Дикие мальчики, стр. 15

3. Появляются три яйца… Запах карболового мыла… Трое парней в душе. Паренек оборачивается дразнит его.

4. Появляются четыре яйца. Одри протискивается в смотровое окошко напряжение поллюции зудит в паху. Он в душевой с Джоном субботний день. Они стоят лицом к лицу Одри смущаясь замечает взгляд Джона на своем теле… "Хочешь попробовать кое-что приятное, Одри?"… Джон протягивает мыльные пальцы трогает Одри за член… мгновенная эрекция.

Потускневший мертвый мальчик я так часто вспоминаю твой давний цветочный запах юных ночей на заплесневелых занавесках форма пустых школ уходит все дальше и дальше. Подойди ближе. Прислушайся через пустые дворы и ямы с компостом.

Он нагибается в душе пока Джон моет ему спину глядя вниз на живот гениталии кусая губы в надежде что все кончится пока он не потерял над собой контроль. Джон как раз намыливает поясницу. Он наклоняется вперед и говорит Одри на ухо: "Хочешь попробовать кое-что приятное Одри?"… Джон засовывает палец ему в задницу двигает взад-вперед до автомобильного гудка на улице. Одри опускает голову хватает ртом воздух пока его тело корчится извергая горячие струи.

Американский дом… на улице дождь… мальчик стоящий возле призрачной машины… закат… голубая форма… звонит телефон… детский голос в далеком небе… "Долгожданный звонок от тебя"… пальцы затекают от телефонной трубки. Одри тщательно вытирается надеясь что у него не встанет. Он отворачивается держа полотенце перед собой. Джон протягивает руку и отбрасывает полотенце глядя на полуэрекцию Одри… "Тебе когда-нибудь вставляли палец в задницу Одри?"… Одри краснея качает головой… "Нагнись и сожми руками колени"… Он услышал как Джон отвинчивает крышку тюбика потом почувствовал как в него скользнул намазанный палец. Он судорожно вздохнул и откинул голову… "Тебя когда-нибудь трахали в задницу, Одри?"… Большие пальцы с трудом раздвигают ему ягодицы Джон напрягается проталкиваясь. Розовые яйца стреляют в паху.

Сувенирные открытки фиолетовое вечернее небо торчащее у мальчика между ног… печальные обрывки 1920 годов… тусклые дрожащие далекие звезды гаснут в застывшем ручье… "Я ждал там"… детская фотография в иссохшей руке… Мальчик был следами на продуваемой ветром улице много лет назад.

Серебристый свет вспыхивал в его глазах.

СЕРЕБРЯНАЯ УЛЫБКА

Нынче вечером Реджи и я ужинали с Великим Сластосукой и он предложил новый взгляд на порнофильмы.

– Если мы хотим чтобы персонажи выглядели достоверно сначала должен быть написан сценарий. Писателю будет нелегко заставить читателей увидеть сцену ясно и он решит что легче показать картинки. Нет. Сцена должна быть написана а потом отснята.

Новый подход к порнофильмам выделяет сюжет и персонажа. Сейчас космическая эра и сексфильмы должны выражать желание вырваться из плоти через секс. Путь "из" – это путь "через".

Он включает проектор.

– Сцена где у Джонни мандавошки и Марк заставляет его раздеться… Кто эти парни? Что с ними будет? Они станут астронавтами изображая американских женатых идиотов до тех пор пока не отправятся в экспедицию на "Джемини" к Марсу, прервут связь и покинут Землю навсегда…

(Это случилось через несколько минут после старта. Экран погас. Радио умолкло. Астронавты отключились. Ходили слухи о космическом безумии).

Жена Марка рассказала репортерам:

– Порой он пугал меня. В нем было что-то чего я никогда не могла понять до конца.

Жена Джона сказала:

– Он был заботливым супругом но я никогда не получала от него тепла. (ФБР не предало гласности тот факт что они нашли в запертом ящике письменного стола Джона журналы с голыми парнями).

Сцены секса времен их юности выглядят как образная пыль в космосе через которую они летят к другим планетам. Декорации 1920 годов. Сцены секса чередуются с разбрызгивателями на лужайках, загородными клубами, летними площадками для гольфа, школьными классами, серебряными звездами, утренним сном в день отъезда, лягушками на дорогах 1920 годов, шейкерами для коктейлей, черными кадиллаками, холодными туалетами в подвалах, дергающейся ногой мальчишки, чарльстоном, чаем со льдом и жареным цыпленком в отеле "Грин-Инн", прудами 1920 годов, голым мальчиком обнимающим колени солнечный свет на лобковых волосах.

Комната на окраине вторая половина дня темнеет. Марку восемнадцать. Он в трусах, читает "Забавные истории" одна нога закинута на ручку кресла. Он курит сигарету. Другому парню Джону пятнадцать, он худ, бледен, лицо усеяно подростковыми прыщами. Он бос одет в штаны цвета хаки и белую рубашку. Не отрывая взгляда от журнала Марк говорит:

– Я слышал ты трахался позавчера ночью.

– Ох! Угу! да… на Вестминстер-Плейс.

– Понравилось?

– Ух хорошо! Думаю все было как надо, – говорит паренек с сомнением.

– Может ты не этого хочешь.

Джон стоит у окна выглядывая на улицу. Он чешет промежность.

– У меня что-то жутко чешется.

Неторопливо Марк роняет журнал на пол. Он смотрит на Джонни сквозь сигаретный дым.

– У тебя чешется Джонни? Где?

Джон отворачивается от окна.

– Вот здесь, – говорит он расчесывая промежность.

– Поди сюда Джонни.

Джонни пересекает комнату и становится перед креслом. Марк расставляет ноги.

– Вот здесь. – Джонни стоит между его коленями.

– Спусти штаны Джонни.

– Чего? Зачем?

– Сейчас же спусти штаны я сказал. Хочу кое-что проверить.

Джонни неловко возится с ремнем.

– Я сам. – Марк берется за пряжку. Аккуратно и ловко расстегивает ему штаны спускает трусы. Они падают к лодыжкам Джонни. Джонни стоит его член от почесывания поднялся во рту сухо сердце стучит. Марк протягивает руку двумя пальцами берет член Джонни за кончик сдвигает его а другой рукой раздвигает волосы на лобке. Он показывает на красную отметину…

– Посмотри, Джонни… – Ох! Боже! Это случилось он не может удержаться. Марк поднимает глаза и Джонни заливается краской кусая губу. Марк неспешно улыбается и трижды резко дергает пальцем вверх член Джонни встает торчком и дергается в такт с биением сердца.

Солнечный свет на лобковых волосах печальные журналы с голыми парнями над цветочным магазином штаны долой зеленые змеи под ржавым железом на пустыре старая семейная мыльная опера локон русых волос шевелится на сентябрьском ветру рубашка расстегнута на площадке для гольфа трава примята под трепыхающимися в эрекции членами влажная трава между его ног бледные ягодицы сладкая темнота секса тряский далекий туалет штаны спущены опустил глаза кривая ухмылка… "Расслабься, Джонни. Всякое бывает"… Старая пленка рвется… голый мальчик на желтом стульчаке трепыханье ягодиц запах ректальной слизи апельсины на ветру я помню унылое здание заросшее в запустении а потом в Мехико вижу как я разглядываю его словно пытаясь сосредоточиться вспомнить что за незнакомец стоит под пыльным деревом худой оборванный взъерошенные каштановые волосы голубые глаза пустой взгляд я помню Лондон лестница потертый красный ковер я заметил как оттопыривались штаны у него между ног какая-то надпись на цветном снимке… "Vuelvete y aganchete" 23… я осторожно проникаю внутрь совершенно пусто на самом деле он совал взад-вперед в маленькое пыльное окошко вечерние холмы старое разбитое место рождения Сент-Луис штат Миссури истощенное тело голова на грязной подушке мое лицо… Фильм обрывается в его глазах… голубое утро голый мальчик на желтом стульчаке дергающаяся нога перед умывальником мыльные руки повернулся ко мне и настоящие пулеметные очереди когда он кончает уличные тени его далекая рука тянется к моему плечу запах болезни в комнате падающая звезда тишина опускается на опавшие листья и кровавую мокроту запах разложения рассыпался в пыль и воспоминания куски ног членов и задниц медленно плывущие фрагменты в солнечном свете волосы на заднице развалился на кровати пыль юной руки постепенно расплываются мерцая ляжки и ягодицы запахи юных ночей.