Прекрасная обманщица, стр. 79

Она сокрушенно покачала головой.

– Но ничего не поделаешь, на «нет» и суда нет. Так чем же мы займемся? Может, сыграем в карты? В моей комнате или в твоей?

– Лучше в твоей. Тут гораздо тише. Мы не услышим ни музыки, ни шума.

Диана накрыла крышкой коробку с бархатным платьем, подняла обе коробки и отнесла их к двери. Одним стремительным и небрежным движением она открыла дверь и выбросила обе коробки в коридор, где они и упали на пол с глухим стуком. Потом она вернулась к кровати и села, опустив свои серые глаза и как ни в чем не бывало напевая какой-то мотивчик.

Кэтрин успела отвернуться, но трясущиеся плечи выдали ее. Услыхав за спиной взрыв смеха, она опять обернулась к Диане, подошла к кровати и опустилась на нее рядом с подругой. Они никак не могли отсмеяться и повалились на постель, изнемогая от веселья.

Наконец Диана опомнилась.

– Идем, Кэтрин, нам надо спешить, – сказала она, все еще смеясь и утирая выступившие на глазах слезы. – У нас всего один день в запасе, а ты еще должна научить меня танцевать!

19

– За короля! – провозгласил кто-то.

– За короля! – дружно подхватили тост друзья лорда Ротбери.

Бэрк машинально опрокинул в рот содержимое своего бокала, без особого интереса разглядывая созвездие окружавших его сиятельных особ. Это было привычное, примелькавшееся сборище графов и графинь, пара герцогов, несколько баронетов, [32] а также превеликое множество богатых, но не титулованных гостей, с которыми его мачехе гораздо легче (хотя и не столь лестно) было общаться. Наметанным глазом он выхватил в толпе двух или трех хорошеньких женщин, с которыми не был знаком, но ни одна из них не показалась ему настолько привлекательной, чтобы выманить его из угла, где он провел последние полчаса возле чаши с пуншем, охваченный безнадежной тоской. Все равно Оливия скоро прицепится к нему и потащит танцевать, в этом можно было не сомневаться. Свою историю об ожидании нового назначения он рассказывал каждому, кто готов был слушать, хотя в большинстве своем гости воспринимали его приезд домой на Рождество как нечто само собой разумеющееся и не требующее объяснений. Захватив еще один полный бокал, Бэрк отошел от стола прежде, чем лорд Клифтон, один из самых скучных друзей отца, успел его перехватить, и остановился у колонны неподалеку от возвышения, на котором играл оркестр. Тут ему опять вспомнилась Оливия, и он решил, что надо переменить дислокацию: движущуюся мишень поразить труднее.

Его блуждающий взгляд остановился на знакомой черной головке. Бэрк замер от неожиданности. Диана!

Диана танцует! И, видит Бог, она прекрасна! А кто ее кавалер? Он выждал, пока танцоры не выстроились в ряд парами. Стало быть, Эдвин? Что ж, отлично. Разумеется, из этого ничего путного не выйдет, но пусть она будет счастлива хотя бы сегодня.

Однако чем же заняться ему самому? Выбор был невелик. Можно опрокинуть еще рюмку и начать напиваться всерьез или, скажем, отыскать Оливию, пригласить ее на танец, поговорить с приятелями отца, познакомиться с новыми женщинами и поухаживать за одной из них. Не раздумывая больше ни минуты, Бэрк направился обратно прямиком к чаше с пуншем.

На середине пути он снова замер, увидев прямо перед собой Кэт, неторопливо вплывающую в бальный зал под золоченой аркой, величественную, как герцогиня, и несравненно более прекрасную, чем любая другая из присутствующих женщин. Онемевшими пальцами Бэрк поставил бокал и уставился на нее во все глаза. Можно было подумать, что появляться на балах, ослепляя всех своей внешностью, для нее привычное дело.

Слава Богу, что она первая его заметила, думала между тем Кэтрин, лихорадочно отыскивая глазами Диану в толпе танцующих и стараясь не подавать виду, насколько ей страшно. Ей не следовало спускаться вниз, это была ошибка, и не важно, что она дала слово Диане. Может, ей стоит вернуться, пока никто, кроме Бэрка, ее не видел…

Тут ей вспомнилось площадное ругательство, которым частенько пользовался Рори, так как именно в эту минуту к ней подлетел дородный, но франтовато разодетый молодой человек:

– Э-э-э… извините, вы и в самом деле еще без кавалера?

Монокль выпал у него из глаза, когда он осознал, насколько крупно ему повезло.

– Приветствую вас, как поживаете?

Это был уже другой, полная противоположность первому, изнеженный и тощий, как щепка, в небесно-голубом жилете. Сзади, шумно отдуваясь, набежал еще один, годами постарше: толстый, одышливый, в черном парике. Еще кто-то, и не один, подходил сбоку, Кэтрин едва различала их краем глаза. Танец кончился. Господи, хоть бы Диана поскорее ее заметила!

– Миссис Пелл, я вас ждал.

Она обернулась и увидела перед собой Бэрка. Он взял ее под руку и, не говоря больше ни слова, отвел в сторонку от поклонников, издавших дружный вопль разочарования. Кэтрин не знала, смеяться ей или плакать, но ее душа сама собой переполнилась ощущением чистой, ничем не омраченной радости.

Бэрк провел ее во временно пустующий конец бального зала и отпустил ее руку. Хмурясь, он пытался придумать, что бы такое сердитое ей сказать, но ему ничего не приходило в голову. Кэт выглядела бесподобно. Кроме того, она смотрела на него с нежной и вроде бы – можно было даже поклясться, что это так! – искренней благодарностью.

– Что ты тут делаешь? – начал он наконец, стараясь говорить бесстрастно, раз уж сурово не получалось.

– Диана настояла, чтобы я спустилась. Эта мысль принадлежала не мне, уверяю тебя.

Она окинула бальный зал таким взглядом, словно он кишел тараканами, а не пэрами Англии.

– Ты прекрасна.

Слова вырвались у него непроизвольно, сами собой только слепец мог бы удержаться от подобного замечания. Кэт вспыхнула, не поднимая глаз от кружевного воротг его рубашки, и Бэрк почувствовал себя совсем размякшим.

– Но тебе не следовало спускаться.

– Да, наверное.

– Возможно, среди гостей есть кто-то из знакомых полковника Денхольма или кто-то, слышавший о моем задании. Не исключено, что тебя могли узнать.

Ее очаровательный ротик приоткрылся в тревоге:

– Я об этом не подумала!

Потом она нахмурилась в раздумье, и Бэрк тотчас же понял, что совершил ошибку.

– Но, Бэрк, – удивилась Кэтрин, – что тут страшного, даже если меня узнают? Что ты им сказал?

Он еще больше помрачнел и разозлился оттого, что ему никак не удавалось с ходу придумать для нее какой-нибудь правдоподобный ответ. В эту минуту к ним подошли Диана и Эдвин, избавив его от необходимости сочинять.

Женщины расцеловались с таким видом, будто не виделись несколько недель, и стали восхищаться туалетами друг друга, словно не вместе одевались, готовясь к балу. Они великолепно смотрелись вместе: золотые волосы рядом с черными, прелестные девичьи лица, горящие затаенным возбуждением глаза, понимающие друг друга без слов и ведущие разговор на каком-то таинственном сестринском языке, непостижимом для мужчин. Бэрк и Эдвин чувствовали себя исключенными из этого загадочного общения, но их тянуло внутрь, как мотыльков на пламя.

Диана неожиданно попросила брата пригласить ее на следующий танец, и Эдвин тотчас же пригласил Кэтрин. Она любезно согласилась, сделав вид, что польщена, хотя и ощутила плеснувшую на сердце холодную волну легкого разочарования: ей гораздо больше хотелось бы потанцевать с Бэрком. Он послал ей грозный предупреждающий взгляд, но она демонстративно отвернулась и ушла под руку с Эдвином. Несносный упрямец! Он уже хочет отравить ей краткий миг счастья! Оно и так скоро кончится, без вмешательства со стороны!

Оркестр играл превосходно, ей понравилось кружиться в танце среди расфранченных кавалеров и дам, чувствуя себя так, будто она принадлежала к их обществу. Но она вскоре утомилась и попросила Эдвина вывести ее из круга танцующих, не выполнив и половины положенных фигур.

– Вам нездоровится? – спросил он, озабоченно заглядывая ей в лицо, когда они оказались на краю зала и укрылись в нише.