Ключ от королевства, стр. 46
– Говорите что хотите. – Я сидела на песке и глядела на волны.
– Этого мало! Ты, Лена, должна говорить то же, что и мы!
На щеках у Эльвиры горели красные пятна. Я сама чувствовала, что горю. Меня и Оберона разделяло несколько часов пути, не больше; от одной этой мысли начинали трястись поджилки, и я сама не знала, чего хочу больше – бежать навстречу или спасаться без оглядки.
– Значит, так, – принц старался сохранить самообладание, – вечером мы с Эльвирой пошли прогуляться, на нас напало чудовище, Лена нас спасала. Потом всех подхватило и унесло туманом… Все.
– Какое чудовище?
– Да любое!
– Я имею в виду, как оно выглядело? – Эльвира кусала губы. – Мы должны говорить одно и тоже!
– Ну… с рогами… такое… – Принц руками изобразил нечто столь же свирепое, сколь и непонятное. – Да придумай любое чудовище и расскажи нам! Чтобы мы знали…
Я через плечо покосилась на холмы. Дрожал воздух над разогретым песком; Оберон уже знал, что я здесь, он узнал мой луч и ответил на него. Он знает, где мы, и идет сюда… И будет здесь… когда? Может быть, с минуты на минуту?
– Лена! Лена! Ты слышишь?
Они оба стояли надо мной, у обоих были бледные лица и требовательные голоса:
– Лена! Вставай! Мы должны идти навстречу, быстро и с радостью идти, ты поняла? И чтобы никакого намека на виноватый вид! Не отводить глаз, не смущаться! Если тебе не дорога твоя голова – пожалей наши! Пожалуйста!
Навалившись на посох, я тяжело поднялась на ноги.
Мы шли целый день, но ни одно живое существо не попалось нам на пути. Похоже, Оберон вовсе не спешил к нам навстречу – он ждал, когда мы сами придем к нему. В этом равнодушии мне виделся недобрый знак.
Принц и Эльвира говорили без умолку – успокаивали друг друга, придумывали одно за другим чудовищ, которые якобы на нас напали и вынудили оставить караван. Я волочила ноги по песку, за мной оставался след, как за трактором. Всякий раз, когда мы поднимались на холмик, меня начинало мутить от волнения – сейчас появится караван, сейчас мы его увидим…
Но всякий раз перед нами открывался только песчаный берег, бело-серые птицы, расхаживающие по песку, и далеко впереди – новый холм.
Солнце село. Эльвира и принц охрипли.
– Может, нам вообще померещилось? – тихо спросил принц после длинного молчания.
Я покачала головой. Уж сигнал-то Оберона я ни с чем не спутаю. Но, может быть, караван уходит от нас? Но и следов никаких не было – чистый, вылизанный ветром и морем песок…
Совсем стемнело. Мы шли бездумно, как катится заводная машинка. Поднялись на пригорок…
И увидели огни. Вокруг костров двигались тени, сидели, ходили, суетились; я насчитала три, четыре, пять… восемь костров! Значит, караван не понес потерь, во всяком случае, таких, которые можно было бы увидеть с первого взгляда!
Честное слово – у меня будто гора с плеч свалилась.
Глава 26
Ложь
Принц и Эльвира шагали впереди, взявшись за руки, – ни дать ни взять, блудные детишки, которые сперва потерялись в лесу, а потом с победой – живые все-таки! – вернулись обратно. Я тащилась за ними, и с каждым шагом посох в руках становился все тяжелее.
У ближайшего к нам костра сидели стражники и трубач. Эльвира и принц шли, все ускоряя шаг, я успела услышать, как принцесса шепнула: «К королю первым делом, он должен услышать все от нас, а не…» Последние ее слова потонули в гомоне – стражники увидели нас. Они нас ждали.
Кто-то сразу же побежал через весь лагерь к королевскому шатру. Всюду на пути бегущего поворачивались головы, люди вставали, поднимались на цыпочки, торопились к нам – удостовериться собственными глазами, рассмотреть поближе. Я узнавала их в свете больших костров: егеря и слуги, музыканты, конюхи и тот белобрысый, о котором Эльвира когда-то говорила, что он королевский палач…
У меня душа ушла в пятки. Я уселась на песок в стороне от костра; Эльвира и принц что-то рассказывали в два голоса, размахивали руками – их черные силуэты на фоне огня казались бархатными, плоскими.
– Чудовище набросилось на нас, и тогда маг дороги… Лена? Ты где?
Все обернулись ко мне. Трубач, которого я когда-то лечила, подбежал, чтобы помочь мне подняться. Будто не замечая его протянутой руки, я нехотя встала и подошла к огню.
– Лена, маг дороги, охраняла нас от опасностей, спасла, была с нами во многих переделках… Лена, что же ты молчишь? – Принц говорил лихорадочно, будто ему вот-вот грозили заткнуть навеки рот. – Расступитесь! Нам надо немедленно к королю!
В этот момент прибежал, запыхавшись, гонец от шатра. Это был начальник стражи – он здорово исхудал за время пути, и пышные усы его поседели.
– Распоряжение короля…
Стало тихо. Даже принц с Эльвирой замолчали.
– Его величество повелевает: прибывших накормить и устроить на ночь. Не спускать с них глаз, чтобы опять не пропали. Завтра утром состоится суд и будет принято решение.
– Э-э-э, – пробормотал принц. – Я хотел бы видеть отца сейчас…
– Его величество повелел – завтра утром. – Начальник стражи смотрел спокойно и просто. – Приказ короля.
– Мы рассчитывали на более теплый прием. – Эльвира через силу улыбнулась. – В конце концов, мы преодолели столько опасностей на пути…
– Приказ короля, моя принцесса. Ничего не могу поделать.
Он обвел толпу глазами, будто кого-то искал. Его глаза нашли меня.
– Госпожа маг дороги! Король повелел – ваш посох вернуть ему до завтрашнего разбирательства.
– Мой… посох?
Вот и все.
Дураки принц с Эльвирой. Еще на что-то надеются, будто Оберон круглый дурак. Мне их даже немножко жалко… Но жальче всего – себя.
– Пожалуйста, – сказала я твердо, даже безмятежно. – Я должна отдать посох королю лично?
– Нет. Передать через меня.
– Возьмите.
Голос мой все-таки дрогнул. Кажется, целое Королевство собралось сейчас вокруг, все смотрели, как я отдаю посох начальнику стражи. Мой посох. Посох Оберона с изумрудно-рубиновым круглым навершием.
Этим посохом я, между прочим, проучила туманную бабу…
Я видела в старых фильмах, как исключали из пионеров перед строем. Или снимали погоны с какого-нибудь кадета. Как отбирали у человека в наказание что-то очень важное, дорогое, лишали права называться другом и верным товарищем. Очень неловкая сцена. Единственное спасение – сделать вид, мол, «не больно-то надо».
Я выпустила древко из рук. Спросила, как могла, равнодушно:
– Больше король ничего не повелел?
– Ничего. Только ждать утра.
– Значит, будем ждать.
Ни на кого не глядя, я отошла опять в тень. «Накормить»? «Устроить на ночь»? Мне ничего от них не надо. Скорее бы это утро – а там, глядишь, и голову снесут, и можно будет вздохнуть спокойно…
Принца и Эльвиру, растерянных, увели куда-то к другому костру. Обо мне они даже не вспомнили. И очень удачно – видеть их не могу. Понемногу все успокоилось – стражники расселись на свои места, говорили мало, выглядели усталыми и сонными. А тот, которого Эльвира назвала палачом, сидел мрачнее других – я видела его лицо, подсвеченное пламенем. Он явно был не в восторге от предстоящей работы. Еще бы: рубить голову человеку, с которым недавно вместе рыбу удил!
А где Гарольд? Где Ланс? Почему они не пришли посмотреть на меня? Неужели даже не спросят, не дадут и слова сказать в оправдание? Ведь я же совсем не виновата – это принц с Эльвирой обманули меня, втянули в историю. Неужели мне даже не дадут защищать себя?
Не может быть. Оберон справедливый, а значит, на суде и меня выслушают. А я не буду никого покрывать – расскажу всю правду, всю до копеечки. И пусть принц с Эльвирой попробуют что-то возразить!
В конце концов, Оберон ведь обещал мне, что меня ни в коем случае не казнят! Я спросила – «Вы суровый король?» А он сказал: «Гарантирую»… Я человек из другого мира, меня нельзя казнить. Ведь если я не вернусь – мой мир так и останется застывшим, как фотография. Пусть король презирает меня – но пусть отправит обратно!