Фейерверк, стр. 1

– Ты куда?

– На службу, – торопливо завязывая шнурок, буркнул Максим Максимович, – в ларёк.

– Рехнулся? – стоявшая на пороге комнаты супруга потёрла виски руками, выходя из полусонного состояния, – пять утра.

– Рефлектор я не вырубил.

– Какой ещё рефлектор?

– Электрический. Спираль открытая, не дай Бог бумага займётся. Иди, спи. Я быстро. Туда и обратно.

Максим Максимович выпрямился, накинул пуховик и проверил на месте ли ключи от ларька.

– Тебе не приснилось? Точно не выключил?

– Точно. Хорошо, вспомнил. Ступай, говорю, спи.

– Делать тебе нечего, – недовольно проворчала жена, возвращаясь в спальню, – загорелось, уже бы подняли.

– Как же. Поднимут у нас.

Кодовый замок на дверях подъезда опять своротили. Изящно, лёгким ударом сплющенной трубы, валявшейся тут же. Внутри, возле порога, расстаравшимся ветром намело целый сугроб, уже украшенный пустой банкой из-под пива и жёлтым узором замёрзшей мочи.

– Бесполезняк, – раздражённо прошептал самому себе Максим Максимович, выйдя на ночную улицу, – полный бесполезняк. Хрен ещё денег дам.

Замок меняли третий раз за последние полгода, упорно собирая деньги с жильцов. Последний экземпляр был особой, противоударной конструкции, что, впрочем, не облегчило его горькую участь. Для посетителей небольшого пивного павильона, установленного летом напротив дома, подъезд оставался единственным бесплатным местом общественного пользования, доступ в которое не должен закрываться ни при каких обстоятельствах. Горожане активно боролись за чистоту улиц.

До ларька минут десять ходьбы. Максим Максимович отправился не привычным маршрутом по улице, а дворами, рассчитывая немного срезать. Вообще-то он не помнил точно, выключил вчера рефлектор или нет. Скорей всего, выключил. Он делал это автоматически, после того, как однажды от открытой спирали полыхнула газета. Хорошо, сразу заметил и затушил пламя. Но теперь «синдром утюга» не давал покоя. Да и просто не спалось сегодня. Ворочался, ворочался, потом покурил на кухне, полюбовался на контуры седых ночных облаков и в конце концов решил прогуляться по декабрьскому морозу.

«Службой» он называл ларёк чисто по инерции. После долгих лет, проведённых в армии, никак не мог привыкнуть к слову «работа». Искусство торговли тоже поначалу давалось с трудом. Хотя, казалось бы, чего проще. Бери деньги, пробивай чек, выдавай товар. Но когда после первого рабочего дня не сошёлся дебет с кредитом, Максим Максимович прикинул, что может не только остаться без жалованья, но и лишиться пенсии, назначенной ему родным Министерством обороны. По поводу того, что торговля в ларьке – занятие, в основном, женское, подполковник запаса переживал не особо. Это приносило небольшой, но доход – всяко лучше, чем без дела куковать дома, тоскуя на смешную офицерскую пенсию. Да и с тоски, сидя в четырех стенах, свихнёшься.

Устроиться за прилавок помог бывший сослуживец, охранявший сейчас офис хозяина торгового предприятия. Предприятие сказано громко – несколько ларьков, раскиданных по городу, но какая разница. Лишь бы платили. Товар был не слишком ходовой. Канцелярские товары, книги, батарейки и всякая мелочь, требующаяся в хозяйстве. Покупатели косяком не шли, сиди себе на табурете, решай кроссворды. И лишь под Новый год торговля резко оживлялась. Батяня-комбат, как называл шефа Максим Максимович, привозил в ларёк праздничную пиротехнику, особенно популярную у мирных горожан в последние годы. Петарды, хлопушки, ракетницы, салюты и прочую чепуху великого китайского производства. Наверно, за несколько предпраздничных дней фирма делала годовой план, что позволяло ей сводить концы с концами и не разориться с позором. Расходились огнедышащие игрушки отлично, несмотря на немалые цены. Даже случались очереди. Максим Максимович откровенно не понимал, как можно выкидывать, в буквальном смысле, на ветер по три, по четыре тысячи… Ради чего? Посмотреть, как шарахнет в небе ракета или рванёт в сугробе идиотская хлопушка? Хорошо удовольствие! Он этих ракет и хлопушек за время службы бесплатно насмотрелся. До рези в глазах. И канонады наслушался. Особенно впечатлял привезённый вчера фейерверк «Звёздные войны». Помещался он в специальном чёрном ящике, размерами с автомобильный аккумулятор, и стоил десять тысяч. Сверкающая этикетка гарантировала, что в течение трех минут зрители получат незабываемые впечатления, на фоне которых фильмы Лукаса – дешёвая поделка. (Ага, руки оторвёт – действительно не забудешь!) Пока «Войны» никто не приобрёл, но Максим Максимович не сомневался, что в последний день декабря они обязательно уйдут.

Собственно, 31-е уже наступило. По графику два последних предпраздничных дня торговую вахту нёс Максим Максимович, нарядившись в Деда Мороза, как приказал комбат. Вахта была усиленной, на два часа длиннее обычного, что и понятно. За переработку полагалась премия, напрямую связанная с товарооборотом. В девять вечера ларёк закроется, отклеивай ватную бороду и иди встречать Новый год. Очередной. Точно такой же, как и предыдущий, и наверняка такой же, как следующий…

Максим Максимыч на ходу достал сигарету, закурил…

Да, сценарий написан давно и туда никто не вносит изменений. Салат «Оливье», шампанское на двоих, водка, селёдка под шубой, телевизор, разговор ни о чем, «Ирония судьбы», сон до трех дня, остатки «Оливье», грязная посуда, жена у раковины, ленивый вечер у телевизора, короткая передышка и снова работа, прилавок, дом, телевизор… круговорот Максим Максимыча в природе. Хотя с другой стороны, все вроде ладно. Не хуже, чем у других. Может, и лучше. Все обустроено, все, как говорится, течёт согласно уставу. Вон, соседи, муж с женой. То дерутся до синяков, то целуются на лестнице. Что ж это за жизнь?..

Но глаза-то у них блестят. Даже когда синяки… У Максим Максимовича давно не блестят. Все вроде по уставу, а не блестят…

Он прибавил шагу, перемахнул баррикаду из песка, снега и грязного льда, старательно сооружённую трудолюбивыми дворниками прямо на тротуаре. Обогнул покосившуюся тщедушную ёлку на детской площадке, усеянной окурками и замёрзшими кучками собачьего стула, приблизился к тёмной арке. Ларёк сразу за ней, на углу гастронома. Место людное, бойкое, для торговли вполне удобное.