Рваный край, стр. 24

К середине дня стало облачно, но потом снова выглянуло солнце, и стало еще жарче. Родной остов превратился в туманные холмы позади. Впереди возвышались утесы Олдерни. Мэтью был рад обществу мальчика, рад его щебету, на который можно было отвечать или нет – как захочется. Он все еще не принял решение, следует ли им идти. Пока идти было легко; было много ровных полос, по которым они продвигались быстро. Пришлось сделать только один значительный обход, огибая длинный бассейн, окруженный острыми, покрытыми водорослями скалами. Вода в бассейне была чистой и прозрачной, и они видели в глубине рыбу; Мэтью решил, что глубина бассейна не менее 20-30 футов.

Поскольку особой срочности не было, время от времени они отдыхали. Уже к вечеру они остановились у скалы ярдов в 20 высотой. На разных уровнях риф был усеян небольшими бассейнами, полными водой. Билли, как и всякий ребенок на морском берегу, начал карабкаться на скалы. Он устанет, подумал Мэтью и позвал мальчика.

– Сейчас! – ответил Билли. – Я поймал…

– Что?

Билли с триумфом продемонстрировал омара примерно в девять дюймов в длину, яростно размахивавшего хвостом.

– Прекрасный экземпляр, – сказал Мэтью, – но лучше положить его на место, прежде, чем я проголодаюсь.

Билли спрыгнул, продолжая крепко сжимать омара за место позади головы.

– Так я об этом и думал, мистер Коттер! Он пойдет нам на ужин.

– Не думаю, чтобы я мог съесть омара сырым. А как приготовить его, не знаю.

– Тут есть сухое дерево.

И правда, они все еще находились в районе, покрытом обломками, которые волны унесли с восточного берега острова. Видны были кирпичи, большой гранитный блок, кожух пылесоса, обломок кухонной раковины и много кусков дерева: спинка стула, разбитая оконная рама, изогнутая рама кровати. А немного позади, к счастью, скрытые скалой, два переплетенных обнаженных тела, которые могли быть связаны с кроватью; Мэтью не рассматривал их внимательно.

Он сказал:

– Я не захватил спичек. И нам не в чем готовить.

– У меня есть лупа.

Неуклюже действуя свободной рукой – сломанная рука срослась, и повязку убрали, но свобода движений еще не восстановилась – Билли достал из кармана увеличительное стекло, которое Мэтью нашел в развалинах аптеки и принес ему как игрушку.

– Я могу добыть огонь, мистер Коттер. А омара мы поджарим на углях. Так делают на южных морях.

Мэтью с уважением посмотрел на него.

– Билли, ни у одного великого вождя не было таких гениальных идей.

Билли был доволен этим комплиментом.

– Как лучше убить его? – спросил он. – Сломать шею?

Они собрали дрова, и Мэтью разломал их на удобные куски.

Потом из кирпичей и обломков скал сделали грубую полевую печь и положили в нее дрова. Билли сел рядом и направил лупу на солнце. На поверхности дерева появилась ослепительно белая точка, пошел дым. Это было возбуждающее мгновение. Дым завился клубом, и вот затанцевал маленький язычок пламени и жадно набросился на дерево.

Мертвого омара они положили в догоравший костер; он свистел и трескался от огня. Когда огонь погас, омар весь покрылся пеплом и выглядел неаппетитно; но запах от него шел превосходный. Угли бледно светились в последних лучах солнца. С нетерпением Мэтью и Билли ждали, пока угли остынут.

Мэтью думал, что они возьмут омара с собой и съедят его на ужин, когда остановятся на ночь, но не было сил противиться искушению. Он разломал горячую скорлупу и разрезал середину ножом. Они сидели рядом и ели. Мэтью должен был удерживать себя, чтобы не пожирать сладкое белое мясо. Потом они разбили о скалы клешни и высосали их. Мэтью вспомнил летний вечер, окно, выходящее на гавань, полную качающихся лодок… Омар с майонезом, кусочками черного хлеба с маслом и бутылочкой шабли… Все это казалось невероятным и нереальным.

До остановки на ночь они сделали еще несколько миль. Беспокойное чувство, отступившее при свете дня, вернулось с вечерними тенями, которые, смягчая резкие очертания скал, только подчеркивали чуждость территории, через которую они проходили. Мэтью остановился, когда еще были видны отдаленные холмы: Герм, Джету и Гернси. Ему хотелось оказаться на них. Когда они легли на узкую полоску песка, еще хранившего тепло солнечных лучей, Мэтью показалось, что он, как в раковине, слышит шум далекого моря. Ему снова стало страшно. Нужно было вернуться с мальчиком. Утром…

Спали они беспокойно, прижимаясь друг к другу. Ночью было несколько слабых толчков, а перед рассветом поднялся ветер. Когда они встали, не выспавшиеся и не отдохнувшие, начинался серый облачный день. Мэтью думал, что утром они смогут приготовить горячий завтрак, но достаточно было одного взгляда на небо, чтобы отказаться от этой мысли. Быстро неслись низкие тучи, Мэтью почувствовал капли дождя.

Открывая банку с мясом, он сказал Билли:

– Ну, как? Поворачиваем назад?

– Почему, мистер Коттер?

– Потому что это разумно. Что если пойдет дождь? У нас лишь один макинтош на двоих.

– Я не боюсь дождя. – И добавил с почти взрослой задумчивостью: – Ведь в конце концов сейчас лето.

– Мы не знаем, куда идти. И зачем. Наверно, лучше все же вернуться.

– Теперь мы ближе к Олдерни, чем к Гернси, – Билли указал на утесы на северной части горизонта. – Можно пойти туда.

Мэтью взглянул на мальчика и рассмеялся:

– Конечно, можем. Ты бывал на Олдерни?

– Нет.

– Я тоже. Пойдем посмотрим. Может, найдем там людей. Если один сумел выжить на Сарке… На Олдерни было гораздо больше населения.

Они не видели расселину, пока не подошли на милю к острову. Трещина пролегала с юго-востока на северо-запад и была трудно различима с их места. Мэтью увидел, что утесы разорваны рваной щелью, уходящей вперед по морскому дну. Когда они подошли ближе, он увидел, что эта трещина проходит через остров, который разделен на две неравные части. Он надеялся найти кого-нибудь живым, потому что Олдерни, как и Сарк, был возвышенным плато: на него не могли обрушиться волны, уничтожившие порт святого Петра. Но теперь при виде острова, расколотого на части, эта надежда исчезла. Невозможно представить себе, чтобы кто-то пережил такую катастрофу.