Картежник, стр. 41

Глава 7

Домой!

Хотелось бы лететь в родное Подсосонье на круизном планетоплане, неспешно проплывая сквозь эфирные волны, останавливаться в туристических центрах, по утрам совершать экскурсии, вечерами чаёвничать на верхней палубе, наблюдая отчаянные ссоры чаек, рассуждать, хочет ли чбйка чайкб. Увы, на Землю предстояло добираться своим ходом, у разорённого бюрократами Казина не хватало денег даже на плацкартный рейсовик, что ходит к Денебу. Значит, оставалось воспользоваться муровиной, рассчитанной на одного человека, но способной вынести двоих. Кто будет вторым членом экипажа, Казин не раздумывал ни минуты.

Остальным членам делегации была оставлена подробная инструкция, где по пунктам расписано, как пользоваться пищеблоком. Между делом сообщалось также, что Земля спасена и утилизация не просто откладывается, а отменяется навеки. В заключение Казин призывал дипломатов мужаться и обещал при случае вернуться за ними и вернуть домой. Хотя с этим делом Казин твёрдо решил не спешить. Уж очень не хотелось вывозить в родное Подсосонье неведомо как объявившуюся на станции Ганну.

Галлюцинаторную фигулину Казин забрал с собой, рассудив, что если её оставить на столе, то земная миссия попросту вымрет от истощения, поскольку будет питаться фантазиями, а баланды синтезировать не станет. Да и жалко оставлять на произвол судьбы дорогую вещь. Конечно, насмотревшись на коллег, Казин и под страхом конфискации не стал бы фигулину включать, но и бросить не мог. Нужно – не нужно, а деньги плочены.

Вещулину, халявину, фиговину и прочую оргтехнику Жаклин Шамо безо всяких напоминаний вернула хозяину. Казину даже неловко стало. Есть всё-таки на свете честные люди!

Вылет был назначен на раннее утро, чтобы избежать объяснений с брошенными членами делегации, а пуще того с брошенной женой.

Ещё затемно Казин выволок наружу звездопрыг, установил возле самого дипломатического модуля и накачал. Компрессор урчал довольно, галактоптер наливался силой и мощью, дряблые его бока лоснились и звенели под хозяйской ладонью. На всякий случай все эти операции Олег проделывал подальше от близорукого взгляда Жаклин Шамо. Конечно, другой такой бабы на свете вряд ли сыщется, но и закидонов у ней немало, всякие там представления о всеобщем благе… ну, прям как при социализме. А ещё баронесса! Хотя слово сдержала, вернув всё хозяйство… И всё-таки лучше всего – вывести и показать: вот, мол, корабль у порога стоит… а откуда он тут поставился, Верблюдице знать не следует.

Так и вышло. Жаклин, впервые очутившись под открытым иноземным небом, ничуть не удивилась, что галактоход стоит прямо на тротуаре. Может, у них такое в порядке вещей, вроде как у нас – такси. Олег разблокировал входной клапан, сказал: «Прошу!» – и даже руку подал даме, чего прежде за ним не наблюдалось.

В рубке уютно разбухали реинкарнаторы, антигравы создавали чувство лёгкости, приборы перемигивались, заставляя вспоминать новогоднюю ёлку и ожидание грядущих радостей.

Казин задал галактоптеру курс, произнеся в скрытый микрофон кодовую фразу:

– До дому, до хаты!

Взревели дюзы, Галактический центр, где довелось так много пережить, провалился вниз, стремительно уменьшаясь, и вскоре вовсе скрылся из глаз.

Прощай, столица Метагалактики, век бы тебя не видать! До свидания, координационные центры, напиханные словно сельди в банку, будьте здоровы, развлекательные кварталы, диснейленды и гайд-парки! Адью, административные корпуса, полные адъютантов и администраторов, бай-бай, бары, набитые баранами и барбарианами! Хорошо у вас, а дома лучше!

Стремительная машина буравила пространство, Казин сидел в кресле пилота, проницая взглядом космическую ночь. Жаклин Шамо пристроилась рядом, Олег ощущал плечом её тёплое прикосновение. Как всё-таки замечательно, что в кабине галактоптера нет лишнего места!

– Жаклин! – тихо позвал Казин.

– Да… – она повернула к нему ждущее лицо.

И в этот момент последовал внезапный удар, вспышка, страшный скрежет космической катастрофы – и темнота.

Глава 8

Строфа для кота

Галактоптер лежал посреди чёрной равнины. Неудержимая икота сотрясала его металлизированные бока.

Нескладно, да? Ударение хромает. После такого удара не только ударение, но и всё остальное захромать может.

– Жаклин, ты жива?! – закричал Казин.

– Жива, – ответила женщина. – А что случилось?

– Галактолёт врезался в планету, – механическим голосом сказал автопилот.

– А ты куда смотрел? – гневно вопросил Казин.

– Я смотрел вперёд, – пояснил вперёдсмотрящий, – но планеты не было видно. У неё нет солнца, и в темноте я не смог её разглядеть.

– Чудеса!.. – протянул Казин. – Ну-ка, пойдём поглядим, чего там не видно.

Глава 9

Луч света в тёмном царстве

Выйдя наружу, Казин включил карманный фонарик. Узкий луч света прорезал тёмное царство.

– Довольно благоустроенная планета! – удивилась Жаклин Шамо. – Жаль, что видно плохо.

– Темно как… – начал было Казин, но подавился метафорой, готовой сорваться с языка. Хочешь иметь дело с баронессой, учись говорить культурно.

А местность и впрямь была цивилизованной. Астроход рухнул посреди обширной городской площади, напротив старинной дворцовой постройки, откуда уже спешили аборигены, внешне напоминающие носатые грибы.

– Доброй ночи! – приветствовал путешественников курносый мухомор. – Надеюсь, вы не очень расшиблись?

– Я тоже на это надеюсь, – съязвил Казин. – Что ж вы в темноте кружите? Хоть бы габаритные огни включили.

– Мы слишком недавно потеряли светило и ещё не успели принять никаких мер… – мухомор вгляделся к лицо собеседника и в страшном волнении закричал: – Великий мицелий! Ведь вы гражданин Казин, мудрый крановщик с планеты Подсосонье – самый знаменитый и богатый сапиенс в обозримой Вселенной!

– Был богатый, – с горечью произнёс Казин.

– Ведь это вы, играя, выиграли наше солнышко! – не слушая, тараторил мухомор. – Добрый гражданин, не дайте погибнуть единственной во Вселенной расе разумных оомицетов!

– Эк вас угораздило! – смущённо крякнул крановщик. – Да как же это ваше солнце в игорном доме очутилось?

– Тяжкие долги, непомерные налоги, – горестно заныл оомицет. – Пришлось заложить. Разумеется, мы хотели его выкупить после продажи гифов, но падение цен на экспортном рынке сделало невозможным своевременное погашение долга и даже выплату ссудных процентов…

– Всё ясно, – мрачно сказал Казин. – Сами профукали солнце, а теперь виноватых ищете?

– Мы виноваты, мы! – с готовностью подхватил мухоморщик. – Но ведь вам ничего не стоит, в порядке благотворительности, век будем молиться за вас всемирному мицелию!

– Нет у меня вашего солнца, – сказал Казин. – Спустил давно.

– И как же нам теперь быть? Неужто всем народом – в маринад?

– Вот и нас также хотели утилизировать, – тихо произнесла за спиной Жаклин Шамо.

– Домой бы слетать… – в тоске промямлил благодетель.

– Справедливость нужно восстанавливать по горячим слезам, – наставительно произнесла Жаклин. Русский у баронессы покуда хромал, и гуманный гуманитар не заметила, что ненароком создала афоризм.

– Ну, положим, выручу я вас, – упорствовал Казин, – а мне-то что за это будет? Халявы небось всем охота, так на халяву и уксус сладкий, тот, в котором маринуют!

– Если вы подарите нам хотя бы самую завалящую звезду, – торжественно отчеканил разумный оомицет, – микадо микологических миров дарует вам звание почётного гражданина.

– Гражданство ваше или галактическое? – предусмотрительно уточнил Казин.

– Ясен пень, галактическое, – подтвердил стоящий рядом опёнок.