. Тащил половину всего снаряжения. Только говорить не умел – а так десантник хоть куда. Теперь еще и мины…
Шлепы не строят больших селений. И в этом было всего три хижины. Мы пролежали в засаде до утра, не двигаясь, не отгоняя комаров, распухшие, злые и голодные. Я с завистью поглядывал на Чарли. В этих местах быть железным совсем не плохо… Правда, есть риск заржаветь… В джунглях царила мертвая тишина, над хижинами дрожал влажный горячий воздух. Может, там и нет никого? Но сержант ждал. И вот в одной из хижин послышался шум. Циновка с двери откинулась, и показался шлеповский мальчишка. Огляделся и пошел к ручью, размахивая тыквенным кувшином. Я посмотрел на сержанта, но его на месте уже не было. Мы с сапером ждали. Наконец еле слышно хрустнула ветка, появился сержант с шлепом через плечо. Бросил его на землю, присел, спросил что-то по-шлеповски. Пацан тихонько забормотал в ответ. Шлеп-шлеп… Дикари, одним словом. Что с них возьмешь, даже говорить толком не научились. Сержант, больше не таясь, встал, потянулся: