Путь, исполненный отваги, стр. 40

На юге, в помещении лазарета, сестры милосердия колдовали над несчастным Марко. Анастасия, в плотно обтягивающих упругий зад джинсах, ставила венецианцу капельницу. Евдокия скептически смотрела, как восставший духом Марко пялится на сестренкины прелести, а затем заявила:

– По-моему, больной идет на поправку – рефлексы в норме. – Она обратила внимание Анастасии на стоящее зонтиком одеяло. Настя прыснула и заалелась.

– Скромнее одеваться надо, – продолжала свою мысль Дуня, – я читала, что в это время считалось модным оголять верхнюю часть туловища, а нижнюю прикрывать юбками. И не дай бог кому хоть увидеть даже пятку!

– Как у меня, кстати, с пятками, – хмыкнула Настя, закрепив пластырем иглу, – сексуальные?

– Mein Gott! Ich wahrscheinlich im Paradies! [18] – внезапно произнес Марко и сделал попытку ухватить Настю за зад.

– Beruhige sich. Nicht jenes wirst Du in die Holle geraten! [19] – шлепнула его по лапам госпожа Волкова. – Касторки ему дать, что ли...

– Ich bitte die Verzeihungen, wollte nicht kranken [20], – взмолился бедолага и убрал руки под одеяло, не скрывавшее его грязных мыслей.

– Пойдем, Авдотья, – фыркнула Настя, – пусть гусю шею точит.

– Чего? – не поняла сестра. Та ей прошептала на ушко. Дуня стала пунцовой.

– Ауфидерзейн, калека! – сказала она, закрывая дверь лазарета.

Под вечер выбрались из области низкого давления, где свирепствовал жестокий шторм. Нельсон сдал вахту второму штурману и выпил рюмку коньяка за очередной адмиральский час.

– Если все будет хорошо, – сказал он, – через два дня будем в Сиракузах. Не нравится, честно говоря, ваше решение, гере командующий...

– Какое? – уточнил Волков. Он закусывал коньяк лимоном без сахара, поэтому слегка морщился.

– Что нам делать в Сиракузах? Выбросили бы его в Стамбуле – лишних хлопот не было бы! Не все ли равно ему, откуда до Венеции добираться?

– Есть разница, – возразил полковник. – Так ему по Италии топать, а так, как предлагаете вы, через пол-Европы.

– Сколько там той Европы! – презрительно сплюнул Нельсон. – Тем более что по Апеннинам не всякий в это время решался путешествовать: разбойники, отсутствие приличных дорог, войны за чужое наследство. А из Стамбула до Венецианской республики добраться гораздо проще.

Полковник сунул в рот еще дольку лимона и, кривясь от наслаждения, кивнул:

– Что ж, я не против. Можем его и до Москвы подбросить. Нам не в падлу.

Спасенному объявили командирскую волю. Вопреки ожиданиям, он с большим энтузиазмом согласился отправиться в далекую и дикую Московию. Проницательный Шура Лютиков, чуя в венецианце родственную душу, рискнул предположить, что в Венеции его ждут кредиторы, которые ему не очень обрадуются.

– О да! – перевела Рената Локтева. – Бриг был снаряжен в долг, за счет его дядюшки. Причем у Марко нет сомнений, что его дядюшка посадит племянника в долговую яму, ибо с потерей брига наш приятель обанкротился.

– Гут! – кивнул командир. – Спроси его, не желает ли он поработать на нас. Судя по его плутовским глазкам, он прилично может сводить дебет-кредит. Причем так прилично, что сам внакладе не останется. Решено – пусть учит русский

Глава 14. Гея. 1698.

От Царьграда до Нечерноземья

Часть 1

В Эгейском море наткнулись на лесбосских пиратов, взявших на абордаж турецкую фелюку. Носовой помпой отогнали наглых смуглокожих корсаров и на буксире довели фелюку до турецкого берега. Старый мусульманин-шкипер со слезами на глазах благодарил Волкова и Нельсона, а затем пригласил их в гости. Поотнекивавшись для приличия, Андрей Константинович с семьей и Шура Лютиков сели в мотобот и побывали у турка дома.

Хозяин лично прислуживал гостям, а пришедшие в гости соседи десятки раз выслушивали историю старого Исмаила о чудесном избавлении от плена и вероятного рабства. Не верящим в его правдивую историю он с гордостью демонстрировал «Орион», по-хозяйски расположившийся в Измирском заливе в десяти кабельтовых от берега. Несмотря на языковой барьер, гости хорошо отдохнули. Впрочем, Шура успел о чем-то договориться с одним из «беев», зашедших к Исмаилу на огонек. Свои механические часы он променял на дивной работы жемчужное ожерелье. Ошалевший «бей» долго не верил, что в такой маленький корпус можно заключить устройство, размером со среднюю репу.

– Фуфло не впариваю, – таинственно сказал Шура, пожимая турку руку, – а «камушки» найдем, кому подарить.

Дорогих гостей Исмаил угощал фирменным блюдом супруги «Имам баилди» – нечто вроде слоеного пирога из баклажан и мяса со специями, а затем все вместе пили турецкий «мокко» с твердой брынзой вприкуску. Долго уговаривали Исмаила, дабы пригласил к столу жену, но Исмаил делал вид, будто ничего не понимает.

– У, мавр чертов! – выругалась Анжела. – Собственник, твою мать! Баба не человек, по-твоему?

Лоснящаяся рожа хозяина расплылась от умиления, но жена так и не показалась.

Пользуясь случаем, уточнили дату – 29 июля 1698 года (по европейскому календарю). Сдвиг по времени прошел правильно. Не обошлось вначале без курьеза. Хозяин сообщил, что ныне год одна тысяча семьдесят шестой. Гости были страшно удивлены. К счастью, графиня де Лавинье вспомнила, что у мусульман отсчет лет ведется с переселения Магомета из Мекки в Медину (622 г. н.э.).

Когда уже собирались возвращаться на «Орион» и были отбиты бесчисленные поклоны, прискакал пристав от Измирского паши. Пятясь и кланяясь, он что-то залопотал, умоляюще прижимая руки к груди. Но не склонный к общению на языке жестов, полковник лишь пожал плечами и запрыгнул в бот.

– Может, помощь нужна человеку была, – жалостно посмотрела на мужа Анастасия, – а ты так...

– Не забывай, дорогуша, что турки – основные противники России, – предупредительным тоном произнесла Анжела. – Может, им «Орион» торговать захотелось... С пиратами мы помогли разобраться, а дальше пусть сами.

Обогнув Бабу, «Орион» подошел к проливу Дарданеллы, вернее, к его земному аналогу. Пролив этот, шириной от полутора до тридцати, имел сто двадцать километров в длину. Крейсеру понадобилось два часа, чтобы пройти пролив и не потопить ни одного судна.

– Ну и кишка! – крутил головой со смешным видом полковник. – Суэц пошире был!

– Вы еще не видели Босфора! – хмыкнул Нельсон. – Есть там места, где ширина достигает всего половину мили.

– А как само Мраморное море? – спросил Андрей Константинович.

– Меньше Ладожского озера, – еще раз хмыкнул одноглазый капитан, – будь моя воля, я бы его даже к морям и не причислял. Сделал бы Черноморский пролив, и вся недолга! Этак и Неву проливом обозвать можно. Она, кстати, короче, чем Дарданеллы.

«Добрый обрин, дай пожрать!» – пробормотал себе под нос детскую считалочку Волков, пересчитывая в такт ступеньки трапа.

На палубе было многолюдно: Шура Лютиков валялся на надувном матрасе и подставлял щедрому солнцу свое жирное тело глупого пингвина; рядом с ним примостилась компания молодых офицеров. Они потягивали холодное пиво и рассматривали в полевые бинокли турецкий берег. Неподалеку женское население, облаченное поголовно в бикини, мазало друг дружку кремом для загара. Семеро нимф иногда оказывались в поле зрения биноклей, но берег тут же брал свое.

– Шатаемся по мирам, как алкаши по гостям! – заметил Олег Локтев. – Боюсь, как бы не вошло в привычку. Господа, вы заметили, что здесь мы стали дышать реже? Организм перестраивается под новые условия.

– Не годится офицерам дышать через раз! – воскликнул Денис Булдаков. – Скоро Сочи! Дышать необходимо глубже.

– Стамбул скоро, а не Сочи! – наставительно перебил его Олег. – Господа, приготовьтесь! Вам предстоит увидеть его неповторимые минареты и услышать вой муэдзинов, призывающий мусульман преклонить колени...