Нобелевская премия по сексу (Каша из топора палача), стр. 38
– Спасибо! Все-таки вы человек! – вздохнула Регина.
– Я вообще-то зашел к тебе, Агата Анатольевна, я больше не буду скрывать, что все твое лечение оплатил один человек и все дорогостоящие лекарства тоже. Он просил не рассказывать тебе об этом, и вот три дня я был в раздумьях, но решил, что не стану молчать. Этот человек сейчас в больнице, не знаю, что вас связывает, но попросил бы тебя быть поласковей с ним. Он нам еще и из оборудования кое-что подкупил. – Юрий Васильевич взял одну шоколадную конфету и, помахав им рукой, вышел из палаты.
– О чем это он? – задумалась Клара Степановна.
– Я ничего не поняла. – Агата икнула.
– Похоже, что у тебя объявился тайный поклонник? – усмехнулась Регина. – Может, у твоего бывшего мужа проснулась совесть?
– Что? Да Денис за копейку удавится! – громко ответила Агата, которую совершенно развезло от коньяка после месячного воздержания от алкоголя и скудной больничной еды.
Девушки допили то, что у них оставалось в чашках, и синхронно повернули головы ко входу в палату, так как в проеме двери появился мужчина.
Высокий, с красивым разворотом широких плеч, с темными волосами, открытой улыбкой и пронизывающим взглядом темных глаз, которые смотрели открыто и приветливо. На одной половине лица мужчины наблюдались следы от ожога. В руках он нес огромный букет роз, коробку с тортом и пакет с фруктами.
– Здравствуйте, девочки! – улыбнулся он.
Белый халат, что ему выдали, стеснял его движения. Агате показалось, что ее сейчас хватит удар. Она вскочила и закричала, словно безумная:
– Как ты посмел?! Как ты посмел прийти сюда и увидеть меня в таком состоянии?!
– Агата, успокойся! Я очень рад видеть тебя!
– Добреньким хочешь быть? Пожалеть пришел? Лекарства тетеньке купил? Спасибо большое, а глазеть на меня не надо! – Она пошатнулась, и Александру Берсеньеву пришлось подхватить ее под руку.
Регина с Кларой Степановной наконец пришли в себя и наперебой заговорили:
– Агата, опомнись! Не кричи! Извините, мужчина, она немного выпила и не в себе…
Александр Берсеньев усадил Агату на кровать и уселся рядом.
– Ты можешь кричать на меня сколько влезет, и даже бить, но я не уйду. Девочки, возьмите торт, разрежьте на куски и разберите пакет, там много всего вкусного, на всех хватит.
Агата ушла в себя, словно черепаха в панцирь. Она и сама не ожидала, что появление Саши произведет на нее такое впечатление. Где-то глубоко в голове ее засела мысль, что она больше не увидит его никогда в жизни. И почему Агата раньше не замечала, насколько сильным сексуальным притяжением обладает этот мужчина? По отвалившимся челюстям своих подруг по несчастью она это сейчас смогла оценить. Женщины быстро накрыли на стол, стоящий у окна.
– Вуаля! – махнула рукой Регина, совершенно забыв о том, что она выписывается из больницы.
– Почему-то я не удивлен, что увидел тебя опять пьяной, – заглянул в лицо Агате Александр.
– Стечение обстоятельств… ты появляешься сразу, как только я выпью. Это аксиома. Если бы я догадалась об этом раньше, я бы дала обет воздержания от спиртного. Зачем ты пришел? – прямо спросила его Агата.
– Ты неплохо выглядишь, – продолжал смотреть на нее Александр.
– Ты хороший актер.
– Я не актер, и ты это знаешь. Я соскучился.
– Зачем ты пришел? – повторила вопрос Агата.
– Ну, что ты пристала? Пришел и пришел! – заступились за Александра ее соседки по палате, уже уплетающие торт с фруктами, сливками и шоколадом.
– Я пришел проведать тебя.
– Ты не понимаешь, что делаешь мне больно? – стиснула кулаки Агата.
– Нет, – честно ответил Александр. – Чем?
– Тем, что ты – человек, в которого я безумно влюблена и с которым у меня не осталось ни одного шанса быть вместе, – выпалила Агата то, что никогда бы не сказала на трезвую голову, – я, может быть, из-за тебя сюда и попала! Совсем довел меня до ручки, то посмотрит так, что душу всю перевернет, то становится холодным, как кусок льда, и отталкивает!
Клара Степановна подавилась тортом и закашлялась, Регина шарахнула ее по спине, и та зашлась от боли от удара.
– Черт!
– Вот видишь, что ты натворил! – с укоризной посмотрела на него Агата, – уходи и забудь…
– Знаешь, а я ведь думал, что тебе вправили мозги и теперь ты будешь больше походить на обычную женщину.
– Не дождешься!
– Ты можешь кричать и придуриваться сколько хочешь, но я от тебя не отстану, – сразу предупредил ее Александр, – я так просто не отступаю и всегда добиваюсь чего хочу!
– Не знала, что тебя возбуждают неврастенички! – грубо сказала Агата.
– У меня свои пристрастия.
– Агата, отстань от человека! Ну что ты завелась? – попросила ее прокашлявшаяся Клара Степановна.
– Да он издевается надо мной! – воскликнула Агата.
– Пока я вижу, что ты издеваешься над ним, – возразила Клара Степановна.
– Здесь мой прямой телефон, по которому я отвечу в любое время дня и ночи, – сказал Александр Агате, выкладывая визитку. – Надеюсь, что ты передумаешь и позвонишь мне, когда будешь в более благодушном настроении.
– Тебе не кажется, что мы поменялись местами? Раньше я не знала, как подступиться к тебе, и думать, и мечтать не могла о телефоне, на который ответишь ты, а не твоя армия секретарей, – сказала Агата.
– Сегодня в одном издании вышла интересная статья, как долгожданный и сенсационный материал, – вместо ответа сказал Берсеньев, – думаю, тебе надо будет позвонить в редакцию и получить гонорар, который я смог, путем переговоров, увеличить в десять раз. Ведь просто деньги ты от меня не взяла бы.
Александр положил перед Агатой газету и, попрощавшись с женщинами, вышел из палаты.
– Кто? Кто это? Где ты его откопала? Почему прикидывалась бедной овечкой? Ну ты и стерва! – засыпали ее репликами и вопросами подруги по несчастью. Агата же тупо смотрела на большую статью в «желтой газете» «Клюква в сиропе», посвященную одному из крупнейших бизнесменов, никогда и никому до этого не дававшего интервью, Александру Романовичу Берсеньеву. Статья была подписана ее именем.
– Он дал интервью… – прошептала Агата, ошеломленно смотря то на газету, то на своих подруг.
– Он еще и знаменитость? – удивилась Регина и схватила газету. – Дай почитать!
– Ты знаешь, он так смотрел на тебя… – задумчиво сказала Клара Степановна.
– Еще скажи с любовью! – фыркнула Агата.
– …Как мой покойный муж после моей первой операции, ему было все равно, что со мной сделали, главное, что я была с ним, живая, – закончила мысль Клара Степановна, от чего на душе у Агаты с новой силой заскребли кошки.
Глава 14
Теперь Агате каждый день приносили букеты цветов. Ее засыпали фруктами, конфетами и разными деликатесами. Приносили горячую пиццу из ресторана, которая источала такой аромат по всему отделению, что больные вылезали из своих палат, а врачи из ординаторской. Поняв, что, если она будет отсылать все обратно, Агата станет врагом номер один всей больницы, и она отдавала деликатесы людям. Юрий Васильевич с интересом разглядывал Агату, насупившуюся и нахохлившуюся в своем углу и занимающуюся переводом с английского.
– Ты нормальный человек, Крайнова? – решил все-таки уточнить доктор.
– Всегда считала, что нормальная, и потом, ведь вы у нас врач, вот и скажите, что со мной, – спокойно ответила Агата, не отрываясь от текста.
– А что ты издеваешься над человеком? Мои медсестры каждый день едят торты и конфеты, что он приносит, скоро в двери не будут пролезать. Еще я рискую, что мое отделение превратится в оранжерею.
– Выпишите меня поскорее, – попросила Агата.
– Хочешь сбежать? – усмехнулся Юрий Васильевич. – Ох, и дуры вы, бабы!
– Ох, и получите вы когда-нибудь от какой-нибудь феминистки, – вздохнула Агата. – К тому же мне уже говорили, что я – дура. Вы не первый это подметили.
– Ладно, Крайнова, если пообещаешь вести себя подобающим образом и приходить регулярно для осмотра и беседы, то, пожалуй, я отпущу тебя домой. А от такого мужчины не отказывайся, он вполне искренне за тебя беспокоится.