Разбойничья злая луна, стр. 57
– И что? – Алият уже была не на шутку встревожена.
– Так… ничего… – нехотя отозвался он. – Просто подумал: качают они себе спокойно нефть, делают с нами что хотят… А их враги? Неужто не догадываются, что тут у нас происходит? Или знают обо всем, но до поры не трогают?.. А вот начнется за горами война – представляешь, что будет?..
– Да нам-то что?
– Нам?.. – Он криво усмехнулся и покачал головой. – Вот, боюсь, нам-то тогда в первую очередь и достанется!.. Они ведь тогда и здесь воевать начнут…
Кряхтя, приподнялся с ложа и, трижды дунув, погасил светильник. В комнате было уже совсем светло. Арыки журчали поглуше, слышно было дробное падение капель за окном.
К полудню улочки кое-где просохли, но в целом по-прежнему преобладала жидкая грязь, делая пешее передвижение крайне затруднительным. К такой погоде здесь не привыкли.
Наверное, именно поэтому просители и прочие не беспокоили Ар-Шарлахи. Начинающееся за глинобитной стеной месиво решился преодолеть один лишь Кахираб, и то по долгу службы.
– Привет тебе от Тианги, – сдержанно сообщил он, разувшись у порога. – Он просил передать, что рад за тебя… Рад, что ты наконец решился…
– Я смотрю, вы не очень даже скрываетесь, – проворчал Ар-Шарлахи, жестом приглашая гостя пройти в одну из комнат.
Они расположились на подушках друг напротив друга. Лица Кахираб не открыл.
– Повязка с непривычки не мешает? – как бы невзначай осведомился Ар-Шарлахи.
Тот удивился и, пожалуй, немного обиделся.
– Почему с непривычки? Что ж я ее, по-твоему, первый год ношу?..
– Стало быть, и к вину привык?
Кахираб поморщился.
– По необходимости пью, конечно… Но ты ведь, надеюсь, меня сейчас пить не заставишь?.. А насчет того, что не очень скрываемся… От тебя нам скрываться нет смысла. Умный, сам обо всем догадаешься… Да еще и, глядишь, в неискренности заподозришь…
– А если проболтаюсь кому?
Перед тем как ответить, Кахираб удостоил его внимательным взглядом.
– Чем больше будут знать про кивающие молоты, тем меньше найдется желающих на них взглянуть.
Последняя фраза прозвучала шутливо, и в то же время таилась в ней некая угроза. Ар-Шарлахи вспомнил тлеющие обломки «Белого скорпиона», клочья копоти на песке – и к горлу снова подступил комок.
– Ну ладно, – глухо сказал Ар-Шарлахи. – А с планами твоими что?
– С твоими. С твоими, досточтимый, – мягко поправил Кахираб. – Планы остаются прежними. Просто сдвигаются на несколько дней. Восточное крыло Пальмовой дороги гроза не затронула, так что подкрепление подойдет вовремя. Флот Харвы увяз в гаванях…
– Но там-то ведь грозы не было!
– Да, – спокойно согласился Кахираб. – Гроза тут ни при чем. Просто приказ, как всегда, застал врасплох… Флот они двинут лишь дня через два…
– Ты уверен?
Кажется, вопрос несколько позабавил Кахираба, и он бросил на Ар-Шарлахи быстрый насмешливый взгляд.
– Я просто знаю.
Знает… Да, конечно. Конечно, их люди осели не только вдоль Пальмовой дороги. Наверняка есть они и в самой Харве, и в прочих портах, при дворе, на верфях, всюду… Может быть, их не так уж и много. Но у каждого целая свора прикормленных осведомителей, соглядатаев и ставленников… Вроде самого Ар-Шарлахи…
– Стало быть, дела подождут, – молвил он, стараясь, чтобы голос его звучал по возможности равнодушно. – Скажи… А у вас что, одни и те же люди добывают и нефть, и сведения?
Кахираб рассмеялся.
– Нет. Просто, видишь ли, какое дело… Ты только не обижайся, пожалуйста, но все эти ваши пустыни и оазисы, все эти Кимиры, Харвы и прочие Пальмовые дороги считаются у нас таким захолустьем…
– Считаются – где?
– Ну, там… за горами. Словом, разведка здесь у нас как бы беспризорная. Мы, например, просто вынуждены пользоваться базами нефтяников за неимением своих… Вот нефть – да. Нефть – это важно. А работать с вами всерьез, втягивать вас в войну – зачем?.. Прежде всего, вас слишком мало…
– А война будет тоже за горами?
– Да. – Кахираб помрачнел. – И война, доложу я тебе, серьезная…
В доме внезапно стало шумно. Хлопнула дверь, другая, где-то, кажется, в спальне разлетелись в черепки несколько пустых кувшинчиков из-под вина. Срывающийся голос Алият осведомился у кого-то, куда мог деться Шарлах. Встревоженно загомонили стражники.
– Да здесь мы, здесь! – с досадой крикнул Ар-Шарлахи. – В чем дело?
Вскоре дверь распахнулась, и в комнату, жутко раздув зрачки, влетела Алият. Босиком. Край белого балахона заляпан свежей грязью. Остановилась, почему-то оглядела углы, потом снова повернулась к Ар-Шарлахи.
– Так, – произнесла она, зловеще прищуриваясь. – Каторга из Харвы – твоя работа?
– Что еще за каторга? – всполошился он.
– С девочками, – процедила она, затем резко повернулась к Кахирабу. – А ты что-нибудь об этом знаешь?
Тот был тоже сбит с толку.
– Н-ну… знаю, что перед самым ливнем пришел купец из Харвы. Вошел в устье порта, дальше его не пустили – тесно. А что случилось?
– Целый гарем привез, – по-прежнему не разжимая челюстей, сообщила Алият. – Спрашиваем: «Кому?» – «Шарлаху!» Откуда он узнал, что ты здесь?
– Да ты что, с ума сошла? – очнувшись, заорал Ар-Шарлахи. – Да кроме тебя никто и не знал, что мы идем в Ар-Аяфу! Ты мне об этом только в последний день сказала!..
Резкий поворот головы. Теперь палящие глаза Алият снова были уставлены на Кахираба.
– Так значит, все-таки ты?..
Тот молча покачал головой, и это почему-то вполне убедило Алият.
– Ну смотри, Ар-Шарлахи… – тяжело дыша, предупредила она. – Если что – всех этих твоих шлюшек в арыке утоплю!..
Повернулась и хлопнула дверью. Смущенно крякнув, Ар-Шарлахи покосился на Кахираба и к удивлению своему увидел, что тот не на шутку встревожен.
– Слушай, мне это совсем не нравится, – отрывисто известил он. – В самом деле, откуда в Харве знают, что ты здесь?.. Купца надо взять и допросить… Надо же! Решил обеспечить девочками будущего владыку Пальмовой дороги!.. Пронырлив…
Кахираб встал.
– Причем это ведь уже не первый случай, – озабоченно сказал он. – Кто-то из наших в Харве пробалтывается, что ли?.. Да, распустились! Жизнь спокойная, ленивая – не то что за горами…
Глава 31. СОЮЗНИК И РОДСТВЕННИК
Купца допрашивали в присутствии Алият (на этом настоял Ар-Шарлахи). Купец, коротыш с брюшком, выпячивающемся, впрочем, лишь в сидячем положении, был явно из голорылых – во всяком случае, повязка на его лице смотрелась достаточно нелепо. Однако поведанная им история звучала вполне достоверно. На полпути из Харвы в Турклу его каторгу перехватили мятежники с Пальмовой дороги, особого ущерба, впрочем, не причинившие. Торговцу, правда, пришлось пережить несколько неприятных минут, когда над головой его сверкали тесаками и орали в оба уха страшные слова («Девочек в Турклу везешь, тварь голорылая?.. А отец наш и владыка Шарлах сидит в Ар-Аяфе в неустанных военных трудах без женской ласки!..»). Ну, и пришлось повернуть в Ар-Аяфу…
Торговец был искренне расстроен и напуган. Он понимал уже, что выбрал не самое удачное время для перевозки живого товара: смута, бунт, возможно, даже война… Кахираб остался удовлетворен его объяснениями. Что же касается Алият, то она с видимым наслаждением велела купцу немедленно убираться из гавани и больше на глаза не попадаться. Торговец взглянул на нее, содрогнулся и возразить не посмел.
Оставив Алият, пожелавшую самолично проследить за тем, как будет выполнен ее приказ, Ар-Шарлахи и Кахираб покинули порт и, обходя бесчисленные лужи и лужицы, двинулись в обратный путь. У первого поворота к Ар-Шарлахи, расплескивая грязь, метнулся и обмер в полупоклоне какой-то старикан со свитком, вероятно, жалобой или прошением. Владыка Пальмовой дороги сунул пергамент за пазуху и милостивым мановением руки отпустил просителя.
– Все равно, – сводя упрямые брови, проговорил Кахираб, до сей поры молчавший и напряженно думавший о чем-то своем. – С торговцем этим – ладно… Но ведь еще случаи были! Как ни крути, а получается, что у кого-то из наших в Харве язык за зубами не держится.