Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота, стр. 31
– Ну-ну, успокойтесь… Вон там, в формуле, почти стерлась ваша тезка. Видите, где корень квадратный из «а»? Я посажу вас туда. Но уж будьте добры, ведите себя прилично. Это очень важная формула.
– Я буду прилично! Я всегда хотела! А они…
– Хорошо, хорошо!
Бочкин подтянул к стене стремянку, дон Куркурузо на нее забрался и с размаха прилепил букву «а» на нужное место. Она замерла, будто всегда там сидела.
Теперь-то уж ничто не мешало совершиться колдовству.
– Если и на этот раз не получится, я подам в отставку, – заявил дон Куркурузо. И уже без церемоний так хватил палочкой по проволоке, что она зазвенела гитарной струной.
И огонек опять вспыхнул на узелке! Белый, трескучий! И больше не гас…
А вокруг стала сгущаться мягкая темнота. Сверху, в застекленные отверстия, глянула круглая луна.
– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, – возбужденно попросил дон Куркурузо. – Кажется, получилось. Пространства открываются всегда ночью, такое правило. Эта ночь ненадолго.
И он заспешил к двери.
Все двинулись за ним.
Дорога в гору
Снаружи перед дверью была маленькая каменная площадка. С нее открывался широкий вид. Сейчас это был ночной вид. Но без темноты. Ночь похожа была на голубовато-зеленый день.
Яркая луна висела почти над головой. Справа видно было широкое озеро с мохнатыми островами, а по воде, как серебряные стружки, рассыпался лунный свет.
Левее озера, где обычно можно было разглядеть лишь невысокий лесистый берег, сейчас подымалась гора.
Она была громадная. Гора-страна.
«Вот она какая, Астралия», – подумал Леша.
Внизу, на склонах горы, лежали вперемежку темные леса и возделанные поля. Среди них там и тут виднелись деревеньки с домиками под острыми крышами, с мельницами и белыми колокольнями, которые под луной блестели, как сахарные.
Ближе к вершине лес охватывал гору кольцом, как пушистый воротник. Затем он опять распадался на отдельные участки (возможно, это были сады и парки). А на вершине и вокруг нее раскинулся город. Столица…
Все это было похоже на картину Ореста Марковича Редькина, которая висела дома у Леши. Но похоже не в точности. Здесь было больше простора и удивительных подробностей.
Гора была далеко, домики казались крошечными, но Леша различал самые мелкие детали. Словно он смотрел сквозь особое стекло, которое придает картине волшебную четкость. Он различал узорчатые переплеты в окнах, чешуйки черепицы и блестящие под луной булыжники на мощеной деревенской улице.
Но больше всего он смотрел на столицу.
Это был удивительный город. Здания перемешивались в нем с деревьями. Старые стволы-великаны стояли в одном ряду с крепостными башнями. В некоторых стволах были прорублены туннели, и бегущие по мостикам улицы протыкали эти деревья навылет.
Мостов и лестниц было множество. Мосты перекидывались через улицы, соединяли белые причудливые башни, висели на цепях над черными расщелинами. Лестницы вели к вершине.
Там возвышался замок.
Ничего похожего раньше Леша не видел. Даже на картине Ореста Марковича замок выглядел не столь причудливо.
Стоял замок не на земле. Судя по всему, он был построен на остатках дерева чудовищной величины. Похоже, что у этого дерева спилили сверху ствол, срезали на разной высоте могучие отростки и ответвления и вот на этих срезах – как на круглых площадях – поставили разной формы здания и башни с зубцами и флюгерами. Башни соединялись галереями и арками, на которых тоже стояли большие и маленькие постройки. Древесный ствол-великан был опорой для всех этих перепутанных белых сооружений. А разросшийся на нем замок напоминал пышно распустившийся цветок, который превратился в целый городок и повис над столицей.
Надо сказать, что на дереве-гиганте хватило места не только для домов и башен. Там же курчавились парковые рощицы, виднелись на срезах великанских сучьев лужайки с фонтанами и статуями…
Ниже замка, среди заросших откосов, серебряной нитью искрился бесшумный водопад.
В окнах деревень, столицы и замка горели желтые огоньки.
Кое-где на склонах лежали слоистые прозрачные облака. И в этих туманных полосах горели маленькие звезды. Словно кто-то рассыпал там граненые стекляшки.
«Может, потому и называется «Астралия»?» – мелькнуло у Леши. А еще ему вспомнились стеклянные пробки Евсея Федотыча…
Минуты две все смотрели молча. Потом дон Куркурузо произнес довольно торжественным тоном:
– Вы видите перед собой центральную область нашей страны. Эта гора называется Гора. На ней – столица. Имя столицы – Горнавер. То есть «город на вершине». И венчает столицу дворец его величества…
Над дворцом тихо проплыло круглое светлое пятнышко. И Леша разглядел, что это тетушка Ихтилена.
– Мы там побываем? – шепотом спросил Леша.
– Разумеется. Я уверен, Леша, что вас там давно ждут. Вам следует отправиться немедленно…
– Но… – Как ни прекрасна была сказка, однако Леша не забывал про свой дом. И про маму. Она вернется от подруги, а сына нет дома. Вот будет тарарам! – Авдей Казимирович, это же далеко. Когда же я вернусь? И вообще… сейчас ночь или день?
– Ночь скоро кончится, – объяснил дон Куркурузо. – А насчет того, когда вы вернетесь… Да, вы правы. Следует принять меры. Идемте…
Он взял слегка оробевшего Лешу за плечо и привел снова в свою комнату-пещеру. Сейчас в ней было полутемно. От луны падали сквозь окна в потолке голубые лучи. Мерцали блики на ретортах и стеклянных призмах приборов.
Между рогами коровы по-прежнему горел белый огонек. Маг Гран-Палтус дон Куркурузо подвел Лешу к непонятному сооружению из металлических труб, зеркал и блестящих дисков. Посреди этого механизма неторопливо и звучно щелкал маятник. От машины пахло кислой медью и пластиковой изоляцией.
Маг поставил Лешу между двух квадратных зеркал размером с газетный лист. Пошевелил зеркала на шарнирах.
– Не бойтесь…
Но Леша все-таки боялся. Очень уж таинственно и непонятно все это было.
Дон Куркурузо отступил назад, вскинул вылезшие из рукавов руки и тонко возгласил:
– Темпос мораторис! Квинта-пинта, темпос регулярус!
Маятник замер, пропустил несколько тактов и защелкал снова.
«А дальше что?» – с опаской подумал Леша.
Дон Куркурузо уже обыкновенным голосом сказал:
– Это приставка-регулятор моей машины времени. Я ввел тебя в среду действия стабилизирующего темпорального поля. Короче говоря, с этой поры ты можешь быть в Астралин сколько угодно времени, а домой будешь возвращаться всегда через пять минут после ухода.
– Правда?! – возликовал Леша.
– Чистейшая правда. И маме уже не придется волноваться из-за тебя… – Дон Куркурузо как-то незаметно начал говорить Леше «ты». – Старайся только не набить здесь синяков и шишек.
– Да из-за шишек мама не волнуется, привыкла… Ой…
– Что такое?
– Авдей Казимирович! А если я буду не один? С Дашей или еще с кем-нибудь?
– Ты подержишь их за руку, и они станут обладать тем же свойством. Но это будет п о т о м. А теперь тебе следует идти в столицу, не дожидаясь никаких спутников. Такое у нынешней сказки условие.
– А вы… разве не пойдете со мной?
– Я пока не могу. Необходимо навести порядок в лаборатории и сделать одну срочную работу.
Леша с надеждой глянул на Бочкина и на Лилипута. Лилипут виновато шевельнул хвостом. А Бочкин объяснил:
– Нам пора на станцию. Я боюсь оставлять Прошу одного надолго, он все-таки пока без диплома.
«Ничего не поделаешь», – понял Леша.
Конечно, жутковато ему было. Идти одному в незнакомую страну, да еще ночью. Хоть и светлая она была, а все-таки ночь. Дорога пойдет через леса, а там мало ли что… Может, и Людоедов шатается неподалеку… Но с другой стороны, в новую сказку хотелось очень-очень. И Леша даже не знал, от чего больше замирает душа: от страха или от желания. И кроме того, он чувствовал: в этом волшебном пространстве действуют свои законы и они велят ему идти. Если не пойдет, в сказке может опять что-нибудь нарушиться. А разве для этого он, Леша Пеночкин, здесь появился?