Зона справедливости, стр. 32
Глава 12
Комнату сына Алексей покидал в смятении. Случившееся не укладывалось в голове. Разумеется, в наши дни свихнуться на религиозной почве несложно. Сегодня ты, а завтра я… Но черт возьми! Кто угодно, только не Димка!.. Дикость какая-то: путь в Дамаск через ночную арку! А вместо слепящего света истины – обыкновенный мордобой!..
Естественно, что ни до чего хорошего отец с сыном так и не договорились, потому что переродившийся Димка с непонятным упорством не желал уразуметь самых простых вещей. Ни опер, ни следователь его уже, видите ли, не пугали.
– Тоже получат еще… – упрямо сдвинув брови, гудел он. И добавлял, спохватившись: —…награду свою…
Цитаты из Евангелия вперемешку с кошмарными уличными словечками добили Колодникова окончательно. Вернувшись в большую комнату, он некоторое время стоял и бессмысленно смотрел на подступившую к нему бледную от гнева Александру. Речей ее он не слышал. Супруга яростно жестикулировала, открывала рот, но слова просто не могли пробиться сквозь творившуюся в голове Алексея сумятицу. «Уже мерит…» Димкина фраза почему-то вселяла в Колодникова смутный неодолимый страх. Было в ней нечто апокалиптическое.
Наконец Алексей стряхнул с себя странную эту одурь – и в мир вернулись звуки.
– Если ты меня еще хоть раз пальцем тронешь!.. – заходилась Александра. – Хоть раз!..
– Извини… – пробормотал он и, почувствовав вдруг усталость, присел к столу.
От удивления Александра даже замолчала.
– Что-нибудь в фонде? – осторожно спросила она.
– Не только… – процедил он.
Да какого лешего! Почему он должен один за всех нервы рвать?.. И Алексей с каким-то даже извращенным удовольствием вывалил скопом все новости последних дней, умолчав лишь о Миле и о встрече с четой Чернолептовых. Кстати, зря он их тогда не предупредил, чтобы языки особо не распускали…
Поступок его был опрометчив. На голову Алексея с частотой подзатыльников в ночной арке немедленно посыпались упреки, явно противоречащие один другому, хотя каждый по отдельности заставлял призадуматься. Клюнул на большие деньги, связался с жуликами – сам, считай, жуликом стал!.. Зарплату еще ни разу вовремя не получил!.. Там не только одного директора – всех сотрудников фонда пришибить мало!.. А если вдруг, не дай Бог, самого подстрелят?.. Теперь вот из-за тебя милиция еще и за Димочку возьмется!.. И так далее…
– Ты! Мамаша!.. – с невыносимым презрением прервал ее Колодников. – Лучше бы вон поинтересовалась, чем твой сынок занимается! А он, между прочим, на киосках от Архитектора бригадирствует!.. Ты вообще понимаешь, что это такое?..
Честно сказать, Алексей и сам весьма смутно представлял, как это – бригадирствовать на киосках, но фраза прозвучала достаточно жутко. Александра вдруг подхватилась и принялась куда-то собираться. Как выяснилось, в райотдел – сообщить, будто в ночь нападения на владельца серой «Волги» Димка явился засветло, хотя тут же проговорилась, что дома он тогда вообще не ночевал.
– Мне не поверили – думаешь, тебе поверят?.. – с невеселой усмешкой спросил Колодников. – Показания близких родственников, чтоб ты знала, в расчет не берут… И вообще сегодня воскресенье. Следователя – нет, а опер тоже при мне куда-то умотал…
Выглянувший на шум Димка попытался с библией в руках неуклюже примирить разошедшихся родителей. Начал он с того, что-де блаженны, после чего полез искать выскочившее из памяти слово «кроткие», а когда нашел, то забыл, о чем хотел сказать… И Колодников вновь заподозрил, что сынуля просто-напросто морочит им голову. Репетирует сдвиг по фазе…
– Ладно, – буркнул он. – Пойду газеты куплю. Может, там уже и о вчерашнем понаписать успели…
– Да не расстраивайся ты, мам, – увещевал Александру Димка. – Сказано: не заботьтесь о завтрашнем дне… Все путем будет! Все по справедливости…
– По справедливости, – обуваясь, съязвил из прихожей Алексей, – всем нам гореть в геенне…
– Это кто сказал? – вскинулся Димка.
– Блаженный Августин.
– А он кто?
– Киноактер, – процедил Колодников – и вышел.
В подъезде он столкнулся с огромным роскошноусым есаулом (или все-таки атаманом?) в синем френче. Мрачный, словно только что княжну утопил, казачина поднимался навстречу, полыхая алыми лампасами и нервно похлопывая нагайкой по голенищу. На приветствие Алексея не отозвался, мало того – недовольно отвернул нос. Впрочем обидеться на него Колодников не успел, поскольку вдруг заметил, что под левым глазом красавца усача расплылся чудовищный лиловатый синяк. Так… Тоже получил, стало быть… награду свою… Алексей остолбенел и уставился вслед. «Щашливчик…» – с тяжелой завистью шаркнул давешний старушечий голос.
Вот тебе и домовая дружина… «Куда идете?» «Где живете?» Доигрались, блин… Колодников покрутил головой и открыл дверь подъезда.
Апрель вроде бы опомнился: заметно потеплело, темные комки туч разваливались, расходились, явно вот-вот собираясь продырявиться в нескольких местах сразу. Во дворе по случаю воскресенья было довольно людно. Внимание Алексея привлекла небольшая толпа, состоящая сплошь из мужчин, сплотившаяся возле доминошного стола. Костяного стука, впрочем, слышно не было. Там шуршали газетами и озадаченно переругивались.
– "…по словам наших доблестных стражей порядка, – еще издали различил Алексей занудливо звучащий голос электрика Борьки, – получается, что все преступные группировки нашего доселе тихого города, как по команде, кинулись уничтожать друг друга. Неслыханная по жестокости расправа с Аркадием Злотниковым, больше известным в определенных кругах под кличкой Скуржавый…"
– Здравствуйте… – испуганно произнес Алексей. – Что за газета?..
– Погоди, – сказали ему вполголоса. – Пусть дочитает.
– "ТАК МАФИЯ ИЛИ СПЕЦНАЗ?" – огласил во всеуслышание Борька очередной подзаголовок и, подняв лицо от газеты, строго оглядел слушателей. В очках с массивной оправой он выглядел весьма внушительно.
– "И все же остается множество вопросов, – монотонно продолжал читать электрик, – на которые милиция в лице полковника Лепилина ответить не готова. То, что все убийства несомненно заказные и что работали тут профессионалы, – сомнения не вызывает. Смущает лишь похожесть почерка во всех этих преступлениях. Такое впечатление, что члены враждующих группировок «заказывали» друг друга одной и той же «фирме».
– Эх, ничего себе!.. – чуть ли не с восхищением выдохнул кто-то.
– "В определенных кругах, – невозмутимо зудел Борька, – упорно циркулируют слухи, что наш тихий провинциальный городок выбран некой спецслужбой в качестве испытательного полигона, где специально обученные сотрудники приступили к уничтожению преступных элементов, якобы, руками самих преступников. Тогда становится понятным беспомощность, а точнее – вынужденное бездействие милиции…"
Колодников мог поклясться, что «определенными кругами» автор статьи скромно величает самого себя. Слушатели зашевелились, зашумели.
– То есть сами же менты их и мочат!.. – проскрипел тенорок над самым ухом. – Ловко!..
– Правильно!.. Правильно!.. – тряся морщинами, закричал уже знакомый Алексею кровожадный пенсионер-ветеран. – Давно пора!.. Дошло наконец!.. А то придумали, понимаешь: чикаться с ними, с поганцами!..
– Да погоди ты, отец! Не шурши…
– "Впрочем, полковник Лепилин такую возможность отвергает категорически…"
– Ну еще бы! – злорадно взгоготнул кто-то. – Что ж он, сам себе враг, что ли?..
Колодников, сообразив, что ни одной из трех газет (первая – в чтении, остальные ревниво прижаты к доминошному столу Борькиным локтем) ему не завладеть, устремился к выходу на проспект, где, разорившись, приобрел в ближайшем киоске не менее увесистую пачку.
Первую газету он нетерпеливо развернул еще на улице. Ею оказалась местная «Правда». Бывший партийный орган, естественно, осуждал разгул преступности и вовсю клеймил демократию устами читателей. О самих событиях упоминалось довольно скупо, с постоянными ссылками на мнение милицейских чинов. Впрочем, даже и простого перечисления фактов было для Колодникова более чем достаточно.