Долина совести, стр. 48
– Закройте дверь, – глухо сказала Анжела. – Влад, прогони всех… Прого… ни…
– Что случилось? – сварливо спросила хранительница ключей.
– Женщина принимает ванну, – сухо сказал Влад. – Пожалуйста, освободите номер.
– Кто кричал?
– Таракана увидела, – сказал Влад еще суше. – Она не любит тараканов.
– Что вы говорите такое… у нас нету…
– Прошу прощения, – Влад аккуратно выставил халатик за дверь. Обаятельно улыбнулся полуодетому мужчине, выглядывающему из соседнего номера; запер дверь.
– Что случилось?
– Влад, – беззвучно сказала Анжела. – Вла…д. Подожди в комнате… Пока я оденусь.
Он вошел в комнату. По всей видимости, собираясь в ванну, Анжела пребывала в расстроенных чувствах: одежда была разбросана как придется, скрюченные позы свитера, футболки и брюк наводили на мысль о раздражении и даже некотором озлоблении того, кто их расшвыривал.
Через две минуты Анжела вышла; она была слишком бледна для человека, только что принявшего горячую ванну. Тонкий шелковый халат налипал на влажные плечи, Анжела придерживала его руками, будто пытаясь защититься.
– Я оставила дверь открытой, – сказала она, остановившись в дверном проеме.
– Сядь.
– Я думала… короче, я оставила… И пошла в ванну. Потом открылась дверь… без стука. Я думала, что это ты. Потом погас свет… я все еще думала, что это ты! Потом в темноте кто-то вошел в ванну… и я поняла, что это не ты. Я… у меня отнялся язык, но я… все-таки закричала. Он… оно… постояло немного, а потом ушло. Я услышала шаги… Через секунду после того, как он ушел, ворвался ты… Может, он потому и ушел… Понял, что не успеет меня утопить…
– Кто – он? – сквозь зубы спросил Влад.
– Убийца, – сказала Анжела. – Он хотел меня утопить. Это выглядело бы, как несчастный случай…
Полотенце вокруг ее головы размоталось, по сосулькам прядей сбегали на плечи весеннего вида капельки. Влад наконец-то сжалился – подошел, обнял ее, прижал к груди, погладил по голове – так успокаивают женщин, детей и животных.
И она, разумеется, разрыдалась.
Ночь была длинной и безрадостной. Анжела ворочалась на кровати в номере Влада – чтобы уснуть, она наглоталась каких-то пилюль, глаза ее из блестящих сделались мутными, однако спать она все равно не могла. Влад сидел в кресле напротив, пил кофе из термоса и пытался восстановить в памяти свою пробежку по коридору – те несколько секунд после того, как он услышал Анжелин крик.
Тень в конце коридора… померещилась? Вообще, весь этот дикий случай – правда или фантазия? Лампочка в ванной Анжелиного номера перегорела, оказывается. Может быть, никто не выключал свет. Может быть, лампочка перегорела и погасла, а Анжела, и без того уже переступившая порог истерики, домыслила все остальное? Дверь была приоткрыта… Но ведь Анжела, по ее словам, и не запирала ее. Сквозняк…
Пока изнуренная рыданиями Анжела умывалась и глотала таблетки, Влад совершил небольшую экскурсию в конец коридора. Там, за углом, обнаружилась дверь, была и лестница; разумеется, никаких следов. Расследование не принесло результатов – кроме осознания, что незваный визитер, кто бы он ни был, мог легко и незаметно сбежать по этим вот ступенькам…
Ночевать в своем номере Анжела отказалась. Влад отвел ее к себе и уложил в постель, а сам все пытался понять, видит ли он перед собой жертву несостоявшегося насилия – либо заурядную истеричку и паникершу.
Тень в конце коридора. Анжела уверена, что некий маньяк (преследователь? наемный убийца?) сбежал потому, что она закричала и на лестнице послышались шаги. Как злодей услышал шаги, если у него от крика заложило уши? И на что он рассчитывал – на то, что жертва будет молчать как мышка?
Когда Анжела задремала наконец, он спустился вниз, к портье, и завел долгий, полный обиняков разговор о посторонних в гостинице. Сонный портье смотрел на него с подозрением и неприязнью; наконец, заявил, что никаких посторонних в гостинице нет, а у входа по ночам дежурит полицейский пост. Влад вернулся в номер, чувствуя себя круглым дураком.
Выследить человека в большом городе… Нет, профессионалу это, наверное, пара пустяков.
Зачем профессионалу охотиться за Анжелой? Неужели родственники ее покойного мужа действительно способны…
Кто-то прошел по коридору; Влад вздрогнул.
Хлопнула дверь соседнего номера – Влад подпрыгнул в кресле.
Похоже, скоро он сам сделается истеричкой. Начнет шарахаться от собственной тени.
Глава тринадцатая
Самосвал
Утром они в спешке покидали гостиницу. Пока Анжела собирала вещи, Влад сидел на краешке стула в углу (оставаться в номере одна Анжела категорически не хотела). Сумка никак не желала закрываться; вместо того чтобы аккуратнее сложить наспех набросанные вещи, Анжела пинала сумку ногами. Влад сдерживался из последних сил. Считал подвески на люстре.
В это время кто-то постучал в дверь. Анжела втянула голову в плечи; Влад поднялся и, ощущая неприятный холодок в животе, пошел открывать.
На пороге стоял старичок – очень приличный, благообразный, с гладко зачесанными за уши длинными седыми волосами.
– Прошу прощения… Здесь вчера жила какая-то дама?
– Она уже уехала, – неожиданно для себя соврал Влад.
Старичок погрустнел:
– Как неудобно… Извините.
Повернулся и побрел к лифту.
– Одну минуту! – крикнул Влад в его щуплую спину. – Что вы хотели ей передать?
Старичок обернулся, расстроено махнул рукой:
– Вчера вечером, около половины одиннадцатого… Случилось недоразумение, я ошибся этажом. Мой номер на девятом, по расположению – точно такой же… Я поднимался на лифте, отвлекся… И совершенно случайно вломился в номер к этой даме и, кажется, напугал ее. Мне очень неловко… Собственно, я хотел извиниться, но раз она уехала…
И старичок удрученно вздохнул.
– А еще можно ходить постоянно в шлеме, – сказал Влад. – И в бронежилете. Очень эффективно, особенно если враг начнет стреляться жеваной бумагой…
Анжела молчала. Демонстративно глядела в окно.
– Ты в багажнике смотрела? Профессионалу ничего не стоит спрятаться в багажнике. Или подбросить в багаж ядовитого паука. Или отравить домашние тапочки. Сунул ногу – и каюк… Или наслать проклятие посредством ведьмы. Или…
Влад и рад был бы замолчать, но ничего не получалось. Он чувствовал себя дураком, это не так просто пережить. Они выехали из гостиницы, покидая место, где его одурачили – а вовсе не потому, что Анжела не хотела там оставаться. Осталась бы, как миленькая.
Был дождь. «Дворники» на ветровом стекле судорожно подергивались, сбрасывая направо-налево потоки воды. Каждая капелька отражала фары встречных машин – в такую погоду многие водители включают ближний свет; Влад любил ездить в дождь. Но сейчас струящаяся по стеклу вода раздражала его.
Он твердо решил вернуться домой. Он представлял, какую истерику закатит по этому поводу его спутница. Даже смешная история с заблудившимся старичком не пошатнула Анжелиной уверенности, что за ней охотится неведомая сила; Влад все больше убеждался в том, что это психоз, а психоз заразителен. Как он, должно быть, жалко выглядел, расспрашивая у портье относительно посторонних в гостинице… Взял бы да и спросил напрямую: убийца, увешанный пулеметными лентами, по холлу не проходил?
Он включил музыку, но веселая песенка раздражала. Он попытался настроиться на другую волну, но отовсюду, будто в результате сговора, лились веселые глупые песенки; наверное, именно такие разучивала Анжела в свою короткую бытность поп-«проектом».
Машина шла по свободному шоссе, Влад смотрел, как работают «дворники», и слушал звук воды под колесами. Можно было бы прибавить скорость, но Влад был инстинктивно осторожен. Дождь…
– За нами самосвал едет, – сказала Анжела.
– Выследил, – сквозь зубы буркнул Влад.
– Вот уже минут двадцать едет… Не отстает…