Долг центуриона, стр. 43

Впрочем, стоит ли сейчас засорять себе голову мыслями о том, какой могла быть наша федерация без открытия возможности сканировать память? Гораздо важнее попытаться прикинуть, как можно поймать ирмурянина.

Способ гиперинспектора, казалось бы простой и действенный, реально, на данный момент, не принес никаких результатов. И это более чем странно. Так ли уж велик инопланетный район? А ирмурянин рыщет по нему под носом у пятнадцати усиленно разыскивающих его профессионалов, умудряясь ни разу не попасться им на глаза. Вот чудеса, да и только. Как ему это удается?

Ну да, конечно, ему очень помогает то, что сейчас инопланетный район буквально наводнен совершенно незнакомыми старожилам мыслящими, всякими там туристами, богатеями, готовящимися приобрести некоторое количество уникумов на большом аукционе, и ряженными, а также теми, кто с их помощью устраивает и еще будет устраивать весь завтрашний день всевозможные карнавалы, шествия и зрелища.

Стоп, ряженые... Почему никто о них всерьез до сих пор не подумал? Идеальное прикрытие. Кто мешает тому же ирмурянину, передвигаясь по инопланетному району, маскироваться под одного из них? Что для этого нужно? Хорошая маска и костюм, которые при нужде можно в мгновение ока сбросить, а сделав свое дело, ограбив очередной банк, так же быстро надеть?

Ряженые...

Костюм ряженого позволяет беспрепятственно рыскать по инопланетному району, даже при условии, что тебя будут искать не пятнадцать охотников, а сто двадцать пять.

Ряженые... Это любопытно. Это нужно обдумать. Как поймать ряженого? Нет возможности проверить всех ряженых в той или иной колонне. А впрочем, почему бы и нет? И конечно, при этом туристы и зеваки лишатся развлечения, на которое так рассчитывали. Однако не потеряет ли больше Бриллиантовая, если преступник не будет немедленно пойман? Если прикинуть, сколько уникальных личинок оказалось в его руках, то можно предположить, что большой аукцион в этом году окажется очень беден. Уж наверное, на этом наша планета потеряет гораздо больше.

Или я ошибаюсь?

Я зашел в ресторан и, сев за свободный столик, заказал ужин. После этого я связался с Дагай Каачем и выложил ему свои соображения. Тот некоторое время молчал, а потом осторожно поинтересовался:

– Сообщил ли ты об этом гиперинспектору?

Ну да, все верно. Я разговариваю с настоящим банкиром, и имя ему – сама осторожность.

– Нет, – сказал я. – А ты думаешь, это имеет смысл?

– Не уверен, – честно признался назарунец. – Совсем не уверен.

– Мне кажется, – уверенно промолвил я, – ему эти соображения не понравятся. Получается, что весь его план поимки преступника является полной чепухой и пустой тратой времени.

– Не совсем так. Не будь ирмурянин так хитер, этот план мог и сработать. Кроме того, как ты знаешь, отсутствие результатов тоже является результатом. Проще говоря, благодаря плану гипперинспектора мы теперь можем более уверенно предположить, каким именно образом скрывается преступник.

– Предположить?

– А ты уверен на сто процентов, что ирмурянин скрывается среди ряженых? Мог бы поставить на кон свою голову?

– Нет. Но стал бы это утверждать с большой степенью вероятности.

– Ну, вот видишь... стопроцентной уверенности у тебя все-таки нет. И если ты попытаешься объяснить гиперинспектору его ошибку, он тотчас на это укажет. Вероятно, он уже понял, что таким образом ирмурянина не поймаешь, но единственное, что ему сейчас остается, это делать хорошую мину при плохой игре.

– Скорее всего, ты прав, – сказал я. – Однако это ни на шаг не приближает нас к решению проблемы. Ты председатель совета мыслящих, и именно ты должен либо разрешить, либо запретить проверку ряженых.

– Это помешает шествиям?

– Скорее всего, помешает, но иного выхода нет. И еще, тебе придется поговорить с гиперинспектором. В одиночку проверить всех ряженых мне, конечно, не удастся. А вот если к этому привлечь команду Ели Варето...

Назарунец молчал. Очевидно, он напряженно обдумывал мое предложение. Я воспользовался этой паузой для того, чтобы отдать должное первому. Оно было восхитительно.

– Давай сделаем так, – наконец сказал Дагай Каач. – Шествия продлятся еще часа два, не меньше. После того как ряженые освободятся, я поговорю с гиперинспектором и подкину ему твою идею. А до этого...

Я вздохнул.

Настоящий банкир, и имя ему...

– ... давай договоримся, что ты попытаешься провести изыскания в одиночку, – продолжил Дагай Каач. – За это время гиперинспектор окончательно убедится в неэффективности своего способа...

– Закончатся шествия, и проверка ряженых останется незаметной для гостей нашей планеты, – продолжил я.

– Это тоже, – согласился назарунец. – Кроме того, ты центурион этого района. Думаю, тебе лично должен быть дан шанс проявить себя, доказать наличие недюжинных способностей, и прочее... прочее... Короче, у тебя есть два часа, и, если ты за это время сумеешь поймать среди ряженых ирмурянина, можешь рассчитывать на то, что совет мыслящих инопланетного района вынесет тебе персональную благодарность.

– Но ведь это...

– А ты подумай... может быть, что-то и придумается. Уверен, ты не прочь доказать свою сметку, сообразительность, ловкость и профессиональное умение. Короче, все те качества, которыми и должен обладать настоящий центурион планеты Бриллиантовая. Понимаешь?

Еще бы, как не понять? Намек более чем прозрачный.

Я сунул бормоталку в карман и принялся доедать суп. Вкус у него был просто чудесным, но мне сейчас было не до этого. Я в который уж раз думал о том, что жизненный путь центуриона далеко не всегда усеян розами.

19

Одно было хорошо. По крайней мере, я более чем плотно поужинал. И значит, мой симбиот получит достаточно энергии. Может быть, он даже восстановит работоспособность несколько раньше.

Я расплатился за свое пиршество и вышел из ресторана. Толпа, заполнившая улицу, за время моего ужина ничуть не поредела. Наоборот, она, кажется, стала гуще.

Как только за мной закрылась дверь ресторана, меня попыталась обнять какая-то сильно накрашенная женщина в вечернем платье. Он нее ощутимо пахло спиртным, причем, судя по запаху, это была самая настоящая, земная выпивка. Что-то вроде самогона или виски.

– Красавчик, – с пьяной истомой промолвила женщина. – Неужели ты тоже хочешь быть противным?

Ловко уклонившись от ее объятий, я ответил:

– Увы, это моя судьба, мое проклятье.

– Но ты же не такой, как эти противные инопланетяне, так и норовящие обсыпать тебя вонючими водорослями или искупать в дурно пахнущей, биологического происхождения жидкости? Ты, лично, способен быть лапочкой? Чувствуешь в себе желание быть хорошим мальчиком?

Вот уж на что у меня сейчас точно не было времени, так это на то, чтобы стать лапочкой для какой-то перепившей землянки. В том, что эта женщина с Земли, теперь не было никаких сомнений. Только там мыслящих все еще называют инопланетянами.

– Каким образом я могу стать хорошим мальчиком, если я как раз противный инопланетянин и есть? – промолвил я.

– Ты шутишь! – воскликнула женщина и вцепилась в меня, словно утопающий в спасательный круг.

– Ни в коем случае. Я только выгляжу как человек, а на самом деле чистой воды инопланетянин.

В общем-то, я рассчитывал, что после этого признания землянка оставит меня в покое. Как бы не так! Ее объятия стали настолько крепкими, что я едва не задохнулся.

– Так ты похожий на землянина инопланетянин! Всю жизнь мечтала с таким познакомиться. А во всем ли проявляется твое сходство с землянином? Ну признайся, будь милашкой!

Так, словами тут, видимо, ничего не достигнешь.

Я рванулся что было сил, но освободиться мне не удалось. Эта женщина, похоже, была чемпионкой федерации по удерживанию понравившихся ей объектов. Я представил, каким еще образом может быть использовано это ее качество, и мне стало не по себе.