Древнее заклятье, стр. 9
Бежать было поздно – это Шурка поняла сразу.
Пятеро в странных серо-зеленых куртках, перепоясанные то ли длинными ножами, то ли короткими мечами, приближались широким кольцом с пугающей скоростью. До них оставалось не более десяти метров, когда младший сержант Роман Береза рявкнул: «За спину!» – и прыгнул вперед.
Такое Шура видела раньше только в кино.
Десантник взвился в воздух, и первый из нападавших получил сильнейший удар тяжелым солдатским ботинком прямо в голову.
Скорость бега и скорость удара сложились, и неприятель, как-то смешно хрюкнув, рухнул на землю, не подавая видимых признаков жизни.
Второй подоспел как раз к тому моменту, когда Роман приземлился на полусогнутые ноги, и тут же нарвался на прямой удар кулаком точно в солнечное сплетение («под ложечку», как говаривали раньше).
Оставались трое, и все они разом кинулись на Романа.
Младший сержант успел швырнуть одного через голову, но тут двое других вцепились в него медвежьей хваткой.
Дело принимало крутой оборот. Роман Береза был стремителен, силен и ловок, но обладал слишком небольшой массой по сравнению с нападающими, а тут еще Шурка с ужасом увидела, как тот, третий, которого Роман швырнул через голову, поднимается, пошатываясь, из травы, и его рука тянется к мечу…
Оцепенение исчезло, как будто снятое небрежным жестом неведомого волшебника. Шура Уварова дико завизжала что-то нечленораздельное и кошкой прыгнула на спину тому самому, третьему.
Ногами она крепко, как только могла, оплела его руки, не давая дотянуться до меча, а сцепленными руками попыталась сдавить врагу шею, но тот вовремя прижал подбородок к груди так, что Шуркин захват пришелся ему прямо под кончик носа. Но это ему не помогло – нос отчетливо хрустнул, и мужик завопил от боли, падая на колени.
Шурка тут же спрыгнула со спины врага и еще успела выхватить у него из ножен короткий узкий меч (да, это был все-таки меч, и она вспомнила, что видела похожий когда-то в каком-то музее, и даже вспомнила название: «акинак»).
Задыхаясь, Шурка быстро оглядела поле боя.
Трое из нападавших недвижно лежали в траве.
Четвертый (ее) стоял на коленях и, обхватив руками лицо, орал как резаный.
Пятый…
Пятый, обнажив свой меч, кружил с младшим сержантом воздушно-десантных войск Романом Березой по поляне в смертельном танце.
Роману пока чудом удавалось избежать сверкающего на солнце лезвия, но… этим все и ограничивалось, – у него никак не получалось приблизиться к противнику на расстояние удара рукой или ногой – враг оказался умелым бойцом.
«Меч! – стремительно сообразила Шурка. – Надо как-то передать Роману меч!» Но тут она краем глаза заметила какое-то движение и быстро повернула голову.
«Косточка» опустилась на поляну. В ее металлическом боку неожиданно возник люк, и оттуда на траву выпрыгнуло очень странное и жутковатое существо.
Да, оно походило на человека. Но именно эта самая ПОХОЖЕСТЬ и вселяла оторопь.
Высокое, выше двух метров, облаченное в грязно-серый комбинезон, оно стояло на тонких двухсуставчатых ногах и длинными двухсуставчатыми же руками (лапами?) сжимало нечто, подозрительно напоминающее лучевой пистолет из научно-фантастической книжки. Голова существа выглядела прямо-таки омерзительно. Громадная, без видимых признаков шеи, она имела три больших и выпуклых круглых глаза, была абсолютно лысой и безносой (вместо носа виднелось нечто вроде клапана), а внизу эту голову пересекала длинная и узкая щель то ли рта, то ли пасти.
Существо сделало три быстрых и коротких шага от своего летательного аппарата и стало медленно поднимать оружие.
– Роман, берегись! – завопила Шурка, одновременно надеясь криком отвлечь монстра от младшего сержанта.
Однако Роман все видел сам. За то время, пока Шура отвлеклась на «трехглазого», он успел уложить своего противника-человека и теперь на чуть согнутых ногах покачивался из стороны в сторону на расстоянии двадцати шагов от нового врага.
Ярко-синий луч вырвался из неизвестного оружия, но Роман уже припал на правую ногу, и луч прошел мимо.
Еще выстрел!
А Береза уже прыгнул вперед и влево с линии огня.
Третий выстрел!
Опять мимо!
И тут Шурка Уварова, не раздумывая, широко размахнулась и швырнула в трехглазого меч, как швыряют палку в бешеную собаку.
Трехглазый находился от Шуры довольно далеко, и в обычной ситуации ей вряд ли удалось бы бросить тяжелый акинак на такое расстояние да еще с такой точностью, но, видимо, в этой совсем НЕОБЫЧНОЙ ситуации отчаяние придало Шурке Уваровой силы.
Меч, крутясь в воздухе, долетел, и его рукоятка врезалась прямо в правый глаз трехглазого…
Существо издало каркающий звук, «лучевой пистолет» выпал из его рук, и тут же Роман Береза каким-то непостижимым образом оказался совсем рядом в длинном высоком прыжке…
Крепкий, подбитый гвоздями каблук солдатского ботинка с чавканьем врезался в средний глаз врага, и тот, качнувшись, молча опрокинулся на спину.
Трехглазый был повержен, однако Роман еще раз с размаха врезал носком ботинка по голове существа и, быстро подобрав «лучевой пистолет», огляделся.
– Роман!! – пронзительно крикнула Шура и опрометью бросилась к Березе.
– Ну-ну… – чуть усмехнулся Роман и осторожно обнял девочку левой рукой.
Лишь мелкие бисеринки пота на его лице да чуть учащенное дыхание указывали на то, что человек только что проделал тяжелую и опасную работу.
– Ты… ты убил его, Роман? – испуганно спросила Шурка. – Зачем ты его ударил, уже лежачего? Ведь он вырубился…
Младший сержант чуть отстранил от себя девочку и, внимательно глядя ей в глаза, твердо проговорил:
– Сейчас вообще-то не время, но я хочу, чтобы ты на всю жизнь запомнила одно очень важное правило: если тебе пришлось вступить в смертельную схватку, то нужно бить так, чтобы противник твой уже не встал. Во всяком случае, к этому надо стремиться, потому что иначе может случиться так, что не встанешь ты сам. Никогда. А убил ли я его… Не знаю. Кстати, вполне возможно, что это ты его убила, когда так удачно бросила меч. А? Поразмысли-ка над этим.
Потрясенная до глубины души такой постановкой вопроса, Шурка в испуге уставилась на распростертое в траве тело чужака. Слова застряли у нее в горле.
Тем временем Роман быстро подошел ко все еще стонущему Шуркиному противнику и ребром ладони уложил его на землю. Тот затих.
Следующие пять минут у Романа ушли на то, чтобы связать нападавших их же собственными поясами. Младший сержант сделал это с профессиональной быстротой и ловкостью, отвлекшись только раз, когда Шурка захотела приблизиться к лежащему в траве трехглазому.
– Стой, где стоишь, – спокойно сказал он. – Не подходи к нему.
И Шура с облегчением подчинилась.
Глава IX
ЛЕШИЙ ПО ИМЕНИ ЛЕС
Потом они вместе подошли к трехглазому. Вернее, бывшему трехглазому, потому что там, где у него раньше находились глаза, теперь зияли страшные, наполненные буро-желтой слизью раны. Едва уловимый неприятный запах шел от головы чудища.
– Мы выбили ему глаза, – тихо подытожил Роман и присел рядом с телом на корточки. – Кажись, действительно помер.
– Но… но… это ведь не человек, верно? – испуганно воззрилась на Романа Шурка.
– А если бы и человек? – жестко ответил вопросом на вопрос Роман. – На нас напали, Шура. Этот вот явно хотел нас убить. Слава богу, что мы оказались проворнее. На войне как на войне. Тебе не о чем сожалеть, девочка, поверь мне…
– Истинная правда, молодой человек! Какое счастье видеть хоть одного из этих злыдней мертвым! Я уже, признаться, и не чаял, что доживу до этой радостной минуты.
Солдат и девочка стремительно обернулись.
При этом Роман оказался на ногах, а Шурка, потеряв равновесие, села в траву.
Она села в траву и уже в который раз за последние полчаса открыла в изумлении рот. Перед ними стоял… стояло… сразу было довольно трудно сообразить, кто же перед ними стоял. Но на человека это было сильно похоже, хотя, скажем прямо, на человека более чем странного.