Разбойничья злая луна, стр. 16
Ар-Шарлахи не донес чашку до рта и воззрился непонимающе.
– Зачем?
– Будем думать, куда дальше двигаться. И, имей в виду, последнее слово – за тобой.
Ар-Шарлахи крякнул, отхлебнул и недоуменно поиграл бровью.
– А сама как считаешь?
Алият ответила не сразу – должно быть, еще не решила толком.
– Можно, конечно, пойти к Пьяной тени… – задумчиво начала она.
– Звучит обнадеживающе, – заметил Ар-Шарлахи. – И где же это такое? Что-то ни разу ни слыхал…
– Ну, бывшая тень Ар-Кахирабы… Еще ее называют Ничья тень. Как раз на границе Харвы и Кимира. Там только вино делают, больше ничем не занимаются. Поэтому их ни с той, ни с другой стороны не трогают. Говорят, даже во время войны не трогали. Вина-то ведь нигде больше не достать…
– Так… А еще куда?
– В Турклу. Про Турклу-то хоть слыхал?
Про Турклу Ар-Шарлахи слыхал. Это крохотное окруженное скальными останцами государство находилось под покровительством Харвы, но только на пергаменте. На самом деле Туркла ни от кого особенно не зависела, разве что от разбойничьих ватаг, неизменно находивших пристанище в этом далеко не изобильном, но зато труднодоступном оазисе. Вся контрабанда, все награбленное по обе стороны границы добро шло, в основном, через Турклу.
– Да, это, пожалуй, надежней…
– Надежней, – согласилась Алият. – Только сразу туда идти не стоит. С пустыми руками в Туркле делать нечего.
Ар-Шарлахи поперхнулся вином и закашлялся.
– То есть?!
Алият смотрела на него, словно ждала, когда же наконец он сам поймет всю глупость собственного вопроса. Так и не дождалась.
– Ну вот что! – Ар-Шарлахи нервно отставил чашку, едва не расплескав остатки вина. – Запомни раз и навсегда! На разбой я вас не поведу! Даже думать об этом не смей!..
Алият непритворно удивилась.
– Вроде в Харве учился, – упрекнула она, – а законов не знаешь. Да теперь ты хоть всю Пальмовую дорогу разграбь!.. Когда тебя поймают, никто об этом даже и не вспомнит. Ты – государственный преступник. Ты бунт поднял. Ты на границе два каравана стравил…
Ощупанный внезапным страхом, Ар-Шарлахи невольно выпрямил спину.
– Кто сказал «альк», тот должен сказать «бин», – важно добавила Алият и испортила этим весь эффект. Ар-Шарлахи дико поглядел на нее и вновь потянулся за чашкой.
– Гляди-ка… – пробормотал он с кривой усмешкой. – Буквы знаешь…
Алият хотела ответить, но вдруг насторожилась и прислушалась.
– Допивай и прячь! – прошипела она. – Идут… Морду прикрой!
Глава 9. ПЕРВАЯ КАТОРГА
Чашки вина как раз хватило, чтобы погасить похмелье и слегка поднять настроение. Не то чтобы Ар-Шарлахи перестал сознавать, насколько все серьезно, просто его сейчас вдохновляла сама глупость ситуации. Не насладиться ею он не мог.
Начал с того, что важно воссел на низеньком табурете и, невольно подражая досточтимому Ар-Мауре, прищурил один глаз. Алият была неприятно этим удивлена, но остальные восприняли все как должное. Колебалось пламя светильника, по стенам каюты караванного гуляли блики. Алебастровый государь слушал и хмурился из угла.
– Так ты говоришь, Рийбра… – Подпустив в голос ленивой сановной хрипотцы, Ар-Шарлахи умолк и выжидающе взглянул на сутулого мятежника.
Тот, судя по движению повязки, судорожно дернул кадыком.
– Говорю, есть такие, что сомневаются… Остальные-то потверже, а эти… Примкнули сгоряча, теперь вот жалеют…
Ар-Шарлахи выслушал и, подумав, кивнул.
– Таких нам не надо, – равнодушно изронил он. – От таких мы избавляемся.
Все, включая Алият, замерли и недоверчиво уставились на главаря.
– Доберемся до первой тени, – продолжал он, – и пусть идут на все четыре стороны.
Разбойнички переглянулись с видимым облегчением. Слово «избавляемся» в устах Шарлаха могло означать все что угодно.
– А кто у нас купор? Что с провиантом?
Купор, плотный коротыш, чем-то напоминающий караванного Хаилзу, беспокойно шевельнулся.
– Провианта нет, – сказал он и побледнел. – Вернее, есть, но никуда не годный.
Все повернулись к нему.
– Что значит никуда не годный?
– Ну вот… Сухари, например… Сверху – отборные, а глубже – гниль… Я думал сначала, в одном ящике так, а посмотрел – во всех…
– Ладно, проверим. – Опять-таки неумышленно копируя повадки лукавого судьи, Ар-Шарлахи неспешно развернулся всем корпусом к Алият. Та кивнула.
Однако уже в следующий миг глава разбойников утратил величественную осанку и с самым озадаченным видом тронул висок кончиками пальцев. Дошло наконец.
– Так это что же получается? – сказал он другим голосом. – Значит, если бы мы не взбунтовались, то углубились бы в пустыню и…
– Да все равно взбунтовались бы, – тихонько проворчал кто-то. – Гнилой сухарь – первый зачинщик…
Ар-Шарлахи помолчал, соображая.
– Интересно готовил эскадру к походу досточтимый Тамзаа, – молвил он наконец. – Вы не находите?
Розоватый свет масляного фитиля трогал хмурые лбы, вымывал тени из глубоких морщин. Разбойнички силились понять, куда клонит главарь.
– Команду набрал из жителей Пальмовой дороги, – задумчиво продолжал Ар-Шарлахи. – Погонщиком назначил мальчишку… Караванного известил в последний момент… А тот терпеть не может повязок на лицах… Да еще и снабдил гнилым провиантом… То есть получается, что досточтимому Тамзаа позарез был нужен мятеж на головном корабле. Хотел бы я только знать, зачем. Насолить караванному или оставить государя без морской воды?
– Какая разница? – процедила Алият, и на нее укоризненно оглянулись. О чем бы там главарь ни разглагольствовал, прерывать его не следует.
– Теперь уже никакой, – согласился Ар-Шарлахи. – Хотя… Наверное, и на других кораблях то же самое…
– И что?
– А то, что в ближайшее время караванный искать нас, скорее всего, не будет. Он будет искать провиант…
– Мы – тоже, – напомнила Алият.
– Да, – подтвердил Ар-Шарлахи, развертывая карту. – Мы – тоже. Кстати, не удивлюсь, если и вода окажется гнилая…
Он вновь приосанился, насупил брови и принялся усиленно изображать из себя стратега. Тщетно прожигала его Алият темными своими глазами. Пьяница откровенно развлекался, словно глумясь над их отчаянным положением. Однако вскоре палец его, глубокомысленно бродящий по изображению пустыни Чубарра, словно прилип к свитку. Некоторое время Ар-Шарлахи оторопело смотрел на карту, потом медленно поднял недобро усмехнувшиеся глаза.
Скрытые чуть ли не до переносиц розоватыми повязками темные лица разбойников подались к главарю. Все разом почуяли, что решение уже принято.
– Провиант нам поставит досточтимый Ар-Маура, – хрипловато объявил Ар-Шарлахи. – Уверен, что по старой памяти он не откажет в моей просьбе… Выступаем завтра утром… Да! Что со щитами?
Широкоплечий низкоголосый бунтовщик гулко откашлялся.
– Двадцать девять человек на сорок щитов, – хмуро пробасил он. – Маловато… Офицеров-то всех побили… ну и еще кое-кого…
– А из палубных никто щитом не владеет?
– Да как?.. Я спрашивал. В руках держать, конечно, могут…
– Ладно, – решил Ар-Шарлахи после недолгого раздумья. – В крайнем случае, будут стоять и делать вид, что все их боятся… Главное – напугать. Значит, завтра с рассветом идем к тени Ар-Мауры. Кому что неясно?
Сидящие неуверенно покосились на сутулого Рийбру.
– Тут такой вопрос… – не поднимая глаз, угрюмо начал он. – Причем у всех, не у меня у одного… Ты – погонщик. Я – вроде как помощник твой… А она кто?
Алият вскинула голову и встретилась глазами с Ар-Шарлахи. Несколько секунд они неотрывно смотрели друг на друга. Наконец Ар-Шарлахи усмехнулся и с веселым вызовом оглядел напряженные лица разбойничков.
– Она – это я.
Ответом было оторопелое молчание.
– Да пойми ты! – горячо и жалобно убеждал Ар-Шарлахи, снова оставшись в каюте караванного одни на один с Алият. – Если я начну всерьез ко всему этому относиться… Да я просто с ума сойду! Свихнусь и под колесо лягу!..