Яблоко Евы, стр. 34
— Нет! — Ну надо же до такого додуматься! — Просто я… — Она чуть отвернулась, чтобы он не видел ее глаз, когда она будет признаваться в своей беспросветной глупости. — Просто хотела набраться опыта.
— Что-что?
— Ну да. Хотела набраться опыта, чтобы стать для тебя привлекательнее.
Моника почувствовала, как он напрягся. Однако он сдержался и, помолчав, уточнил:
— И какого же опыта ты хотела набраться? Она пожала плечами.
— Опыта общения с мужчинами. Легкий флирт, поцелуи…
Ричард буркнул что-то, наверное, ругнулся.
— Моника, ну как ты могла?! И о чем ты только думала?
— Не надо на меня кричать! Я и так понимаю, что поступила очень глупо.
Он вздохнул и чуть крепче обнял ее за плечи.
— Я не хотел кричать. Просто я волновался и… Извини. Я не должен был повышать да тебя голос.
Она положила руку ему на грудь. И почувствовала, как у нее под ладонью бьется его сердце. Ровно и спокойно.
— Ты волновался обо мне?
— Конечно, волновался! А какого черта тебе взбрело в голову, будто ты для меня не достаточно привлекательна?
— Ты сам сказал, что хотел бы, чтобы у меня было больше опыта.
Ричард покачал головой и, откинувшись на спинку дивана, уставился в потолок.
— Я этого не говорил. Во всяком случае, я имел в виду совсем другое. — Он рассеянно поглаживал ей руку, и у нее от возбуждения мурашки побежали по спине. — Я вовсе не хочу, чтобы ты была опытнее. Ты нравишься мне такой, какая есть.
Моника выпрямилась и заглянула ему в лицо.
— Правда?
Он покосился на нее, и уголок его рта чуть приподнялся в ухмылке.
— Правда.
— Но ты сказал…
— Я хотел сказать, что заниматься любовью первый раз — серьезный шаг. Подобный опыт, хороший или плохой, остается с тобой навсегда.
— Понимаю. — Она встретила его взгляд. — Поэтому я так долго ждала.
— Я восхищен твоим самообладанием и здравомыслием. И именно поэтому стараюсь держаться от тебя подальше. А вовсе не потому, что нахожу тебя недостаточно привлекательной и опытной. Я уважаю твое решение дождаться того самого мужчину. — Рик потер глаза. — Но пойми и ты, Моника! Ведь мне от этого не легче: я не могу перестать тебя хотеть.
Возбуждение бурлило у нее в груди как дорогое шампанское. Она улыбнулась и прильнула к нему еще теснее.
— А ты меня хочешь?
— Не строй из себя дурочку, — проворчал он.
Она прижалась губами к его шее.
— Я не дурочка.
— Именно это я имел в виду. Эй, ну-ка прекращай свою провокацию!
Кожа под ее губами была такая теплая и так приятно пахла! Она провела по его шее пальцами, нашла ложбинку, где бьется пульс. Все чаще и чаще. А у нее самой сердце чуть не выпрыгивало из груди. Моника привстала и устроилась у Ричарда на коленях.
— Эй! — Он вздрогнул. — Слезай.
Она покачала головой и поцеловала его в губы.
Он откинул голову и посмотрел на нее жадными глазами, что возбуждало ее сверх всякой меры.
Рик шумно вздохнул.
— Моника, ты поняла, о чем я тебе только что говорил?
— Я-то все поняла. — И она обвила его руками за шею. — А вот ты еще не понял! Наконец-то я нашла того самого мужчину.
Глава 14
Ричард понимал: он должен снять Монику с коленей. Посадить в такси и отвезти к Микеле. И вообще, какого черта он привез ее к себе?! Выходит, несмотря на все свои проповеди и правильные слова, в глубине души он всегда хотел, чтобы случилось то, что случилось? Он что, совсем рехнулся?! Какой же он кретин!
— Моника, послушай. — Он сжал ее ладонь. — Мне очень приятно, что ты видишь во мне того самого мужчину, но…
— Замолчи. — И она зажала ему рот свободной рукой. — Мне не нравится твой тон и то, что ты хочешь сказать. Можно подумать, ты лучше меня знаешь, что мне нужно!
Он пытался открыть рот, но она лишь сильнее прижала ладонь. А когда он сделал попытку снять ее руку, убедился, что Моника далеко не майская роза.
— Я еще не все сказала. Мне надоело, что мужчины все время за меня решают, что для меня лучше. Ричард, ведь ты не такой, как они. Ты же сам сказал, что считаешь меня умной. Ведь так?
Он молча, кивнул, чувствуя, как его медленно, но верно загоняют в угол.
— А еще говорил, что у меня есть деловое чутье.
Он отодвинул ее руку.
— Деловое чутье — это одно, а жизненный опыт — совсем другое.
Она пристально посмотрела ему в глаза, улыбнулась и медленно наклонила голову к его лицу. А потом провела кончиком языка по его нижней губе.
Его тело не замедлило откликнуться на ее призыв.
— Моника…
Она прихватила губу зубами и затянула к себе в рот. У него перехватило дыхание.
— Моника, я серьезно! — Ричард предпринял еще одну попытку остановить это безумие, но Моника снова завладела его ртом.
Устроилась у него на коленях поудобнее, тесное платье поднялось еще выше, оголив ноги, и рука Ричарда, которую он имел глупость оставить у нее на талии, скользнула вниз и коснулась голой ляжки. Поднялась выше и натолкнулась на шелковое кружево трусиков. Влажных трусиков. Моника тихонько вздохнула и слегка раздвинула ноги.
Ричард перестал сопротивляться и ответил на поцелуй. Он понимал, что нужно убрать руку, но Моника была вся такая разгоряченная… И оказалась такой способной ученицей! Ее язык с готовностью и куда большим умением, чем неделю назад, орудовал у него во рту. Черт! Он так возбудился, что диву давался, как это Моника еще не слетела у него с коленей.
Он продвинул руку чуть дальше, просунув пальцы за эластик трусиков. Моника замерла, а потом подалась бедрами вперед, и его пальцы коснулись мягких влажных складок.
Она отпустила его губы и откинула голову назад. Он продвинул палец вперед. Совсем чуть-чуть. Он еще мог остановиться.
Моника сладко застонала, и палец вошел в ее горячую мягкость.
Ричард провел языком по ее шее, низкому вырезу платья на груди и, прихватив зубами ткань, попробовал стащить лиф вниз. Платье не поддавалось, и он сквозь тонкую ткань нащупал языком округлый сосок.
Моника была без лифчика, и сквозь влажную ткань просвечивала клейкая ленточка. Стащить ее одними зубами, не снимая платья, оказалось задачей не из легких, но Ричард справился. И, жадно захватив сосок в рот, начал ласкать его языком, а когда ощутил сквозь тонкую ткань, как он заострился и набух от возбуждения, почувствовал мощный прилив желания.
— Ричард… — тихо простонала Моника.
Решив, что зашел слишком далеко, он вытащил руку из-под платья, чувствуя себя последним эгоистом.
Моника вскрикнула «не надо», опустила глаза на его блестящий от влаги палец, а потом встретила его взгляд.
— Моника, детка, прости меня. Я не… Прости.
Она приоткрыла губы и перевела взгляд ему на грудь. Расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, потом еще одну.
— Моника, подожди. Он взял ее за запястья.
Она вырвана руки и, соскользнув с его коленей, взялась за подол и стянула платье. Оставшись в одних черных трусиках, опустилась перед ним на колени и расстегнула все остальные пуговицы на рубашке.
— Ты понимаешь, что делаешь? — спросил он, смутно соображая, что надо бы ее остановить.
— Понимаю. — Она распахнула рубашку, и он позволил снять ее совсем.
Моника сидела на полу и с пристальным вниманием смотрела на его грудь. Коснулась кончиком пальца соска, обвела вокруг него ярко-красным ноготком, привстала и лизнула языком.
Рик прикрыл глаза и задержал дыхание. Желание накатило на него с новой силой, и он протянул к ней руки, но она ускользнула. Он открыл глаза. Моника сидела на полу, и на ее губах играла довольная улыбка. Он остановил взгляд на ее обнаженной груди. Один сосок все еще томился под ленточкой.
— А где у тебя спальня? — спросила она.
Рик поднял глаза и встретил ее взгляд, но она и глазом не моргнула.
— Ты уверена, что хочешь этого? Она потянулась расстегнуть ремень его джинсов, и Ричард обхватил ее груди ладонями. Он хотел ощутить ее всю, подержать на руках, почувствовать ее тяжесть. Она задрожала от удовольствия и отпустила пряжку, а он наклонился и поцеловал ее в губы. И целовал до тех пор, пока хватило дыхания. Моника обмякла у него под руками, и тогда он поднялся с дивана и одним ловким движением подхватил ее на руки.