Белый шарик Матроса Вильсона, стр. 30
– Здравствуй… Ты кто?
– Юкки… А ты?
– Я… – Белый шарик вдруг смутился и растерялся. И выговорил сбивчиво, неожиданно для себя: – Я… Яшка…
Мальчик опустил пониже свечку, наклонил к плечу голову.
– Правда Яшка?.. Как быстро ты вернулся. – Не было в его словах удивления.
– Разве ты меня знаешь?
– Нет. Но я догадался, что ты тот Яшка… – Мальчик поставил свечку на заросший пень от дуба. Дрожащий огонек стал бледным, потому что делалось все светлее. Мальчик подхватил курточку и опять выпрямился. Молчаливый, понимающий.
– Я… не быстро вернулся, – насупленно объяснил Белый шарик. – Это так получилось. Потому что меня оттянуло назад по вектору…
– Это бывает, – сочувственно сказал Юкки.
И тогда Белый шарик… нет, не Шарик, а мальчик Яшка виновато и нерешительно спросил:
– А Ежики… ты его знаешь?
– Конечно!
– А он… где?
Юкки вздохнул:
– Он ушел. Недавно… Но ты не бойся, с ним все будет в порядке.
– Да?!
– Да. Он ведь уже на Кольце… И мама его жива…
– Да? – опять сказал Яшка.
– Посмотри сам. Видишь, свечка горит! Если о ком-то спрашиваешь, а она не гаснет, значит, человек – живой.
– Ты для этого и ходишь со свечой? Чтобы узнавать про всех? Это анализатор?
– Просто я играл в темноте, – объяснил Юкки. И добавил чуть уклончиво: – Всякие бывают игры.
– А Ежики… Где его теперь искать?
– А зачем? – отозвался Юкки и глянул пристально. – Разве ты его ищешь?!
«А ведь в самом деле! – ахнул про себя Яшка. Вспомнил! Будто ветром дохнуло из распахнутого окна: – Стасик…»
Но как же теперь быть?
– Иди к тому, кто ждет, – сказал Юкки. – А Ежики… Ему и так будет хорошо.
– Да? – сказал Яшка с легкой ревностью, но и с облегчением. – Ну, что же… А… куда идти?
И он сник, чуть не заплакал обыкновенными ребячьими слезами. Потому что лишь сейчас понял, какую сотворил глупость! Не было тут никакого Стасика, он остался в далеком прошлом. И города Турени, скорее всего, не было. Здесь другая грань Кристалла, другой мир, другое время! Белый шарик могучими энергетическими импульсами сумел бы пробить бесконечную толщу многомерных пространств и вернуться по вектору назад, к Стасику. А мальчик Яшка этого сделать не сможет…
Что же теперь? Оставить здесь, в траве, неподвижное мраморное тело, уйти по лучу в свою звездную пирамиду и начинать все сначала? Но Белый шарик уже привык именно к этому лохматому поцарапанному мальчишке, который помог ощутить ему земной мир. И который умеет запускать воздушных змеев!.. Расстаться с ним навсегда – это было теперь почти все равно что помереть!
Яшка сказал тоскливо, не Юкки, а себе:
– Если бы просто через грани, я и в таком виде пробился бы. А назад сквозь время никак…
Юкки откликнулся негромко, но уверенно:
– По-моему, тебе надо на Дорогу.
– Что?.. Наверно, да, надо! – с надеждой воскликнул Яшка. Он сразу понял, что речь идет не о простой дороге, а о Дороге. В этом слове было обещание счастливого выхода.
– Я тебя провожу. Только… – Юкки скользнул по Яшке глазами. – Ты что, так и пойдешь?
Лишь сейчас Яшка сообразил, что он без всякой одежды, и устыдился. Впрочем, не сильно. Юкки смотрел без насмешки, только озабоченно.
– Давай я тебе что-нибудь принесу…
– А, чепуха! – Поддавшись радостному импульсу вдохновения, рванул Яшка лопух, прижал его к бедрам и единым толчком энергополя сотворил на себе такие же, как у Юкки, зеленые трусики. Только они получились мятые и пыльные, как сам лопух. Но это был пустяк! Из второго лопуха – мягкого и белесого – вышла белая майка. Юкки не удивился. Спокойно одобрил:
– Хорошо у тебя получается.
– Если надо будет, я еще что-нибудь сделаю, – похвастался Яшка. – Вот хотя бы такую же курточку…
– В точности такую же не сделаешь, – возразил Юкки с грустинкой. – Это Ежики мне оставил, когда уходил на Кольцо…
Совесть опять царапнула Яшку. И снова кольнула его ревность. Но уже звенело в нем нетерпение:
– А где Дорога? Далеко?
Юкки чуть улыбнулся:
– Недалеко. Начало Дороги всегда рядом. А там уж как получится… – Он взял Яшку за руку очень теплыми пальцами, шагнул. Яшка послушно двинулся следом.
Скоро на пути оказался бурливый, скачущий по донным камням ручей. Через него было перекинуто могучее бревно с грубой корой. Юкки стал на него, потянул Яшку.
– Теперь закрой глаза. Обязательно.
– Свалюсь ведь!
– Держись за меня крепче, иди осторожней…
Яшка вцепился в локоть Юкки. Пошел, зажмурившись и нащупывая подошвами рубчатую кору. Ойкал тихонько от страха и от того, что снизу било влажным холодом и колючими брызгами…
Потом это разом кончилось, и ноги обдало пыльным теплом.
– Всё! – звонко сказал Юкки, и разнеслось рассыпчатое, как стеклянные пластинки, эхо.
Яшка распахнул глаза. Вымощенная серыми плитами дорога лежала среди волнистого песка. Но песка было немного – от дороги шагов по двадцать в обе стороны. А дальше начиналось темно-синее небо. Оно оказалось всюду: с боков, впереди и над головой. Маленькое белое Солнце висело высоко и грело песок и камни. И Яшкины плечи. Оно светило ярко, но вместе с ним светили и лучистые звезды. А слева, из-за песчаного края, медленно выползал розовый, громадный, в оспинах кратеров шар Луны.
Дорога с желтыми лентами обочин висела среди этого солнечно-звездного мира прямой полосой и терялась в бесконечно далекой точке. Это впереди. А сзади?
Яшка рывком оглянулся. Сзади было то же самое: небо и путь, убегающий вдаль. Ни ручья, ни деревьев. Ни Юкки…
Одиноко стало Яшке. Не по себе. Но все-таки он был Белый шарик и в глубине души помнил, что уйти отсюда и вернуться в привычный мир звездной пирамиды может в любой миг. А пока… Яшка поддернул трусики и зашагал по теплым камням.
3
Скоро Яшка привык к Дороге и перестал чувствовать одиночество. Тем более что время от времени он видел людей. Они возникали в сотне шагов, будто из воздуха, двигались навстречу Яшке и пропадали у него за спиной. Проехали два всадника на гнедых тонконогих жеребцах – смуглые, в белых плащах и тюрбанах, с крючконосыми строгими лицами. Поперек седел у них лежали длинные ружья. Яшка струхнул, но всадники приложили к груди коричневые ладони и поклонились на ходу. Яшка растерялся и тоже неловко поклонился… Прошла женщина в темном длинном платье с маленькой девочкой на руках. Девочка спала. Женщина молча и печально глянула на Яшку… Потом проскочил по другому краю дороги рыжий мальчик поменьше Яшки. Он был в матросском костюме и толстой проволокой с крючком гнал перед собой обруч от бочки. Обруч подскакивал, а на мальчишкиной сандалии хлопал отстегнутый ремешок. На Яшку этот конопатый даже не взглянул. Ну и подумаешь…
Оказалось, что и сама Дорога вовсе не однообразна. Каменные плиты порой сменялись отшлифованной гранитной брусчаткой или потрескавшимся асфальтом. Песок по сторонам тоже тянулся недолго. Скоро обочины зазеленели. В траве мелькали то пунцовые шарики клевера, то золотые звездочки осота, то высоко торчали розовые свечи иван-чая. А один раз было и так, что Яшка целых полчаса шел среди рослых цветущих подсолнухов.
Кое-где стояли у обочин старые дуплистые ясени.
Вдали иногда чудились крыши и блестящие башни городов, порой среди звезд появлялись и плыли, как белые луны, циферблаты часов. Они были разной величины и показывали разное время, а на некоторых стрелки бегали, как на секундомерах, – поди разберись, что к чему. Яшка и не пытался разобраться. Просто шагал без устали и смотрел. Он верил Юкки и знал, что рано или поздно Дорога приведет к Вильсону.
Временами над Дорогой нависали решетчатые полупрозрачные мосты без начала и конца, и по ним проносились разноцветные вагоны. Низко проскочил трескучий старинный самолет с красными крыльями и самоварной трубой. Труба дымила, сквозь стеклянные стенки капота было видно, как ходят шатуны и вертятся медные колеса мотора. На стекле и меди горели солнечные искры. Похожие на бублики колеса пронеслись метрах в пяти над Яшкиной головой, обдало ветром от пропеллера. Яшка даже присел. А потом увидел, как впереди на Дорогу легко падает что-то белое, квадратное.