Тарзан (Сборник рассказов), стр. 438

— Это не для меня. Моя мать не позволила бы мне этого. Она предпочла бы, чтобы я умерла, чем стала женой жителя города или рабыней другого. Я должна умереть, как только ступлю на землю.

— Но как же тебе удалось избежать этого?

— Дело в том, что у каждого хозяина множество рабов, и он не может упомнить всех в лицо. Что касается переписи, то факт моего рождения был скрыт, и обо мне просто не знают. Матушка присвоила мне номер умершего в тот день раба, и мое появление на свет прошло незамеченным.

— Но ты очень красива. Твое лицо давно должно было привлечь внимание, — не унимался Тарзан.

Девушка на мгновение отвернулась и провела рукой по лицу и волосам. Затем вновь предстала перед Тарзаном, неузнаваемо изменившись. Он не поверил своим глазам — таким уродливым и безобразным стало лицо красавицы.

— О, боже! — вырвалось у него.

Постепенно морщины разгладились, и лицо девушки вновь засияло красотой, лишь горькая улыбка напоминала о невероятном превращении.

— Всему этому меня научила моя матушка, — тихо сказала девушка. — Так что, когда они появляются, они даже не глядят в мою сторону.

— Но разве не лучше было бы выйти замуж за какого-нибудь воина и жить в городе? Ведь воины Велтописмакуса вряд ли сильно отличаются от твоих соплеменников?

Она покачала головой.

— Это не для меня. Мой отец Манадаламакус. Спустя две луны после того, как похитили мою мать, родилась я, уже в этих катакомбах, вдали от свежего воздуха и солнечного света.

— А твоя мать? — осторожно спросил Тарзан. — Она здесь?

Девушка грустно покачала головой.

— Увы. Они пришли за ней двадцать лун тому назад и увели с собой. С тех пор я ее не видела и не знаю, что с ней.

— А живущие здесь? Они не выдали тебя?

— Что ты! Если раб предаст своего товарища, его просто разрывают на куски. Но мы заболтались. Ты, должно быть, голоден.

С этими словами Таласка предложила Тарзану поужинать. Он предпочел бы сырое мясо, но, поблагодарив девушку, принялся жевать приготовленную пищу, обдумывая услышанное.

— Странно, что не идет Аопонато, — заметила она. — Он никогда еще не опаздывал.

Смуглый раб, медленно подходивший к ним, взглянул на Тарзана, и тот решил, что это и есть Аопонато.

— А вот и Аопонато, — сказал Тарзан Таласке. Радостно улыбнувшись, она обернулась, но, увидев смуглого раба, отшатнулась и прошептала:

— Нет, это не он.

Подошедший ткнул пальцем в сторону Тарзана и спросил у девушки:

— Ты что, готовишь ему? А мне, значит, отказываешься. Да кто он такой! Чем он лучше меня? Отныне ты будешь готовить для меня постоянно.

— Ты легко найдешь мне замену, Гарафтан. Иди к любой женщине и оставь меня в покое. Мы имеем право выбирать, для кого нам готовить, и я не собираюсь делать это для тебя.

— Имей в виду, тебе же лучше будет, если ты согласишься, — зарычал смуглолицый. — Ты будешь моей. Я просил тебя стать моей женой, когда этих и в помине не было. Если не образумишься, завтра же расскажу Венталу всю правду, и тебя заберут отсюда. Ты когда-нибудь видела Калфастобана?

Девушка молчала.

— Ну так увидишь и станешь его наложницей. Они заберут тебя отсюда!

— Я предпочту этого Калфастобана тебе, но знай, никто никогда не коснется меня без моего согласия, — презрительно сказала девушка.

— Ах так! — зарычал раб и шагнул вперед. Схватив ее за руки, он притянул девушку к себе. Таласка не успела увернуться, и смуглолицый склонился над ней, желая поцеловать, но тут сильные пальцы сжали его плечо. Раб выпустил жертву и отшатнулся. В тот же миг могучий удар сбил его с ног. Между ним и девушкой стоял сероглазый незнакомец с копной черных волос. Раб вскочил на ноги и, словно бык с налитыми кровью глазами, бросился на Тарзана.

— Сейчас ты умрешь! — прорычал он.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Юноша-алали гордо шел по лесу. В руках он нес лук и стрелы. За ним следом двигались десять мужчин с таким же оружием.

Навстречу им по тропе бесшумно и осторожно пробиралась женщина-алали. Вдруг она остановилась как вкопанная. Глаза ее сузились, уши насторожились, ноздри нервно задвигались, нюхая воздух. Мужчины… И не один — несколько. Если внезапно появиться перед ними, нет сомнения, они растеряются, и уж одного-то можно будет схватить, прежде чем они разбегутся. Иначе она вновь останется в одиночестве…

С некоторых пор начали твориться странные вещи. Женщина ее племени, отправившаяся за мужчинами в лес, не вернулась назад. Да и другие тоже. В джунглях находили трупы женщин, но причину их смерти никто объяснить не мог.

Но уж она-то не вернется в пещеру с пустыми руками. Внезапно свернув с тропы, она оказалась прямо перед мужчинами, хотя довольно далеко. Если ее заметят, они успеют разбежаться. Она хотела укрыться, но было уже поздно. Один из мужчин указал на нее рукой. Ухватив дубинку покрепче, женщина неуклюже побежала навстречу. С удивлением и радостью она обнаружила, что мужчины и не собираются убегать. Вероятно, от одного ее вида эти трусы остолбенели.

Но что это? Кажется, они побежали ей навстречу! Вдруг она заметила в руках у них какие-то странные предметы. На лицах же не было страха, а решимость и воодушевление. Но что за предметы у них в руках? Вдруг бегущий впереди приостановился и от него отделилась длинная палка, которая со свистом вонзилась в руку женщине, и она поняла, что те, чьи трупы она видела в лесу, погибли от этих палок. Женщина решила, что самое лучшее сейчас — спасаться бегством от этих быстроногих мужчин, обладающих смертоносным оружием.

Мужчины не преследовали раненую, они были удовлетворены уже тем, что их боятся и от них убегают.

Когда соплеменницы увидели свою раненую товарку, влетевшую в пещеру и задыхающуюся от быстрого бега, они похватали дубинки и бросились к выходу, думая, что за ней гнался лев. Однако к их удивлению, возле пещеры никого не было.

— От кого ты спасалась? — жестами спросили они.

— Мужчины, — показала она.

Удивление и пренебрежение отразились на лицах окружающих. Одна женщина пнула ее, другая ударила по голове.

— Их было много, и они чуть не убили меня летающими палками. Смотрите! — Она выдернула стрелу из кровоточащей раны. — Они не побежали от меня, а пошли навстречу. Все женщины, которые не вернулись, убиты ими.

Этот рассказ очень удивил женщин. Они не могли не верить своей самой отважной соплеменнице, которая сейчас расхаживала взад-вперед, что-то обдумывая.

— Пошли! — дала она сигнал. — Мы должны пойти все вместе, найти их и примерно наказать!

Она помахала огромной дубиной над головой и скорчила страшную гримасу.

Остальные заплясали вокруг нее в жутком танце, имитирующем сцену будущей расправы, и вскоре жаждущая мужчин и крови дикая орда двинулись в путь…

— Сейчас ты умрешь! — прорычал Гарафтан и бросился на Тарзана.

Тарзан сделал быстрый шаг в сторону, уклоняясь от удара, и Гарафтан, потеряв равновесие, грохнулся на пол. Прежде чем встать, он огляделся по сторонам в поисках оружия, и его взгляд остановился на жаровне. Он потянулся к ней, но тут же раздались негодующие возгласы:

— Никакого оружия! Это запрещено! Только голыми руками!

Но Гарафтан, переполненный злобой, ненавистью и ревностью, ничего не слышал и не видел вокруг. Схватив жаровню, он поднял ее и, метя в лицо обидчику, бросился на Тарзана. Но сейчас же два раба схватили его и вырвали жаровню.

— Сражайся честно, — приказали они, поставив его на ноги и хорошенечко встряхнув.

Тарзан стоял улыбающийся и бесстрастный. Приступ ярости удивил его. Он спокойно ждал Гарафтана. Гарафтан, заметив равнодушную улыбку Тарзана, чуть не задохнулся от злобы, душившей его. Он бросился на противника. Сильные руки Владыки джунглей обхватили его поперек туловища и швырнули наземь. Рабы разом выдохнули: «Ух-х!» — и послышалось нечто, похожее на аплодисменты.

Поверженный Гарафтан поднялся и, глядя исподлобья, уставился на своего врага. Он был оглушен, но не сдавался.