Сын Авонара, стр. 32

– Ладно, – ответила я. – Идем.

Баглосу не понравилось, что мне придется сначала вернуться в гостиницу, мне тоже. Но если я не встречусь с шерифом, вне всякого сомнения, к моменту моего возвращения в Данфарри он уже будет сидеть у меня на пороге вместе с арестованным Эреном.

Поблекшая луна зашла, приближающееся утро окрасило небо в серый цвет, когда я распростилась на окраине города с Баглосом и Паоло. Улицы возле рынка уже ожили, запахи горячего хлеба и поджаренного бекона с кухни Бартоло напомнили мне, как я голодна. Я собиралась пройти через внутренний двор в надежде получить у славного хозяина ранний завтрак, как вдруг заметила у конюшни двух мужчин, пожимающих друг другу руки, двух мужчин, которые вовсе не должны были иметь никаких общих дел. Встревожившись, я скользнула в проулок, который от конюшни отгораживала лишь деревянная стенка. Хотя мне больше не было видно этих двоих, я прекрасно их слышала.

– Не забывайте о нашем соглашении, – сказал один. – Мы полагаемся на ваше благоразумие. О вас прекрасно отзываются.

– Я слуга закона и серьезно отношусь к своим обязанностям. Было странно встретить вас здесь. Вчера вы сказали мне, что знаете, где его искать.

Мои глаза не подвели меня. Один голос принадлежал Роуэну, а второй – Жиано, светлоглазому жрецу Аннадиса.

Жиано засмеялся.

– Мы надеемся закончить дело через день. Вас недурно наградят.

– Моя награда – видеть, как негодяя постигнет справедливое возмездие.

– Нам бы хотелось знать кое-что еще… – Голоса затихли. Мужчины, должно быть, вошли в конюшню.

Я разозлилась скорее на себя, чем на Роуэна. Поверить тому, кто носит эмблему Эварда, принять на веру, пусть на миг, высокие слова о справедливости, выслеживании убийц. Надо было соображать! Он все время был заодно со жрецами. Может, эти зиды всего лишь переодетые шерифы, которые всегда надевают облачение, выходя вершить свои грязные дела? Наверное, они немало смеялись над моим представлением, думая, какие они умные. Что ж, больше я не доставлю им такого удовольствия.

Аппетит пропал, я сидела в общей зале, предаваясь печальным размышлениям, когда в дверь влетел мрачный Роуэн.

– Вот ты где!

Хотелось плюнуть в лицо гнусному лакею.

– Неужели ты думал, что я уеду из Гренатты без тебя, братец?

– У меня была такая мысль. Надеюсь, этим утром мы все-таки прогуляемся. Это было бы замечательно. – Он крепко взял меня за локоть и повел в переулок, не удосужившись спросить, хочу ли я куда-либо идти. Затащил меня в промежуток между телегой с галдящими цыплятами и толпой, собравшейся поглазеть, как торговец колотит своего раба, потом свернул в узкую улицу, подальше от дверей «Зеленого льва». – Итак, ты знаешь, где они?

Я вырвала руку.

– Что, шерифы не завтракают, пока кого-нибудь не допросят? Бартоло по праву гордится своей кухней, к тому же это всегда такое удовольствие, посидеть рядом с тобой.

Больше не касаясь меня, шериф заставил меня прижаться спиной к грязной стене и уперся в нее руками по обеим сторонам от моей головы.

– Спрошу еще раз. Ты знаешь, где они?

– Они?

– Кто-нибудь из них. Тот, кого ты искала здесь, или тот, из-за кого взбудоражили всю округу, слабоумный слуга.

– Слуга? Что я могу знать о слугах? И какое мне дело? Я не люблю сумасшедших… и лжецов. – Я поднырнула под руку Роуэна и быстро пошла по переулку, пока не вышла на следующую оживленную улицу.

Шериф шел за мной.

– А другой, маленький, черный, странного вида человек? Помнишь, тот, кто искал призовую лошадь, но не мог толком описать ее, сказал только, что лошадь белая, он тоже исчез. Но это ты и так знаешь. Бартоло сказал, он был в общей зале вчера вечером и ушел как раз перед моим появлением, лишь за миг до того, как ты поспешно выскочила в ту же дверь. Ты сказала, что тебя испугали жрецы. Его они тоже испугали?

– Ко мне это не имеет никакого отношения.

Роуэну пришлось пропустить стадо гусей, а потом проталкиваться через спешащих за гусями взбудораженных покупателей, прежде чем он снова нагнал меня.

– Это имеет к тебе прямое отношение, – заявил он, вспыхнув от гнева. Я никогда не видела его таким взволнованным. – Я расспросил, что за посланец приходил сюда вчера вечером к человеку, который искал пропавшего коня. Посланцем был веснушчатый хромой мальчишка. Я не идиот, что бы ты там себе ни думала, и я помню, что Якопо – единственный человек в Данфарри, которому я рассказал о странном маленьком человечке, не похожем на того, за кого он себя выдает.

Я проталкивалась через толпу, быстро заполнявшую улицы, обошла бесформенное тело какого-то нищего, скорчившегося в заполненной навозом колее и имевшего несчастье тут и умереть.

– Совпадение, – бросила я. – Если хочешь знать, я пришла сюда переговорить с местными красильщиками, не захотят ли они покупать у меня растения. Некоторые из них встречаются только на хребте Браконьера. – Я оглянулась через плечо, и к горлу подкатил комок – мертвый нищий оказался женщиной, ее худое лицо представляло сплошное месиво из синяков и язв, оставленных голодом и жестоким миром. Ей могло быть и двадцать и семьдесят. Никчемная жизнь. Бессмысленная смерть. Я снова переключилась на своего спутника. – Как ты не раз замечал, я привыкла к лучшей жизни, чем та, которую веду сейчас.

Роуэн не сдавался. Он обогнал меня и остановился, принудив поднять на него глаза.

– Это ни в коей мере не может быть совпадением, так что я никак не могу поверить ни единому твоему слову. За прошедшие десять лет я научился отличать, когда ты говоришь правду. Ты решила, что эти жрецы не те, за кого себя выдают. С этим я согласен. Кто тот, кого они ищут? Кто-то знакомый тебе, да?

Он знал… будь он проклят, он знал, что Эрен маг. Жар, не имеющий ничего общего с все сильнее припекающим солнцем, охватил меня.

– Почему я должна рассказывать тебе что-то? И как ты смеешь решать, правду я говорю или нет? Едва ли ты знаешь, что такое правда.

– Я выясню, пойми… или выяснит кто-нибудь другой, кого ты любишь еще меньше. Этого «слугу» многие ищут.

– Я не нуждаюсь в твоих предостережениях.

Мы говорили все громче, но следующие слова Роуэн произнес совсем тихо. Только прозвучали они угрожающе.

– Другие, возможно, нуждаются. У Якопо и Паоло нет высокопоставленных покровителей, способных защитить от последствий их поступков. Если ты питаешь к ним хоть какие-то чувства, если ты способна хоть что-то чувствовать, тебе следует проявлять особую осторожность.

Угроза повисла в воздухе, словно дым от горящей копны сена. Шериф снова схватил меня за руку и потащил к конюшне, где стояла его уже оседланная лошадь.

– Пора отправляться домой, «кузина», – сказал он, указывая на лошадь. – Больше никаких дурацких представлений и никаких рысканий по Гренатте. Ты поедешь сама и заберешь своего юного помощника и будешь сидеть в Данфарри, пока я не вернусь.

– Ты не собираешься отвезти меня? Что, если я, поддавшись дьявольскому искушению, осмелюсь ослушаться?

– Нет, ты поедешь сама. У меня дела в Гренатте. Ты поклянешься мне, что сделаешь, как я сказал, и я тебе поверю. Но если я узнаю, что ты меня обманула, остаток недели ты проведешь под замком.

– Ты не посмеешь!

– Ты много раз говорила мне, что твое происхождение никак не повлияло на вынесенный тебе приговор. Я тебе верю. – Роуэн снял поводья с загородки и сунул мне в руку. – Возьми Урагана. Он довезет тебя и Паоло. Я не хочу, чтобы завтра в лесу появились новые могилы, – верхом путешествовать безопаснее. Скажи Паоло, чтобы завтра утром он первым делом вернул мне Урагана, и, может быть, я спасу его от гнева его бабки.

Я не хотела принимать ничего, оскверненного рукой Роуэна, но простая логика велела мне сдержаться. Среди общей путаницы ясно было одно: Эрен и его друг должны исчезнуть задолго до возвращения Роуэна. Если лошадь проклятого шерифа поможет этому, клянусь мечом святого Аннадиса, я возьму ее.