Рыжий Орм, стр. 58

— Если я все расскажу ему, то, может, он подарит мне что-нибудь, — с жаром произнес мальчик. — Эстен продал голову Орма королю Свейну, и теперь пришел сюда за тем, чтобы добыть эту голову.

— Пойдем, — сказал Рапп.

Они поспешили к дому. Орм лежал одетый, по причине непогоды и незнакомцев на дворе, и как только он услышал рассказ мальчика, ему сразу все стало ясно. Он запретил зажигать в доме свет и быстро надел на себя кольчугу.

— Значит, они меня обманули? — сказал он. — Но ведь их оружие у меня.

— У них в тюках спрятаны мечи и топоры, — сказал мальчик. — И они говорят, что твоя голова стоит того, чтобы за нее побороться. Но я от них ничего не получу, и они выгнали меня под дождь присмотреть за лошадьми, но они просчитаются: я не принадлежу к ним. Наверное, они скоро придут сюда.

Все люди Орма оделись и взяли в руки оружие. Вместе с Ормом и Раппом их было девять, но некоторые из них — старики, и на них нельзя было особенно рассчитывать в бою.

— Будет лучше, если мы сразу окажемся у них под дверью, — сказал Орм. — Может, мы даже сумеем подпалить их в бане.

Рапп выглянул за дверь.

— Нам повезло, — сказал он. — Небо проясняется. И если они захотят выйти, мы забросаем их копьями.

Дождь прекратился, и среди туч показалась луна. Ильва провожала мужчин, когда они выходили во двор.

— Только бы все уладилось, — говорила она.

— Не бойся, — сказал Орм, — согрей-ка пока нам браги. Когда мы вернемся, она может понадобиться.

Люди бесшумно направились через двор к бане, мимо дровяного сарая. И только они приблизились к ней, как дверь тихо отворилась, и на пороге показались вооруженные люди. Орм сразу же метнул в них свое копье, но видно было плохо; послышались воинственные крики, в двери возникла давка, пока чужеземцы спешили выйти наружу. Орм нагнулся и схватил колоду, стоявшую возле дровяного сарая; он поднял ее вверх, хотя руки у него дрогнули, и изо всех сил швырнул ее в дверной проем. Впереди стоящим удалось увернуться, но остальные с криками повалились наземь.

— Удар что надо, — одобрил Рапп.

Чужеземцы оказались храбрыми людьми, несмотря на то, что дело приняло несколько иной оборот, нежели они ожидали; все они повскакали на ноги и кинулись вперед. Завязался жестокий бой, и все оказались в полной неразберихе; ибо как только луна спряталась за тучи, стало и вовсе нелегко различить, где друг, а где враг. Орм бился сразу с двоими и поверг одного из них; но второй противник, низенький, кряжистый и широкоплечий, продолжал наскакивать на Орма, выставив голову вперед, как кабан; он повалил его наземь и ударил в ногу длинным ножом. Орм выпустил меч из рук и вцепился противнику в горло; он отвел от себя другой рукой нож и сопротивлялся, как только мог; так и катались они по мокрой от дождя земле, ибо враг Орма был с короткой шеей, сильный, как медведь, и увертливый, словно тролль. В конце концов оба они оказались у стены бани; Орм уперся в нее ногами и усилил хватку, — так, что второй захрипел; потом в голове у него хрустнуло, и он замер. Орм поднялся с земли и принялся искать свой меч, огорченный из-за полученной раны в ноге; рана мешала ему двигаться, и вместе с тем он услыхал, как кто-то из его людей зовет на помощь.

А потом раздался собачий лай, и он заглушил собой звуки битвы; брат Виллибальд, с копьем в руке, бросился вокруг дома с большими собаками, которых он спустил с цепи. Собаки стремглав понеслись вперед, с пеной на морде, и прыгнули прямо на незваных гостей; чужеземцы перепугались, ибо собаки эти были каждая размером с четырехмесячного теленка. Люди кинулись к речке, а за ними по пятам гнались собаки и воины Орма; двое погибли, а еще трое утонули в реке. Орм сильно хромал; он тревожился, что Эстен мог оказаться среди утонувших; но когда он вернулся на двор, то увидел, что Рапп сидит на бревне, опершись на топорище, и разглядывает человека, который лежал, вытянувшись перед ним.

— А вот и сам торговец, — сказал Рапп, увидев Орма. — Но жив он еще или нет, — этого я сказать не могу — Одно только знаю: он был храбрым воином.

Эстен лежал на спине, бледный и окровавленный, и шлем его был разбит топором. Орм присел рядом с Раппом и посмотрел на убитого врага; и при взгляде на него он так приободрился, что и думать забыл о своей ране. На двор выбежали Ильва и Оса, радостные и боязливые одновременно, и начали уговаривать Орма пойти в дом, чтобы перевязать рану; но тот все сидел, глядя на Эстена, и бормотал что-то себе под нос. А потом промолвил:

К Орму подошел брат Виллибальд и, осмотрев его рану, приказал ему немедленно самому идти в дом или прибегнуть к помощи Раппа и женщин. Затем священник склонился над Эстеном и посмотрел на рану, нанесенную топором Раппа.

— Он еще жив, — сказал он. — Но сколько протянет, не знаю.

— Его голову я пошлю королю Свейну, — сказал Орм.

Но брат Виллибальд строго возразил, что не потерпит такого безумия и что Эстена следует внести в дом, как и других раненых.

— Мне предстоит много потрудиться, — прибавил он. Виллибальд был решительным человеком, но всего решительнее он оказывался там, где дело касалось больных и раненых; никто не осмеливался перечить ему. Все, кто мог, сразу же начали помогать переносить раненых со двора в дом.

После того, как рана Орма была обработана и перевязана, сам он впал в оцепенение; ибо он потерял слишком много крови. На следующий день Орм, против своих ожиданий, почувствовал себя лучше; он с радостью думал о том, как все разрешилось, и сказал, что маленький мальчик отныне может поселиться у него, и относиться к нему здесь будут как к родичу. Теперь он увидел, что в битве потерял двух своих людей, а кроме того, еще двое были ранены, а также одна из собак. Но с помощью Божией они должны поправиться, как сказал брат Виллибальд: и люди, и собака. Орм горевал над убитыми, но могло быть и хуже. Из чужеземцев в живых оставались Эстен и еще двое, а трое утонули в речке. В самой бане были найдены двое, которых прибило колодой; один был мертв и лежал с переломанными ребрами, а второй оказался со сломанной ногой. Отец Виллибальд разрешил перенести всех раненых в церковь и положить их на солому, за ними был хороший уход, и было заметно, что священник с любовью исполняет свой долг перед этими людьми. Ибо в последнее время ему приходилось не так часто упражняться во врачебном искусстве, и потому время казалось ему иногда слишком однообразным.

Орм очень скоро поднялся на ноги. А в один прекрасный день к обеду вышел брат Виллибальд, радостнее, чем обычно, и сообщил, что даже Эстен, с его-то тяжелыми ранами, идет теперь на поправку. Рапп только покачал головой, услышав это.

— Значит, я орудую топором хуже, чем думал, — молвил он.

Да и сам Орм полагал, что этой новости особенно радоваться нечего.

Глава 4

О том, как Орм проповедовал перед торговцем солью

Бой в Овсянке стал вскоре известен во всей округе; и Гудмунд с Совиной Горы с дальними соседями, которых Орм раньше и не видел, приехал навестить победителей и разузнать, как обстояло дело. Они угощались пивом у Орма и шумно радовались подробностям битвы. Вот доброе дело, кричали они, которое не посрамит старую славу нашего края. Гости нахваливали также и собак и изъявляли желание купить от них щенков; а при виде соли, сукна и прочего добра, добытого Ормом, они даже расстроились, что такая удача выпала не им. Поладили они также и в покупке лошадей; ведь у Орма было теперь лошадей больше, чем достаточно, и он особенно не торговался о цене этой добычи. А потом силачи из числа гостей попробовали поднять колоду; и хотя собравшиеся вспоминали имена славных воинов, живших раньше, о которых они сами слышали в детстве и которые легко справлялись с тяжестями и побольше, все равно никто не сумел повторить бросок Орма. А Орм расхаживал среди гостей в благодушном настроении и утешал их, говоря, что не стоит им огорчаться чрезмерно.