Соприкосновение, стр. 55

Неизвестная точка пространства.

Индивидуальный криогенный отсек освещала флюоресцирующая панель.

Тускло сияли сферы голографических мониторов.

В ритме сердца пульсировали графики. Автоматика, поддерживающая жизнь человека, работала без перебоев. Простые, но функциональные, многократно дублированные, сверхнадежные подсистемы имели в распоряжении собственные энергетические ресурсы и могли исполнять предначертанные инструкции веками.

Огромный космический корабль парил на фоне серых разводов облачности, тысячи бесстрастных датчиков обозревали планету и ближний космос, локационные системы звездного странника нацелились на далекие звездные ориентиры и не выпускали их из прицела координатных сеток.

На борту царила вязкая тишина.

Большинство подсистем корабля пребывала в сонном покое энергосберегающего режима, бортовые реакторы работали едва ли на тридцати процентах расчетной мощности.

Надпись, нанесенная архаичным способом на пластиковую табличку, закрепленную в основании модуля поддержания жизни, гласила:

Колвина Лада Дмитриевна. Специалист по контакту с иными формами жизни.

Земля. Колониальный транспорт «Первопроходец».

…

Она просыпалась.

Под колпаком камеры вихрился молочно-белый пробуждающий газ; тело все еще оставалось спеленато страховочными ремнями, лицо человека хранило землистую бледность, но в рассудке уже шли процессы мышления, пока что оформленные как воспоминания далекого прошлого…

…

Земля. 2054 год…

Одинокая скала с высоты просторной террасы двухэтажного особняка, в ясные солнечные дни напоминала древние часы.

Лада давно заметила эту особенность, и однажды пошла к скале, выложив вокруг нее метки из небольших валунов.

Получились солнечные часы.

Сейчас удлинившаяся тень указывала на половину восьмого.

В шесть Лада обычно ходила к морю, к семи возвращалась домой, и устраивалась на террасе, чтобы наблюдать за стремительной агонией закатных красок.

Вечером дышалось и думалось легко, свободно.

Багрянец неба видоизменял привычный, уже приевшийся взгляду ландшафт, на короткий срок превращая окрестности в сюрреалистическое пространство, где никогда не повторялась игра света и тени.

В один из таких вечеров, нарушая ее уединение, у горизонта появилась быстро растущая точка.

Она смотрела как флайбот, прежде чем зайти на посадку, описал круг в стремительно сгущающихся сумерках, а затем резко пошел на снижение, целя в разметочный круг подле ее дома.

На миг в мыслях промелькнула досада. Хоть на борту машины и не было опознавательных знаков, но нетрудно догадаться, что аппарат принадлежит национальному агентству космонавтики. Лада, хоть и жила уединенно, но за новостями техники и политики следила постоянно. Недавно такие машины поставили в серийное производство. Если ей не изменяла память, то заказ был оборонным.

Человек появившийся на пороге ее дома выглядел по-военному подтянутым.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем он протянул руку и представился:

– Майор Юранов. Военно-Космические силы России.

Лада пожала узкую, сильную ладонь, открыла двери.

– Прошу в дом.

– Гостей не ждали, да?

– Не ждала.

Они поднялись на террасу, Лада предложила гостю что-нибудь выпить, и тот вежливо остановил свой выбор на кофе. Не смотря на поздний час, он не смущался собственного визита.

– Я понимаю, у вас какой-то вопрос ко мне?

Юранов кивнул.

– Вопрос, и предложение, – он сделал глоток кофе. – Извините, что без предупреждения.

– Да, что уж. Выкладывайте, с чем пожаловали.

Он не стал ходить вокруг да около.

– Лада Дмитриевна, позвольте спросить: почему вы ушли из национального космического агентства? Ваша карьера началась блестящей операцией на Ганимеде…

Она невольно вздрогнула, затем ответила, чуть резче и эмоциональнее, чем хотелось бы самой:

– Уточняю: я действовала под давлением обстоятельств. И мой уход из военно-космических сил, – она выделила интонаций правильное название структуры, – имел только один мотив – я не желала, чтобы меня использовали.

Солнце ускользало за горизонт.

Быстро темнело, над террасой сгущались душные, пряные сумерки.

– Еще кофе?

– Спасибо. Не откажусь. Хотя странная у вас привычка – пить кофе на ночь.

– Я свободна, – ответила Лада. – Ночь для меня начинается, когда захочу спать. А утро – когда проснусь.

Она наполнила чашки, поставила кофейник на поднос и вновь присела на край плетеного кресла.

– Вы прилетели копаться в моем прошлом?

– Ваше прошлое нам хорошо известно, Лада Дмитриевна. Откровенно – я хотел бы поговорить о будущем.

– Например, о моем возвращении?

– Да.

– Ответ отрицательный, – покачала головой Лада.

– Но вы даже не выслушали предложения.

– Мне достаточно собственных убеждений. Космос не то место, где здравомыслящий человек станет бряцать оружием. Или упомянутые события на Ганимеде не послужили уроком? [21]

После ее слов в разговоре наступила пауза.

Темнота сгущалась, она обволакивала небольшой участок освещенной террасы, будто пространство схлопнулось, оставив только их вдвоем.

– Ну, хорошо… – произнес Юранов, – согласен, я повел себя неправильно. Никто не собирается навязывать вам определенных точек зрения, но выслушать меня вы можете? А затем сами примете решение.

– Мне бы не хотелось стать носителем государственных тайн.

– Вы и так их знаете.

– Порталы? – мгновенно догадалась Лада.

– Да.

– Их удалось реактивировать?

– Нет. Все попытки закончились полнейшей неудачей. За два десятилетия мы не продвинулись в исследованиях ни на шаг. То устройство на Ганимеде, что переправило вас на Землю, является одноразовым, в древней пещере, кроме наличия барельефов, созданных при помощи неизвестных нам технологий энергетического воздействия на скальную породу, и вполне заурядного электромагнитного лифта, более ничто не подтверждает факт посещения Земли инопланетными существами.