В ночь большого прилива, стр. 32
Володька торопливо шагнул ко мне и прижался забинтованным локтем к моему голому боку…
Потом сошлись мы все четверо в молчаливый кружок и сели на камни среди травы. Отчаянье часто бывает молчаливым.
Закат светил долго, но вдруг как-то сразу догорел, и наступила темно-синяя ночь. Без луны. Зато высыпали звезды, видимо-невидимо. И очень яркие, и не очень. Одни казались совсем близкими, а другие горели в непостижимой дали. Через все небо протянулся изумительно светлый Млечный Путь. Сгустки звездной пыли словно клубились в космической глубине. Но это был чужой Млечный Путь и незнакомые созвездия.
Боже мой, как мне захотелось под хмурое ночное небо, на улицу дачного поселка, где шелестит в листьях дождик, пахнет сырой травой, а за деревьями, вдали, глухо вскрикивают электрички… Но не было туда пути. А если и был, мы его не знали. Валерка сказал, что нельзя построить второй лабиринт.
При свете звезд мы различали друг друга. Никто не шевелился. Братик положил голову на колени Валерке и, казалось, задремал. Володька сидел, обняв себя на плечи, и смотрел в землю.
Вдруг он ударил кулаками по коленям и с тоской сказал:
– Ну, дурак я, дурак. Все из-за меня.
– Ты же не виноват, что споткнулся, – сказал я.
– Да виноват же! – со слезами в голосе крикнул Володька. – Я нарочно упал! Я время тянул.
Не поднимая головы, Братик прошептал:
– Мы оба виноваты. Мы хотели, чтобы на лодке. Чтобы еще вместе…
– Я догадался, – сказал Валерка.
– Теперь вы нас никогда не простите, – бесцветным от отчаянья голосом произнес Володька.
– Простим, – сказал Валерка.
Мы еще помолчали, потом Братик поднял голову и спросил:
– Что же теперь делать?
– Думать о ночлеге, – спокойно и очень по-взрослому ответил штурман Дэн. – Ночью будет свежо. Соберите побольше сухой травы и веток, мы устроим гнездо.
Братик и Володька вскочили.
– Далеко не отходите, – предупредил я.
Володька спросил:
– Можно, я возьму саблю? Ветки рубить.
Валерка вынул из ножен и отдал ему палаш.
– Только осторожнее, – сказал я.
Они отошли за камни, но мы слышали их приглушенные голоса и удары клинка по твердым сучьям.
Валерка спросил сбивчиво и нерешительно
– Послушай… вот если бы я… ну, если бы со мной что-то случилось… совсем… Вы бы взяли к себе Василька?
– Что за чушь тебе в голову лезет! – сердито сказал я.
– Все-таки скажи. Ну, если бы…
– О чем ты говоришь! – возмутился я. – Неужели бы оставили?.. Только… Он сам захотел бы? Наша Земля ему чужая.
Валерка покачал головой:
– Не чужая, раз вы там. Кроме вас, у него никого нет.
– А ты?
Валерка сел ко мне вплотную и вполголоса произнес:
– Я не правду говорил. Лабиринт построить можно… Только никто не строил его трижды.
– А зачем трижды? У тебя он будет второй…
При рассеянном звездном свете я заметил Валеркину улыбку, невеселую и короткую.
– Это вроде поговорки, – объяснил он. – Трижды никто не строил, потому что второй лабиринт отнимает жизнь у строителя.
– Почему, Валерка?
– Ну, это трудно объяснить. Ты видел огонек на клинке? В нем сгорают все силы… Да мне даже не страшно, только обидно…
Я вспомнил, как леденела Валеркина рука.
– А если взяться всем?
– Не поможет. Первый все равно умрет… Это же лабиринт.
– Ну и к чертям его тогда!
– А как быть?
– Не знаю. Что-нибудь придумаем.
Он поднялся, встал у меня за спиной, положил мне на плечи ладони.
– Сережа, что мы придумаем? Нас закинуло неизвестно в какие времена. Только лабиринт еще может спасти вас.
Он так и сказал – “вас”.
Я сбросил с плеч его руки.
– Дудки, Светлый штурман! Этот номер не пройдет!
– Да перестань, – досадливо сказал он. – Ты же знаешь, что иногда это необходимо. Ты же сам хотел разрубить веревку.
Оказывается, он знал!
– Ну, хотел… Я надеялся, что, может быть, спасусь. Да и выхода не было.
– А сейчас есть выход?
Я промолчал.
– Подумай о тех, кто остался там, у вас.
Это был нечестный прием. Я подумал за себя и за Володьку и… Конечно, я не собирался соглашаться с Валеркой, но в моей твердости появилась трещинка.
– Братик умрет без тебя, – сказал я.
– Не умрет, если будет с вами.
Сзади раздался громкий шелест. Мы оглянулись. Это незаметно подошел Володька и бросил охапку травы.
– Беседуете… – непонятно сказал Володька.
– Где Василек? – с тревогой спросил Валерка.
– Сейчас придет… А сабля у тебя острая. Ж-жик – и нет куста.
– Хороший клинок, – со скрытым беспокойством откликнулся Валерка. – Он где? Не потеряли?
– Вот он. – Володька поднял с земли палаш. – А без него ты мог бы построить лабиринт?
– Без него не мог бы. Давай сюда…
– Сейчас… – Володька сделал шаг назад. – Тут где то была щель в камне… Ага!
Клинок звякнул о валун. Володька замер на миг, потом рванулся назад и навзничь упал в траву. Раздался короткий звук лопнувшей стали.
Мы подскочили к Володьке, а с другой стороны, роняя ветки, подлетел испуганный Братик.
Володька лежал на спине, прижимая к груди обломок палаша.
– Ты с ума сошел! – заорал Валерка.
Володька неторопливо встал и отбросил обломок.
– Это ты сошел с ума, – сердито сказал он. – Я же слышал… Ишь чего задумал!
Валерка сразу притих и опустил руки
– Ну и дурак, – сказал он совсем по-мальчишечьи. – Ну и будем сидеть здесь всю жизнь.
– Не будем сидеть, – негромко, но твердо возразил мой Володька. – Мы пойдем. Что-то все равно должно случиться. А чтобы случилось, надо идти.
12
Мы шли.
Сначала под ногами были мелкие камни, а у колен качались пушистые метелки на тонких стеблях. Потом вышли мы на твердую плоскость. Свет Млечного Пути стал ярче, и видно было на сотню шагов. Я разглядел шестиугольные каменный плиты, ими оказалась покрыта широкая полоса земли. Она прямой лентой уходила к звездному горизонту.
– Смотри, Дэни, дорога, – сказал Братик и взял Валерку за руку. Другую руку он протянул Володьке, а Володька крепко сцепил свои пальцы с моими. Мы тесной шеренгой зашагали по гранитным плитам. В непонятном тихом мире, в неизвестном времени, не зная куда…
Справа мерцал океан, слева и впереди терялась в ночи каменистая равнина. Отдаленно шумели волны. Ветра не было. От нагретого за день гранита поднимался теплый воздух. Идти было легко, прямой ровный путь слегка убаюкивал, успокаивал.
– Хорошая дорога, – сказал я. – Здорово строили ваши древние мастера.
– Это не древние, – отозвался Валерка. – Это, наверно, наоборот… Я смотрю на звезды, они сдвинулись так, как должны стоять в далеком будущем…
Володька мой слегка сбил шаг.
Я спросил:
– Но если сейчас… другое время, то почему все по-прежнему? Пустой остров.
– Он же далекий. Заброшенный…
– Но на планете, наверно, все не так. Ты не хочешь… в это будущее?
– Не хочу, – тихо ответил Валерка. – Я для него ничего не сделал еще…
– Дэни, – вдруг сказал Володька хмуро и незнакомо. – Если вернетесь, вы там постарайтесь, чтобы не было у вас такого будущего.
– Какого? – тихо, но с тревогой спросил вместо Валерки Братик.
– Вот такого… – Володька мотнул головой. – Зачем вам будущее с военными самолетами? Это же взлетная полоса…
Мы шли молча, уже иначе глядя на гранитные шестиугольники. Из щелей росли кустики и трава.
– Все уже заброшено, – сказал я.
Володька все так же хмуро ответил:
– А пока не забросили, сколько было крови…
“Туп-туп, туп-туп”, – мягко стучали наши шаги, и казалось, что вся планета пуста. Может быть, в самом деле пуста?
Неужели все оказалось напрасным? Зря погибли барабанщики, зря дрался я с Канцлером?
– Но почему военные? – нерешительно спросил Валерка. – Может быть, просто самолеты? Обыкновенные самолеты…
Володька глотнул и сказал: