Капли гадского короля, стр. 26

– Вы же знаете, что для нас главное, чтобы наши клиенты были довольны.

– Ага… ага, – кивнул Герман.

– И вот мне сказали, что у вас, Иван Федорович, опять какие-то претензии? Ай-яй-яй, – покачала своей большой головой Инна Владленовна, – вам снова не нравится ваш врач?

– Мне не нравится, что меня хотят убить, – поджал губы «старик».

Инна Владленовна расплылась в дружелюбной улыбке, хотя глаза остались абсолютно холодными и бесстрастными, и уселась в кресло напротив Ивана Федоровича.

– Дорогой мой, ну что вы такое говорите? Что за фантазии? Может быть, вам назначить успокаивающие лекарства?

«Эти двое здоровых мужиков явно ликвидаторы. Держатся спокойно и уверенно, хотя кого им бояться? Старика? – подумал Герман. – Эх, что бы ты теперь, Иван Федорович, ни сказал, жизнь твоя висит на волоске».

– А я не выдумываю, я плохо чувствую себя после ваших уколов.

– Дорогой мой, сколько вам лет?

– Много, но могу еще жить, – буркнул старик, думая, как он бесчеловечно поступил с Катей, но ему сейчас было намного спокойнее за нее, и он надеялся, что удастся все ей объяснить.

– Поэтому вы и чувствуете себя плохо, – сказала Инна Владленовна.

– Нет, не поэтому, дорогая моя, – передразнил ее Герман, чтобы вывести из себя, – а потому что вы колете мне какую-то гадость!

– С чего вы взяли?

– Я сдавал после каждого укола кровь на анализ, я подстраховывался, и у меня есть заключения экспертов, – ответил Герман.

– Не может быть, – лицо директрисы побледнело, – вы бредите?

– А это вы потом узнаете! Я вызвал вас, чтобы разорвать наше соглашение. Интересно, многих стариков вы успели отправить на тот свет?

– Много-много, не переживай, вредный дед! – вдруг воскликнула Инна Владленовна и достала сигареты из сумочки, руки ее заметно тряслись.

– Вот я о чем и говорю! У меня все проверено и доказано, – вызывающе посмотрел на нее старик.

– Этого не может быть! Жора обещал мне, что ни один анализ ничего не покажет, – скорее для себя, чем для кого-то другого, сказала Инна Владленовна.

– Я не знаю вашего Жору, но доказательства у меня, и с ними я пойду в милицию, – постучал палкой по полу Иван Федорович.

– Никуда ты не пойдешь! Пронырливый дед, ишь что удумал, кровь сдавать на анализ. Да еще живучий такой, от наших все увеличивающихся доз другие старики уже давно дуба давали, а этот, видите ли, чувствует себя плохо. Ну, ничего… Ребята, держите его, я сейчас такую дозу вколю, что мало не покажется.

– Звери! Фашисты! Так я и знал! Не приближайтесь ко мне! – Иван Федорович вскочил с места и затрясся мелкой дрожью.

Выглядел он очень комично, на полусогнутых ногах, размахивающий своей тростью.

– Инна Владленовна, он же говорит, что у него есть какие-то компрометирующие документы, – вдруг очнулся один из охранников, – если мы его убьем, мы не узнаем, где они.

Она повернулась к нему, словно оценивая его смекалку.

– Точно… Говори, где экспертиза крови, иначе убьем!

– А то по-другому не убьете, – усмехнулся Иван Федорович, – ничего я вам не скажу.

– Это ты зря так с нами разговариваешь. Умереть можно быстро и безболезненно, а можно долго и мучительно, – прошипела Инна Владленовна, – берите его, ребята.

Ребят долго упрашивать не пришлось, с надменными улыбками на лицах, вразвалочку, спокойно двинулись к убеленному сединами старцу.

– Не подходите, убью! Не троньте меня! – старчески кашляя, прокричал Иван Федорович.

– Успокойся, дед! Не покалечь сам себя, – усмехнулся один из парней.

Ребята, конечно, не могли знать, с кем им предстоит иметь дело. А бывший чемпион мира по карате Герман, перестав беспорядочно размахивать палкой, нанес два прицельных удара. Инна Владленовна не видела этого момента, два удара прошли молниеносно, меньше чем за секунду, и вот уже двое здоровенных парней лежали на полу абсолютно обездвиженные. Одному парню Герман выбил колено, нанеся точный удар в коленную чашечку тростью, а другой бандит лежал на спине, схватившись за гортань, и, казалось, не дышал.

Директриса «Ангелов с поднебесья» растерянно моргала длинными накрашенными ресницами.

– Что такое? Что ты сделал с ними? Что это? Немедленно встать!

Иван Федорович развел руками.

– Попались под горячую руку старика.

– Ах ты гад! – потрясла она в воздухе сжатыми в кулаки руками.

В этот момент во входную дверь позвонили.

– Кто это? – вздрогнула Инна Владленовна.

– А это мой друг, тот, кто относил исследовать мою кровь. Сейчас все вместе в милицию и поедем, – ответил Иван Федорович и пошел открывать дверь.

Директриса, словно дикая кошка, кинулась ему на спину с криком:

– Не сметь! Не открывать!

Герман легко скинул ее и швырнул в кресло.

То, что Герман увидел, открыв дверь, ему совсем не понравилось. В двух шагах от двери стоял Семен с изрядно опухшим от побоев лицом. Здоровый лысый мужчина держал у его шеи острое, широкое лезвие, а двое других мужчин подстраховывали подельника.

– Что здесь происходит? Инна Владленовна!

– Я здесь! Этот старик своей палкой вырубил двух наших людей. Будьте осторожнее! – крикнула она им из комнаты.

– Так, дедушка, быстро бросил трость, иначе у твоего знакомого случится преждевременная смерть от кровотечения, – сказал лысый здоровяк.

Герман увидел, как сначала нежная кожа на шее Семена натянулась, а потом лопнула, словно пергаментная бумага, и сразу же потекла струйка алой крови за шиворот. Бандит сделал предупреждающий разрез на коже Семена. Герман сразу понял, что рисковать его жизнью он не имеет права, и бросил палку.

– Без глупостей! Лишнее движение, дедок, и я тебя подстрелю, а твоему дружку перережут глотку, – сказал один из мужчин и слегка отодвинул полу пиджака.

Герман увидел дуло пистолета, направленное ему в грудь.

– Прости, – прошептал Семен разбитыми губами.

После этого на лицо Германа легла тряпка, смоченная эфиром. Он мог выкрутить руку Инны Владленовны, сделавшей это черное дело, бросить ее через себя, задержать дыхание и скинуть с себя эту тряпку. Все это Герман мог сделать, если бы не пистолет, направленный на него, и не нож на шее Семена. Не дышать этим веществом было невозможно, оно проникало внутрь тебя, внутрь мозга, оказывая свое пагубное действие…

Глава 10

Темная, удушливая волна накрыла Германа с головой. Она не отпускала его, накатывая тошнотой, болью в висках и резью в глазах. Вдобавок еще сквозь эту тягучую пелену к Герману тянулись чьи-то руки, которые с силой принялись бить его по лицу.

– Очнись! Очнись! Герман, приди в себя! – донесся до его сознания голос.

Герман открыл глаза и в каком-то полумраке увидел опухшее от побоев лицо Семена.

– Сеня, ты жив?

– Это не надолго, – успокоил его друг.

Герман ощутил, что лежит на холодном, каменном полу, усыпанном всяким мусором, больно впивающимся в тело. Он попытался приподняться, но не смог, лишь сейчас он понял, что его руки пристегнуты наручниками к железной батарее, ноги тоже были обмотаны цепями с замком, закрытым на ключ, а все тело болело так, словно по нему проехал асфальтоукладочный каток.

– Сеня, ты мне можешь объяснить?.. – спросил он.

– Постараюсь… Я здорово тебя подвел. Я пришел к тебе, как всегда, и не успел даже приблизиться к двери, как был избит тремя бугаями. Спрашивали они только одно: зачем я таскаюсь в эту квартиру, что мне тут надо? Потом ты открыл дверь, и Инна Владленовна красочно все объяснила, а двое бездыханных ее сотрудников наглядно подтвердили рассказ директрисы.

– Звери, так скрутить дедушку, – прошипел сквозь зубы Герман.

– С образом старика ты тоже благополучно расстался. Сняв с твоего лица тряпку с эфиром, Инна Владленовна сняла с тебя усы, бороду и часть грима. Они сразу же пристегнули тебя наручниками и ушли, удивлению директрисы не было предела. Один из ее головорезов признал в тебе знаменитого спортсмена, которому он даже старался подражать.