Разоблачение, стр. 75
– Я могу научить. – Мой голос дрогнул, когда я прижал ее к груди, она, вне всякого сомнения, понимала мои желания. – Позвольте мне попытаться.
– Ты забыл. Ты пришел сюда учиться, а не учить. Мне пора обратно в замок. Не задерживайся. – Ее физическая оболочка растаяла, какой-то миг я сжимал в объятиях только свет демона. Огонь… слава… Во мне бурлила такая страсть и такая сила, что я мог бы свернуть горы… но только один миг, один удар сердца… и она ушла.
– Валлин! – крикнул я в отчаянии, не зная, смогу ли еще раз вдохнуть, не ощущая того, что только что испытал.
Но, как это бывает со всеми глупцами, уверенными, что их жизнь прервется без нее, мое сердце снова забилось. Легкие снова наполнились воздухом. Ветер рвал полы плаща. Я медленно побрел обратно к рыночной площади, нашел лошадь, иллюзию, которая вернет меня обратно в замок. Ее лошадь исчезла, хотя нигде не было видно следов копыт. Моя страсть была сильнее страха перед пустынными землями. Я забрался в седло и некоторое время неподвижно сидел, глядя перед собой, руки дрожали своей трусливой дрожью. Лошадь шагнула в лабиринт улиц, я не обратил внимания, какое направление она выбрала.
Все, что я должен сделать, – сказать ей свое имя. Разумеется, от этого она не полюбит меня, если она вообще способна любить. Мне бы лучше выяснить это, прежде чем объясняться ей в любви. Хотя я и не надеюсь на ответное чувство. Но узнать ее ближе… передать ей частицу своей жизни… позволить ее музыке заполнить мою пустоту… как я узнаю, возможно ли это, если я прячу часть себя? Я не мог поверить, что она мечтает причинить мне зло. Если я назову свое имя, какой вред это принесет? А какие возможности… Одна мысль о них заставляет умолкнуть разум и все опасения и тревоги.
Но я тут же обругал себя за слабость: «Сентиментальный идиот. Обломок кораблекрушения. Ты под властью заклятия!» Конечно, так оно и было. Шла какая-то игра, в результате которой я должен сдаться и отдать все, что с такой страстью защищал. И если я паду… Я вцепился в волосы дрожащими пальцами, словно так мог оживить погибшие мысли в своей голове. Когда-то у меня было так много силы А что если это просто еще одна битва? Меррит меня предупреждал. Я не видел настоящего лица Валлин. Она не человек.
Еще час спора с самим собой, и лошадь вынесла меня из пустынного города. Когда я осознал, что не вижу впереди замка Денаса, комок страха поднялся к горлу, прервав поток слов. Я тут же представил себе рыщущих в темноте гастеев. Пустяки, сказал я себе. Все, что тебе нужно, – объехать город вокруг и найти ту точку, с которой видно замок. И потом ехать прямо на него. Я взял себя в руки, заставил коня двигаться чуть быстрее и начал объезжать город слева. Через каждые сто шагов останавливался и всматривался в горизонт.
Остановившись третий раз, я увидел башню. Не замок Денаса, в котором было десять башен, соединенных крышами и переходами, а одинокий каменный перст, возвышающийся над грядой невысоких холмов. Разрушенные старые стены, которые я заметил только благодаря небольшому просвету в тучах. Ничего интересного… если не считать того, что это место не принадлежало Кир-Вагоноту. Оно принадлежало Эззарии. Лысый, обдуваемый всеми ветрами холм. Мое убежище. Один из тех образов, который я сохранил в памяти.
Забыв о собственных страхах, я двинулся через буран, подгоняя своего лишенного жизни коня. Сгорая от нетерпения разгадать загадку, я даже не моргал, опасаясь, что башня исчезнет в облаках. Мой конь по брюхо увязал в снегу. Щеки и нос у меня онемели, брови покрылись инеем, когда я наконец спешился рядом с башней. Я минутку постоял неподвижно, закрыв глаза, приводя в порядок мысли, готовясь перестроить зрение, чтобы понять, не наваждение ли это. Но это было излишне. Здесь не было следов демонов.
В два прыжка я оказался у двери. Она давно прогнила и выпала наружу, открыв вход в круглую комнату. Черный закопченный очаг в центре разбитого пола. Медный котел и дрова рядом с ним. Ложе из сухих сосновых лап, этих деревьев я никогда не видел в Кир-Вагоноте. Я провел рукой перед глазами, чтобы яснее видеть и точнее воспринимать. Когда я только подносил руку к лицу, я уже знал, что это за место.
– Айф, – с надеждой выдохнул я, подставляя свое трепещущее сердце ледяному ветру, – ты здесь? – Молчание царило в башне, такая глубокая тишина, что мои слова показались мне криком. Ветер дергал меня за плащ, словно привлекая к себе внимание, но я весь обратился в слух, надеясь услышать за воем бури голос.
– Смотритель? Это не сон?
Я откинул голову и засмеялся, как никогда еще не смеялся:
– Сон, конечно сон. Никакими знаниями это невозможно объяснить, и если я увижу Ворота, то буду думать, что это самый прекрасный сон в моей жизни.
Я услышал ее ответный смех. Усталый, нервный смех. Смех, в котором звучали гордость и сила Воздух заблестел среди теней, засветился серым, принимая форму прямоугольника в полтора человеческих роста. А за серым свечением, похожим на марево в жаркий день в пустыне, вспыхнул такой яркий золотисто-зеленый свет, что я с трудом смотрел на него. Волнение и страстное желание толкнули меня вперед, я уже был готов шагнуть через Ворота, когда до меня донесся слабый крик откуда-то снаружи, из снежной пустыни.
– Изгнанник!
Я разрывался пополам. Уйти от Валлин, разорвать узы, связывающие меня с этим странным и пугающим местом…
Эта мысль была невыносима. И не только она. Пока я стоял, укрытый силой Айфа, ее заклинанием, стены в моей голове рухнули, жизнь хлынула потоком, давая имена моим потерянным сокровищам. Александр, Блез, Эван, благословенная верная Фиона – и смысл моим пустым словам. Что содержится в утерянном фрагменте мозаики? Что заставило моих предков уничтожить самих себя и изгнать этих сияющих духов в льды и снега? Есть ли средство сохранить цельность моего ребенка и Блеза? Туман, душивший мой разум, рассеялся, мир передо мной был ясен и прочен. Те обрывки знаний, которые у меня оказались, несмотря на мой больной ум, теперь приобрели новую форму и новое значение. А вместе с памятью пришла боль. Что ждет меня в моем мире? Ничего. Никто. Ледяной ветер гулял вокруг меня.
«Поспеши, Смотритель… Мое время подходит к концу. Я обещала старику. Только один час».
– Мой добрый Айф… я не могу… – Мне тяжело дались эти слова. Я с трудом заставил себя не поддаться соблазну. – …Еще рано. Я вернусь, когда узнаю больше.
«Рано! Но ты сказал… Ты обезумел?»
– Уже нет, Айф. Ты излечила меня. Но мое дело здесь еще не закончено Скажи старику, что Кир-Вагонот совсем не то, что он представляет. Здесь есть лед, снег и темнота, но среди этого ужаса они создают красоту. А круги те же, о которых он говорил. Грубые гастеи, создающие форму рудеи, такие талантливые, что могут воссоздать эту башню за считанные минуты, и невеи… Я не смогу описать их великолепие и их силу. Скажи ему… – еще один кусочек мозаики встал на место, кусочек правды, так легко появившийся из тумана моей жизни в Кир-Вагоноте, словно я все это время занимался исследованиями и изучением, – скажи ему, что они так же лишены цельности, как и мы.
«Я скажу».
– Я выживу, Айф. Здесь еще один человек. Смотритель, проигравший битву несколько сотен лет назад. Разве не чудо? Он…
– Изгнанник! Где ты? – На этот раз ближе. Пора уходить из башни.
– Я должен идти.
«Ты уверен, Смотритель?»
– Я ни в чем не уверен. Но ответы здесь, я найду их, если смогу. Здесь и еще в одном месте, в Кир-Наваррине. Ты сможешь удерживать Ворота и дальше?
«Не сомневайся. Никогда не сомневайся Я буду держать их, пока ты снова не ступишь на зеленую землю».
Самый упрямый и верный Айф.
– Я вернусь и принесу ответы.
«Вернись и принеси себя, и мои обязанности будут выполнены».
Она оставила Ворота еще на несколько секунд, словно на случай, если я передумаю. Но выбор был сделан. Я закрыл глаза, чтобы не видеть золотисто-зеленый край, и двинулся навстречу завывающему ветру.
ГЛАВА 28
И настал день, когда Валдис стал взрослым. Он возложил крепкую руку на плечо своего смертного отца, и Вердон улыбнулся и отошел в сторону. Валдис отнял у бога меч, лишив его силы. Но отнятый меч и силу он не оставил себе, а положил к ногам смертной половины своего отца.