Мой прекрасный лорд, стр. 40

Сердце Кэролайн сжалось. В этот момент она поняла, что Лукас прав, а она ошибалась. Ужасно ошибалась. Лукас подошел к ней и дотронулся до ее плеча, гордость требовала, чтобы она отодвинулась. Но она ощущала его искреннее сочувствие и радовалась его поддержке.

– Мисс Кинникотт… Эмили… – Она подошла, опустилась на колени рядом с девушкой и погладила ее влажный, холодный лоб своей теплой ладонью. В сером свете круги под ее глазами выглядели как полумесяцы во время затмения. – Почему вы не сказали мне, что больны?

Эмили грустно взглянула на Кэролайн.

– Я не… хотела беспокоить вас. Вы были так добры, приглашая меня в Фаллингейт. Я боялась, что если вы узнаете о моем нездоровье, то больше не захотите меня видеть. А я очень дорожила нашим общением.

– Но я могла бы помочь вам. – Взгляд Кэролайн прошелся по бедной гостиной. Мебели осталось мало, и та была пыльная и старая. По всему видно, что камин давно не зажигали. – Нужно развести огонь, вам станет теплее. И тарелка горячего супа была бы очень кстати… Лукас, не могли бы вы растопить камин?

Покачав головой, Эмили схватила Кэролайн за рукав:

– Нет. Отцу слишком тяжело резать торф, а дров и угля у нас не осталось.

Кэролайн еще раз обвела комнату глазами. Так вот почему так мало мебели! Они в отчаянии сожгли все, что можно, еще прошлой зимой.

– Вы могли бы брать дрова в Оленьей роще, это как раз неподалеку.

– Но это ваша собственность.

– Какая чепуха! – воскликнула Кэролайн, передернув плечами. – Кроме того, мистер Доррис говорил вашему отцу, что он может брать дрова в обмен на работу в Билберри. Разве не так?

– Мистер Доррис не хочет, чтобы мой отец работал у него.

– Это еще почему? – нахмурилась Кэролайн.

– С отцом… стало очень не просто. Он спорит по любому поводу. Характер испортился после того, как умерла мама. Я поначалу обрадовалась приглашению в Билберри-коттедж, но потом поняла, что это исходит от вас, а не от мистера Дорриса.

– Я разрешаю вашему отцу взять столько дров в Оленьей роще, сколько он хочет. Лукас, это совсем рядом. Не могли бы вы присмотреть там что-нибудь для камина?

– Конечно.

Кэролайн подождала, пока он не ушел, потом осторожно пощупала лоб Эмили, прикусив губу и едва сдерживая слезы раскаяния. Опустив глаза, она заметила обтрепавшиеся манжеты и задрожала.

– Эмили, вы когда-нибудь простите меня?

– Миссис Дэвин, вы не должны себя винить.

– Нет, я должна просить у вас прощения за то, что была слепа и не замечала вашего состояния. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз навещала вас. А когда вы приезжали в Фаллингейт, то всегда делали вид, что у вас все прекрасно. Но теперь-то я понимаю, что была слепа. Я так боюсь за вас…

Она притянула Эмили к себе и крепко обняла. Плечи Кэрол подрагивали, она тихо рыдала, уткнувшись в волосы девушки и обняв ее худенькое тело.

– Вы так добры, Кэрол, не плачьте. Вот увидите, мне скоро станет лучше.

Кэролайн вытерла глаза, пытаясь улыбнуться.

– Конечно, и пожалуйста, возвращайтесь со мной в Фаллингейт. Я хочу позаботиться о вас.

Эмили задохнулась и закашлялась.

– Нет. Отец не позволит мне. Если бы появилось солнце, мне бы сразу стало лучше. Как тогда, на пикнике… Сегодня один из самых плохих дней.

Кэролайн стиснула ее тоненькие пальчики.

– Тогда я пошлю вам какой-нибудь еды и попрошу доктора Кавендиша навестить вас и оставить лекарство.

Эмили ничего не сказала.

– Я утомила вас, – прошептала Кэролайн. – Что ж, сегодня я уеду, но скоро вернусь.

– Не беспокойтесь обо мне.

– Какое тут беспокойство…

– Спасибо. – Эмили прикрыла глаза и секундой позже уже спала.

Когда Лукас вернулся с охапкой дров, в комнате стояла тишина. Кэролайн, казалось, глубоко ушла в свои мысли, а Эмили спала. Стараясь не шуметь, он разжег камин, принес из кареты яблочный пирог и, отнеся его на кухню, вернулся в гостиную.

– Кэро, – тихо сказал он, осторожно дотрагиваясь до ее плеча. – Кэро, мы должны ехать.

Она вздрогнула:

– Я не слышала, как вы вернулись.

Он наклонился, обнял ее за плечи и, подняв со стула, повел к выходу. Снаружи уже начало моросить.

– Хотите попрощаться с мистером Кинникоттом? – спросил он, когда они подошли к карете.

– Нет.

На обратном пути они снова молчали. Лукас с рассеянным видом вертел в руках отполированную трость, покачиваясь под ритм колес. Он смотрел на Кэролайн, но она ни разу не ответила на его взгляд. Она отвернулась к окну и облокотилась на подоконник, прижав ладонь к твердо сжатым губам. «Бедная девочка, – думал он. – Совершенно выбита из колеи».

– Кэролайн…

– Молчите. Не говорите ни слова… – Она замолчала, разглядывая пейзаж. – Вы правы. Я эгоистична и слепа. Никогда не прошу себе!

– Кэрол…

– Я не хочу это обсуждать. Теперь я знаю, кто я такая, – глупая, эгоистичная, думающая только о себе легкомысленная мисс, живущая в придуманном мире. Я до конца жизни буду сожалеть об этом. И буду благодарна, если вы не станете напоминать мне, как я поступила со своей лучшей подругой. Понятно, почему вы никогда не смогли бы полюбить меня, Лукас.

– Но я не говорил этого.

– Все, о чем я прошу, – останьтесь, пока мы не доведем наше дело до конца.

Он уселся поудобнее, чувствуя необъяснимую печаль в сердце. Это к лучшему, что она так думает. Значит, не станет искать близости с ним. Но как больно отказываться от любви!

– Кэро, я выполню все, что обещал. Я с самого начала сказал это.

– Да, вы все время были более чем честны.

Откинувшись на сиденье, он думал о том, что сейчас меньше всего хотел бы показать ей свое унылое настроение. Хотя он мог бы испытывать триумф от победы, но в данную минуту желал одного – просто открыть ей глаза на реалии жизни.

Глава 18

Было почти шесть часов, когда Кэролайн быстро сбежала по главной лестнице, влетела в кабинет и застыла, увидев доктора Кавендиша, спокойно потягивающего бренди, сидя перед камином.

– Дядя Тедди? Слава Богу, вы вернулись! Как Эмили, вы видели ее?

Теодор нахмурился, вдыхая терпкий запах бренди.

– Да, видел.

Сердце Кэролайн забилось сильнее.

– И?.. Как она? Ей лучше?

Запрокинув голову, Теодор залпом осушил стакан и выдохнул с мучительным стоном.

– Кэро, мисс Кинникотт тяжело больна. И к тому же у нее слабое сердце.

Руки Кэролайн безвольно повисли, плечи поникли.

– Да, Лукас говорил мне. Но я все еще надеялась, что он ошибается.

– Лукас Дэвин знает жизнь. Вам стоит почаще к нему прислушиваться.

Она с тяжелым вздохом опустилась на стул.

– Он меня предупреждал. Я ненавижу себя. Лукас говорил, что она больна. Как человек со стороны мог заметить то, чего не разглядела я, будучи близкой подругой?

Теодор присел рядом с ней, взяв ее руки и осторожно поглаживая их.

– Порой такое случается, моя дорогая. Как говорится, со стороны виднее.

– Но мне так стыдно! – Она растерянно смотрела на доброе бородатое лицо доктора. – Он, наверное, думает, что я полная дура.

– Уверяю вас, моя милая, ничего подобного! Вы не можете точно знать, какие чувства он испытывает по отношению к вам. И даже не пытайтесь узнать!

– Но почему?

– Потому что он ваш муж. И не дело женщины понимать своего мужа.

Кэролайн нахмурилась:

– Но почему?

– Потому что тогда ей станет с ним скучно. Любовь – это великая тайна и должна ею оставаться.

– Кэролайн! Карета подъехала! – Аманда ворвалась в кабинет. – Доктор Кавендиш! Как хорошо, что вы вернулись. Гости прибыли.

– О Боже! А где Лукас? – спросила Кэролайн. – Нам предстоит настоящий экзамен! Если Лукас…

– Невилл одевает его. – Аманда подошла ближе и, взмахнув рукой, сказала: – Повернитесь, моя милая, дайте-ка мне посмотреть на вас.

Кэролайн послушно повернулась, розовые юбки облаком взметнулись вокруг ее стройной фигуры. Короткий без рукавов лиф подчеркивал тонкую талию, открывал линию красивых рук. Волосы, уложенные тугими локонами, выбивались из-под атласной ленты, повязанной вокруг головы.