Взрыв Генерального штаба, стр. 16
Дверь в карте открылась опять, штабс-капитан шагнул из нее и оглянулся приглашающе:
– Заходи, мое сокровище, не стесняйся…
И в комнате возник… Зорко!
Тайны Генерального штаба
Зорко округлил рот.
Лёна выбросило из кресла, будто катапультой.
– Зорко!
– Лён!
И оба – во все глаза на генерала. С изумленным вопросом.
– О черт! – генерал вцепился в длинный подбородок. – Штабс-капитан! Какой осел догадался свести их вместе?
– Вы, господин генерал, – учтиво напомнил штабс-капитан. Видимо, он знал себе цену.
– Черт, черт и черт!..
– А собственно, что произошло? – осведомился штабс-капитан.
– Теперь придется давать объяснения…
– Им? Ну и дайте, – усмехнулся штабс-капитан. – Не все ли равно?
– А… да, вы правы… Вот что, друзья мои! – Генерал стоял посреди комнаты. По очереди смотрел на обалдевших Зорко и Лёна. – Значит так, господа… Я понимаю ваше недоумение. Вы полагали, что идете в два разных штаба. Выполняете задание в пользу разных воюющих сторон…
– Конечно! – звонко сказал Зорко.
– Это естественно. И даже в какой-то степени правильно… Однако шли вы в один Генеральный штаб… Подождите с вопросами, я объясню! – Голос генерала окреп. Возможно, ему не впервые приходилось давать такие объяснения.
Штабс-капитан неопределенно улыбался и смотрел на кресло со шлемом.
Генерал продолжал:
– С тех пор, как существует человечество, господа, существуют войны. Можно сказать, что они – такое же проявление стихийных сил, как наводнения, землетрясения, тайфуны. Они были и будут всегда. Но, в отличие от природных явлений, войнами можно управлять. Можно их регулировать и… даже заставить работать на пользу человечеству…
Речь генерала звучала уже с привычной лекционной интонацией. Лён вдруг вспомнил полковника Дана с его приплюснутой головой. И показалось, что они похожи: что голова генерала так же приплюснута, хотя на самом деле она была как огурец.
– …Именно эту функцию выполняет наш ОГШ – Объединенный Генеральный штаб. Он регулирует взаимодействие противостоящих армий с целью их адекватного… ну, выражаясь проще, чтобы все было в нужных рамках.
– В каких это рамках? – тихо спросил Лён. Он смотрел на Зорко. А Зорко на него.
– В рамках… в таких. Войны – это процесс, необходимый для планеты. Как кровообращение для живого существа. С их помощью можно развивать промышленность, повышать благосостояние тех или других стран, сокращать излишнее население…
Штабс-капитан кашлянул.
Стало тихо.
У Лёна в ушах нарастал комариный писк.
Зорко вдруг опустил глаза. Он стоял, неловко сдвинув колени. И сандалии – носками внутрь. Одной рукой мял кромку коротеньких штанов, другой дергал зеленый матросский галстучек. Этакий насупленный четвероклассник в кабинете у директора школы.
Лён сказал сквозь звон:
– Господин генерал, разрешите вопрос…
– Разумеется, суб-лейтенант.
“Господин генерал, – хотел сказать он, – значит, когда имперские войска, положив тысячи солдат, берут йосский город и вдруг оставляют его… или когда окруженные повстанцы получают по воздуху неизвестно откуда новейшее оружие, или когда они уходят из окружения невредимыми… Или когда начинаются переговоры, а там бомба… это все ваших рук дело?
Он сказал короче, по-военному:
– Господин генерал. Следовательно, затяжной и переменный характер боевых действий – результат планов ОГШ?
– В основном и целом это так. Бывают просчеты, но…
– Господин генерал, можно я тоже спрошу? – вдруг звонко перебил генеральскую речь Зорко, не знавший военного этикета.
– Да, мой мальчик…
– А вот если едет автобус, а по нему стреляют из кустов… гранатами… Это, значит, все равно, да?
– Что все равно?
– Неважно, кто стрелял, да? Все равно по вашему приказу?
– Ну, друг мой… мелкие боевые эпизоды не входят в сферу наших задач. Мы занимаемся стратегией. А там уж – на войне как на войне.
– Но война-то – она ваша? Вы ее главные командиры? – Зорко спрашивал непонятным тоном. Будто даже восхищался.
– В общем и целом… – согласился генерал
Зорко опустил руки. Мельком глянул на Лёна. Вытянул губы дудочкой.
– У-у…
Генерал с терпеливым непониманием смотрел на растрепанного мальчика в парусиновой школьной одежонке.
– Что значит твое “у-у”?
– Я думаю, господин генерал.
– О чем же, дитя мое?
Мальчик сказал громко, чисто и честно:
– Я думаю: у-у, какие же вы сволочи.
У генерала дернулся кадык. Но он сдержал себя. Помолчал и кивнул:
– Что же, каждый имеет право на свое мнение. И на такое в том числе. Беда твоя только, что оно несовместимо с… Ну, ладно. Штабс-капитан, мы обойдемся без дополнительной проверки. А этого молодого человека – в камеру.
Штабс-капитан шагнул, мягко взял Зорко за плечо. Тот рванулся, отчаянно глянул на Лёна. Лён качнулся к нему. Но штабс-капитан своим телом, как поршнем, вдвинул мальчишку в дверь. И сам исчез. Дверь закрылась быстро и бесшумно. Будто и не было двери. Карта – вот и все…
– Жаль, – сказал генерал. – Это был хороший мальчик. Но вы-то, суб-лейтенант…
– Что?
– Надеюсь, вы не разделяете детского негодования этого… юного экстремиста?
Сказать, что разделяет, было бы слишком просто.
А комариный писк в ушах опять нарастал.
– Господин генерал, что с ним сделают?
– Ну-у… вы же не ребенок. Вы офицер. И должны понимать, что мы не можем допустить утечки информации.
“ Понимаю”, – сказал себе Лён.
– Бывают обстоятельства, когда не обойтись без жертв… Взять, например, ваше путешествие сюда. Эта акция стоила жизни капралу Кроху, расстрелянному по сфабрикованному обвинению, и мальчишке-садовнику, который повесился после шомполов…
Качнуло слегка. “Лён, держись…”
– Господин генерал. А можно узнать, в чем суть информации, которую я доставил в Генеральный штаб?
– Что?.. А! В общем и целом можно. Она связана с наблюдением над озоновыми дырами. Нарушения озонового слоя в атмосфере имеют, оказывается, свои закономерности… Наблюдения проводились с двух точек секретными полевыми обсерваториями с помощью новейших приборов. Результаты наблюдений вы и доставили. Выводы сформулированы и сверены. Они позволят возникать эти дыры искусственно – над любым городом, над любым скоплением войск. А без озонового слоя – солнце бесшумное и беспощадное оружие…
“Позволят возникать эти дыры…” – не мог не хихикнуть про себя Лён. – Генерал! Небось, академию кончал…”
– Я понял, господин генерал. И про эти дыры, и про остальное.
– Весьма рад. Я так откровенен с вами, потому что вас рекомендовали именно сюда, в штат ОГШ. Как подающего блестящие надежды молодого гвардейца…
– Благодарю, господин генерал.
– Но, по правде говоря, меня смущает одно обстоятельство. Откуда вы знаете… второго гонца?
– Совершенная случайность, господин генерал. Просто однажды споткнулась судьба…
– Вот как?
– Да, господин генерал.
А теперь помолчать бы хоть четверть минуты. Собрать силы. Напрячь каждую клетку… Пирамиду без помощи шлема уже не восстановить в памяти, но поле, где она жила столько времени, еще не угасло. То напряженное поле, в котором жужжали электрические мухи, – у него ведь с памятью компьютера резонанс… Вот дрогнула, шевельнулась на экране зубчатая мозаика. Много ли надо такой тончайшей схеме… Представь, Лен, что пространство затвердело, сжалось, как сошедшиеся айсберги, крушит каркас пирамиды… там, в невидимых микросхемах приемника… Ну, еще…
Стала мокрой спина, затошнило… Это ничего… Лён вдавил ногти в ладони, задержал дыхание… Мозаика на экране дрогнула сильнее.
Нет, она не исчезла. Она только сдвинулась, между разноцветными зубцами возникли черные щели. Краски потускнели. Теперь это была м е р т в а я картина. Возникло ощущение, что выключи монитор, а потом включи опять – и экран окажется пуст…