Обнесенные «ветром», стр. 17
Кивинова вывели во двор и затолкали в машину.
– Давай на Стачек, – скомандовал Воронцов.
В дороге повязку сняли. Наручники – нет. У Кивинова был, правда, свой ключ, но толку от этого мало. Да и ключи, наверно, уже у этих. Машина вырулила на проспект Стачек. Навстречу пронесся милицейский УАЗик.
«Я тут! – захотелось крикнуть Кивинову. – Тут! Куда вы? А, все равно, не услышат».
Через пять минут машина затормозила у станции метро «Автово».
– Не вздумай дергаться. Учти, в спине ствол. Сразу пулю получишь. Пошли.
Воронцов вывел Кивинова. Второй сопровождающий вплотную прижался к парочке. В спину Кивинова уперся твердый предмет.
На часах было без пяти семь. Метро выплевывало пассажиров, спешащих домой к семьям, детям, любовницам. У всех свои заботы.
«У меня тоже своя забота, как от мудаков этих отделаться. Был бы я Джеймсом Бондом или хотя бы майором Прониным, раскидал бы ребяток враз. Зачем я влез, а? Придурок. Сам виноват. У нас же тоже уровни. Положено тебе велосипеды искать и колеса пропавшие, вот и ищи. И не лезь выше. Пусть этим занимаются те, кому положено. А, что теперь говорить. Георгич-то меня ищет или нет? Рядом ведь с отделением стоим. Обидно. Хоть бы кто знакомый попался».
В пять минут восьмого к ним подошел мужик-пьянчужка и протянул сверток. «Черт, Димыч, до безобразия ведь точен, не мог на полчасика опоздать». Воронцов одной рукой развернул бумагу и извлек кассету. Кивинов позеленел. «Это же не та! Это же Фредди! Все, труба!» Додумать он не успел – его втолкнули в машину.
– Давай в офис. Проверим кассету, мы же порядочные люди, а, Андрюша? Чего побледнел?
– Бабки где?
– Вот посмотрим товар, оценим и рассчитаемся.
«Все, доигрался».
Машина тормознула вплотную у «Тыр-пыр сервиса». Кивинов взглянул на вывеску. «Странно, а я думал, „сервис“ через „з“ пишется». Его внесли вовнутрь. Воронцов потянул за собой на второй этаж. Кивинов уже не чувствовал боли ни в голове, ни в боку, ни в руке. В экстремальных ситуациях боль отходит. Защитная реакция организма. Как слезы.
– Эдик, мне в сортир очень хотца, я же не резиновый. Воронцов усмехнулся, отстегнул браслет и пихнул Кивинова по направлению одной из дверей.
«Сортир без окон, зараза. Не убежишь. Ого, унитаз мраморный, круто. А на кафеле знакомое слово. Совки. Да, вас никакой мраморный унитаз не спасет».
– Ты скоро там, деятель? Штаны, что ли, стираешь? Кивинов вышел, его подтолкнули к кабинету Воронцова. Тот открыл дверь, вошел, опустил жалюзи и выключил свет.
– Ну-с, посмотрим. У меня здесь в шкафу допотопное чудовище из палеозоя компьютеризации завалялось, все никак руки выкинуть не доходили. Видишь, вот и пригодилось, а то как бы мы твою кассету проверили?
Воронцов достал из шкафа полупечатную машинку, полухолодильник со встроенным магнитофоном.
– Ошибка старого компьютерщика. Такого уже не увидишь. Еще из райкома уволок в свое время. Я так понял, – обратился он к Кивинову, – ты пароль знаешь. Может, подскажешь?
– А не боишься, что башку тебе снимут?
– Ничего, не снимут. Ну как, подумаешь? Время есть.
«Подняться хочет, – подумал Кивинов, – на другой уровень. Нет, Эдик, ты шестерка, вот и шестери».
Воронцов сел за клавиатуру, включил магнитофон, нажал кнопку.
«Все», – мелькнула мысль у Кивинова.
Дверь распахнулась от удара ногой. На пороге стоял Петров, в руках у него угрожающе дрожал автомат.
– Стоять! Руки на стену!
Возле кабинета крутил охранника Дукалис. Воронцов выхватил кассету из магнитофона, вскочил и с разбегу сиганул прямо в панно с изображением морского пейзажа. Кивинов зажмурился. «Кошмар, он ведь так башку разобьет, в одном метре от поребрика, как Аяврик». Панно рассыпалось, и Воронцов исчез из виду.
Кивинов подлетел к проему и посмотрел вниз. За стеклом была улица. Эдик, прихрамывая, убегал.
«Не буду прыгать, мениск болит, да и надоело все. Хватит с меня. Кассету жалко, новая, даже дослушать не успел».
– Миша, вы очень кстати, еще бы минут пять, и я бы летел где-нибудь сейчас с небоскреба, постепенно набирая ускорение свободного падения.
– Нам Юлька все рассказала, когда ты утром на сходку не пришел. А мы сначала и не дергались, мало ли где ты. А потом она прибежала и про дискетку все выложила. Да ты лежи, не вставай. Тебя еще не сильно, отлежишься с недельку.
Соловец прикурил.
– Ну вот, мы, соответственно, к «Тыр-пыр сервису» – там все закрыто. Оставили Петрова с Дукалисом на лавочке наблюдать, а я тебя по своим каналам искать стал. Есть связи кое-какие. А в начале восьмого тебя собственной персоной и привозят, в браслетах. Ребята охрану положили на землю, связали ремнями и в офис. Дальше ты знаешь.
– Кассету посмотрели?
– Да, штучка интересная. Знаешь, что там? До кода – так, исполнители, шушера всякая типа Ветрова и Балдинга. На каждого что-то есть. Крючок. Кто что натворил или сколько кому должен, кто кого знает и так далее. А потом ребята покрупнее пошли. Видно, Дайнего иногда сам с компьютером работал. Воронцов без кода, конечно, ничего узнать не мог.
Там много интересного. Потенциальные потерпевшие для рэкета и грабежей, все про них, начиная с финансового положения и до распорядка дня. Директор ЛВЗ тоже есть. Я еще не все там понял. Много номеров машин, двойных. Как бы старый и новый. Все – иномарки. Миша покопался, и оказалось, эти машинки за границей угнаны, через «Вирус» переправлены сюда и в МРЭО оформлены. Там даже указано, кто сколько в МРЭО за эти операции получает.
В финансовые заморочки я не влезал. Так, догадываюсь, что там пути отмывания денег через конторы типа «Тыр-пыр сервис» да питейные заведения. Целая сеть по городу. Вообще, организация здоровая. Работать и работать с ней. Там и проститутки, и наркотики, и рэкет, и коррупция. И главное вся структура. На такие верхи можно выйти, что голова закружится. Интерполу не справиться. Ты вспомни, кто добро на «Плакучую иву» дал в исполкоме? А Дайнего невысоко сидел, хотя нити держал многие, и, похоже, повыше метил, поэтому и собирал в компьютер всю информацию. Всю и на всех. У них тоже борьба за власть. Своя, тайная. Я так решил: голову ломать не будем, кассету отправим в управление по борьбе с организованной преступностью, это их хлеб.
А ты отлежись, а лучше, знаешь что, дуй в какой-нибудь дом отдыха ментовский, сейчас ведь бесплатно. Через две недели, когда страсти поулягутся, вернешься. А то тебя достать могут, хотя бы из принципа, что кровь им пустил. Давай.
Соловец вышел из палаты.
«Интересно, – подумал Кивинов, – влепят мне строгача за то, что ксиву у меня Воронцов спер? А дом отдыха – это хорошо, правда, что там осенью делать? Водку только пить».
Эпилог
Осень вступила в свои права. Солнце реже грело землю, листва, не убираемая машинами, крутилась колесом по проспекту Стачек, скапливаясь у поребриков. Петров с Кивиновым возвращались с очередной заявки и болтали.
– Интересно, там, в Главке, команду эту раскрутили, что на кассете?
– Не знаю, Андрюха, но «Плакучая ива» на ремонт закрылась, капитальный, а Дайнего пропал куда-то. Ладно, расскажи лучше, как в домах отдыха ментовских, ничего?
– Да нормально, правда, погода под Москвой – дрянь, да водки нет. Вообще, тяжело после отпуска впрягаться. Неожиданно к ним подбежал какой-то мужичок.
– Ребята, вы не знаете, где здесь милиция?
– А что случилось, мужик?
– Да морду набили в пивняке, на Стачек, пока дрались, сумку сперли, а там получка, жена прибьет.
– Давно?
– Да еще вчера.
– А что ж ты сейчас идешь?
– Трезвел, не пойдешь же пьяным в ментовку. «Глухарь, – подумал Кивинов, – и на моей территории. По роже видно – не слезет. Пивко любишь? Ну и люби дальше».
– Нет тут поблизости никакой милиции. А вообще, хочешь совет? Езжай в 84-е отделение, это на Ленинском. Скажи там, что сумку отобрали в вечернем ресторане, это на их территории.