Ксеноб-19, стр. 27
– Нет, Светлов, это ты переоцениваешь себя.
– Я вне системы. – Напомнил Антон. – Здесь мы как раз подходим ко второму пункту: мир, в частности общество, которое ты презираешь, не сплошная штамповка, люди остаются людьми, не смотря на издержки навязанной сетью ежесуточной «психологической разгрузки».
– Докажи.
– Посмотри на меня. Я, по-твоему, «овощ»?
– Не похож. Но ты вообще, «темная лошадка».
– Я человек, такой же, как и ты. Хотя, пару дней назад меня сложно было выделить из массы жителей верхних уровней. Теперь о моем «чудесном спасении». Соглашусь, что большинство обитателей Цитадели, в том числе и ты, Энтони, не задаются глобальными вопросами бытия.
– Это, типа: «кто я и зачем живу»? – Усмехнулся Хоук. – Как раз с этим все в порядке.
– Не сомневаюсь. Но кто ты вне города? Почему, пользуясь защитой этих стен, потребляя тепло и пищу, вдыхая очищенный воздух, ты презираешь тех, кто отражает внешние атаки, рискуя между прочим жизнью на защите укреплений, не ценишь труд людей, обеспечивающих тебя теплом, светом и воздухом? Только потому, что они избрали иной способ психологической разгрузки? Это не справедливо, Энтони. Если отнять у тебя, и у остальных жителей квартала возможность расслабиться, долго сможешь просидеть в замкнутом пространстве технического уровня, упиваясь тем что «свободен»? Ответь, если изолировать квартал, по-настоящему, как это может сделать СКАД, через какой промежуток времени здесь все рухнет, а люди вцепятся друг другу в горло?
Хоук побледнел.
– Не задавался такими вопросами? А зря. – Светлов понимал, что рискует, оказывая прямое давление на устоявшееся мировоззрение Энтони, но иного выбора у него не было. – Мы все: и те, кто наверху, и те, кто живет тут, по сути, замурованы в Цитадели, как консервы в банке. Вот что следует понять. И еще, к твоему сведению: любая замкнутая система, если в ней участвуют люди, обречена. Только чистый механизм способен функционировать веками, исполняя один и тот же набор программ. Мы не машины и над всеми нависла одинаковая угроза: либо Цитадель будет разрушена прессингом внешних атак, либо нас ждет медленное вымирание. Немногие люди понимают это, но доктор Миллер, обеспечивший мой побег, из их числа. Он ясно видит, что Цитадель, образно говоря, выстроена на краю пропасти и с каждым годом понемногу сползает в нее.
Энтони встряхнул головой, потом зло посмотрел на Антона и вдруг спросил:
– Слушай, умник, ты хочешь сказать, что пока мы гоняем по автобанам, а другие грузятся по ночам в виртуалку, нам медленно наступает… – Он даже не смог подобрать слова, чтобы точно выразить свою мысль, потому, что слова Светлова оказались созвучны некоторым смутным мыслям, что время от времени возникали в сознании самого Хоука. Просто Антон был первым, кто набрался смелости взять его и ткнуть носом в очевидные факты.
– Какого… тогда бездействует СКАД?!
– Вот тут ты ошибаешься. СКАД действует, но Цитаделью управляет не он.
– А кто?
– Люди. – Неожиданно для Энтони произнес Антон. – Те, кто создал систему. Они правят балом.
– Ты рехнулся Светлов? Они ведь тоже, наверное, хотят жить!
– Безусловно. И отсюда я могу сделать только один вывод, либо они потеряли контроль над ситуацией, либо надеются на какое-то событие.
– Вот и поговори с человеком. – Хоук насуплено взглянул на Антона. – Что, блин, за жизнь такая, не знаешь с какой стороны сегодня…
– А ты не подставляйся. – Светлов не переставал удивляться выдержке, которую демонстрировал Энтони. Он считал, что Хоук окажется слабее.
– Ладно… Считай что ты меня окончательно запутал. Лучше скажи – есть ответ на эти вопросы? Или нашу консервную банку уже укупорили?
– Ответы есть. Я в этом не сомневаюсь. Но чтобы искать их, мне нужен ИПАМ и доступ в сеть.
– Я тебе отдам свой, идет?
– Нет. – Покачал головой Антон. – Мне нужен мой ИПАМ. На его носителях очень важные данные.
– Он на складе ОБС? – Встрепенулся Хоук.
– Не думаю. – Успокоил его Светлов. – Скорее всего, он остался у меня дома, то есть на прежней квартире
Энтони на некоторое время задумался а затем вдруг махнул рукой, спросив:
– Тачка нужна? Ребята? Стволы?
– Нет. – Отрицательно покачал головой Антон. – Я все сделаю сам. Хотя, ствол не помешает, там могли оставить засаду, – так на всякий случай, связи мои выяснить, к примеру.
Хоук молча достал АПС.
– Не пойдет. Есть что-нибудь полегче? С шоковыми пулями, типа полицейских образцов?
– Есть. – Буркнул Энтони. – Только проку от них, если нарвешься на сервомеханизмы?
– Справлюсь. Я не хочу устраивать войну, ты должен понять меня, Энтони. Это наш город.
– В твоем понятии нет плохих и хороших людей?
– Все мы разные. У каждого своя точка зрения. И нет причины убивать друг друга только из-за того, что взгляды на жизнь где-то не совпадают. Хватит с нас внешней угрозы.
– Светлов, вот я смотрю на тебя и не понимаю: почему ты такой убедительный? – Хоук порывисто встал и принялся расхаживать по комнате.
– Все просто Энтони. – Светлов заметно помрачнел, но продолжил: – Я потратил двадцать лет на размышления и сбор информации.
– Ты серьезно пытался что-то понять? Осмыслить реальность?
– Пытался. А потом … меня простимулировали, Энтони. Серьезно простимулировали, конкретно «освежив» память. Встряхнули так, что я до сих пор не могу опомниться. А что до моей рассудительности, – Антон усмехнулся, но зло, скорее горько, и чуть иронично. – Проблема «забытого» квартала достаточно понятна и проста, ты ведь сам, и без моего участия обдумывал ее приходил к определенным выводам, но не хотел в них верить. Я всего лишь подтвердил твои собственные мысли, Энтони, ведь так?
– Только не распространяйся на эту тему, договорились?
– Не волнуйся. Смуту вносить не буду. Отпустишь теперь? – Светлов поднял взгляд.
– Отпущу.
Глава 5
Город этой ночью не спал.
Свет на основных магистралях и в жилых кварталах не работал, энергопотребление было снижено до минимума, зато внешний периметр подковообразного мегаполиса полыхал огнем, – в ночи медленно развивалась очередная атака, идущая со стороны материка.
Антон успел добраться до исходной точки еще засветло: воспользовавшись общественным транспортом, он, как много лет назад вышел на конечной остановке, и когда малочисленные пассажиры исчезли из поля зрения, направился в сторону новостроек.
За его спиной в специальном креплении спортивного ранца, покоился гравиборд, тот самый, что он собрал незадолго до того, как завербовался в колониальную пехоту, покинув «дно» мегаполиса, как казалось тогда – навсегда.
Он чувствовал, что в душе и в мыслях замыкается некий жизненный круг, – он снова здесь, на строительных площадках «высоток», вот только реальность успела измениться, город повзрослел вместе с ним, превратившись из уступчатой, в некоторых местах ассиметричной громады, в плавно закругляющуюся исполинскую крепость.
Вид, отрывшийся с верхней точки новостроек, завораживал мрачной красотой: над опаленной, выжженной дотла равниной, казалось, проливается огненный дождь, – тысячи рагдов шли на штурм, но их усилия были заранее обречены на провал: система обороны Цитадели проектировалась в расчете на противостояние крупным механоформам, таким как хитвары или олонги.
Огненный дождь не прекращался. Антон присел на стеклобетонный блок, наблюдая как вдали, вне зоны досягаемости кинетических вооружений, периодически появляются темные тени, – это хитвары кружили над черным лесом, выпуская в сторону Цитадели новые и новые полчища порожденных в их чреве рагдов.
Антон смотрел на мрачную прелюдию к ночной атаке, и в его рассудке вновь возникали одни и те же вопросы, ответ на которые он так и не смог найти: почему за столько лет загадочные механоформы не изменили своей тактики, не усовершенствовали вооружения? Неужели опыт тысяч провалившихся атак ничему их не учит? Скорость, с которой перемещались рагды, уже давно не проблема для усовершенствованных систем управления огнем, а маломощные лазеры маленьких бестий едва ли способны нанести сколь либо ощутимый урон укреплениям Цитадели. Реальную опасность для города рагды могли представлять только в одном случае – если периметр защиты будет сломан, и их сонмища смогут ворваться на улицы и уровни мегаполиса.