Поцелуй с разбега!, стр. 13

– Мы пришли к тебе, надеясь на разумный диалог…

– Тоже мне – встреча на высшем уровне, – задыхаясь, прошипела Дарья. – Считай, что высокие договаривавшиеся стороны к консенсусу не пришли! Может, мне тоже на кого-нибудь из Сережкиных друзей стоило глаз положить, чтобы до тебя быстрее дошло, каково это – остаться у разбитого корыта на старости лет.

– Хоть глаз клади, хоть челюсть, – обидчиво пробубнил Николай Андреевич, – не поможет. В твоем возрасте о душе пора подумать, а не злобиться! Почему у корыта? У тебя сын остался, скоро женится, внуки пойдут, будешь нянчиться…

– Ах вот как?! – поперхнулась Дарья Федоровна. – Я буду внуков нянчить, а ты детей рожать?! Распределил обязанности! Мне всего пятьдесят будет!

– Не всего, а уже! – поставил ее на место муж.

– Это тебе – уже пятьдесят два, а мне только будет пятьдесят. Я тебя на три года моложе! Это ты, пень трухлявый, о душе думай, а я еще поживу!

– Конечно, поживешь, мы же не гоним!

– Куда «не гоним»? – осеклась Дарья Федоровна. – Кто это «мы» и куда меня «не гонят»?

– Мы с Шурочкой. Если ты в состоянии решать вопросы конструктивно, а не выть, как Тарзан, и не бросаться на приличных людей…

– Это кто здесь приличный? – Она злобно пнула фанерную дверь туалета. Затаившаяся Шурочка тихо взвизгнула.

– … то мы готовы обсудить условия раздела, – упрямо закончил мысль Николай Андреевич.

– И кого будем делить – ребеночка? – ехидно осведомилась Дарья. – Так он взрослый уже, по выходным с ним гулять не надо, алименты тоже не нужны!

– Мы – молодая семья, нам нужны условия, – пояснил Николай Андреевич, горделиво выпятив грудь и максимально втянув живот, отчего у него выпучились глаза, а объем талии ничуть не уменьшился.

– Это кто же здесь «молодая семья»? – трясясь от гнева, ерничала Дарья Федоровна. – Ау, что-то не вижу я тут молодых!

– Старый конь борозды не портит, – примирительно загудел Николай Андреевич, подбираясь к решению волновавшей его проблемы, ради которой и был затеян визит.

– Загнанных лошадей пристреливают, – охладила его пыл бывшая супруга. – Не слыхал? Смотри, не сдохни в борозде-то, а то на тебя плугом наедут. Я смотрю, девушка – не промах!

И она снова с остервенением вдарила ногой по двери, получив ответную порцию писка.

– Дашуня, у нас есть два варианта: мы можем жить все вместе, а можем разменяться.

– Ну, ты, отец, даешь! – наконец вступил в беседу Сережа, понявший, чем грозит ему лично бес, засевший у папеньки в ребрах. – Как мы тут жить-то будем, сам подумай.

– Вот и я о том же! – обрадованно подхватил мысль Николай Андреевич. – У нас есть следующие варианты…

Он похлопал себя руками по ляжкам и виновато сгорбился:

– Все у Шурочки.

Дарья Федоровна абсолютно перестала соображать. Раздавленная моральной тяжестью случившегося, она совершенно не подумала о материальной стороне вопроса. Трехкомнатная квартира почти в центре города, которую она воспринимала как объективную реальность и некое статичное явление, оказалась разменной монетой в этой грязной истории. Но, похоже, только ей было ясно, откуда произрастала любовь Шурочки к престарелому Ромео. Сам избранник горделиво стрелял глазами и уже двумя ногами стоял в новой жизни.

Тем временем Шурочка, ради защиты своего обеспеченного будущего готовая на любые жертвы, гулко затараторила из темноты туалета:

– Вам однокомнатная в хрущевке и дача, или нам двухкомнатная, а вам все остальное. Или вам дача и машина, а нам квартира. Мы согласны на любой вариант.

– Да, – крякнул Николай Андреевич, – мы готовы обсудить цивилизованно.

– Не понял, – растерянно улыбнулся Сережа. – Не вижу логики в подобном дележе.

Когда Шурочка расспрашивала любимого о членах семьи, то Николай Андреевич слегка слукавил. Он знал, что женщины скорее пожалеют несчастного, чем полюбят героя, поэтому и расписал свою жизнь в мрачных тонах. Дарья Федоровна позиционировалась как весьма недалекая старуха, медленно, но верно выживающая из ума, а сын был ласково назван «ботаником», хотя на самом деле он был довольно неплохим пульмонологом и работал в районном медицинском центре, подхалтуривая платными консультациями и левыми приемами. Уж кем-кем, а оторванным от жизни лопухом он не являлся. Поэтому наивная дележка Шурочки, возомнившей, что получит легкую добычу, его только развеселила.

– Ну что непонятного? – загудела девушка в щель. – Мы размениваем эту жилплощадь, и вы с мамой получаете однокомнатную квартирку в зеленом районе плюс шикарную дачу в области. Сами подумайте: мама человек пожилой, ей нужен уход и свежий воздух, будете жить вместе…

И вот тут Дарья Федоровна внезапно ожила. Поняв, что юная идиотка видит в ней, неплохо сохранившейся пятидесятилетней женщине, вполне здоровой и полной сил, немощную бабульку, которую нужно будет кормить с ложечки и катать в инвалидном кресле по каким-то задворкам, а бывший супруг, похоже, это мнение разделяет, она моментально мобилизовалась и отчеканила:

– Лишить сына квартиры не позволю! Вон отсюда, оба!

– Тогда нам придется по суду, – попробовала вразумить ее Шурочка, не ожидавшая отпора.

Николай Андреевич, не рассматривавший проблему с отцовской точки зрения, почувствовал себя несколько пристыженным, но сдаваться не хотел:

– А, по-моему, мы очень неплохо придумали…

– Вон! – беззвучно рявкнула Дарья Федоровна. – Забирай свою девку и вон отсюда!

Она гордо удалилась, освободив путь к отступлению. Слезы высохли, равно как и жажда жизни, мечты и планы. Она ощущала себя иссякшим источником на потрескавшейся глиняной почве. Колкий песок прочно поселился в горле и глазах. Она перестала жить, перейдя в стадию бездумного функционирования. Единственное, что в ней еще теплилось, это острое чувство ненависти к молодым девицам. Ко всем. Без исключения.

Голая длинноногая шатенка смотрела на Дарью Федоровну мутным взглядом, словно не видя ее. Девчонка застыла посреди номера, который числился как освободившийся. В гостиничном компьютере ее абсолютно точно не было. Скорее всего, вечерняя смена решила подзаработать, пустив девицу с иностранцем за наличные. Эта была новенькой, но оттого не менее отвратительной в своей бесстыжей наготе и юности. Она даже не пыталась прикрыться.

Глава 7

Перепуганная Верочка, плохо ориентировавшаяся в пространстве и очень медленно соображавшая, понимала только одно: она провела ночь с каким-то мужчиной. Кавалер, похоже, отбыл утром на работу, а теперь заявилась его жена.

– Я сейчас все объясню, – пролепетала Верочка, ни разу в такие пикантные ситуации не попадавшая и предполагавшая, что сейчас ее будут бить. Тем более что выражение лица вошедшей было соответствующим.

– Интересно было бы послушать. – Дарья Федоровна скривила губы в презрительной улыбке.

– Я понимаете… он сам… а я не помню… а тут проснулась… – бормоча все, что приходило в голову, а туда почти ничего не приходило, словно все мысли вытекли через какое-то отверстие, оставив лишь бессвязный набор слов. Вера действовала на инстинктах. Сейчас самым главным было избежать кровопролития. Слабо представляя себе возможные намерения женщины, застукавшей в собственной спальне обнаженную девицу, Верочка тем не менее догадывалась, что ей не рады. Более того, ее сейчас могут не выпустить живой. Поэтому девушка, коротко взвизгнув, стремительно вылетела в открытую дверь, в надежде покинуть квартиру, убежать на чердак и там переодеться. То, что чердак может быть закрыт или на лестнице могут оказаться соседи, ей даже в голову не пришло. Мозг защищал сознание от лишних проблем.

Вылетев в гостиничный коридор, она понеслась так, что в ушах свистел ветер. Через пару минут петляния по этажу Вера поняла, что, скорее всего, находится в загородном доме. В фильмах про богатых и знаменитых показывали именно такие огромные виллы со множеством гостевых комнат. План нужно было срочно менять и бежать вниз, но прежде необходимо было одеться. Трясясь всем телом, она прислонилась к стене и начала натягивать костюм, путаясь в подкладке и глотая слезы. Что-то было не так: с самочувствием, с полным отсутствием внятных воспоминаний, со странной тяжестью в голове и влажным холодом, ползающим по телу. Кроме всего прочего, невероятно хотелось пить.