Мы, урусхаи, стр. 9
8.
Обуз был не воинский и не купеческий, а поселянский: три дюжины крытых дороб с колёсами выше человека, в доробы запряжены волы, а лошади бредут на привязях; на некоторых едут парнишки с луками в руках, и ещё человек двадцать верховых разбросаны вдоль обуза: кто впереди, кто в серёдке, кто замыкает. От ватаги защита, да; а от боевой силы… смех. Разве что сослепу кого поранят.
Мураш пересчитал лошадей. Сорок семь. Это половина отряда с подменными окажутся… ну и дело большое, громкое… и хлебный припас…
Заманчиво.
Но и уходить придётся сейчас же, новую лёжку бить, это опять день-ночь без отдыха. А главное – отречения не совершивши, на такое дело идти…
– Пропускаем, – сказал Мураш.
– Что ж ты, командир… – выдохнул Барок. И Манилка посмотрел косо, не одобрив.
– Я сказал, – отрезал Мураш.
И пополз с пригорка. От свежей травы – дурел просто.