Миллион приключений, стр. 17

– Положено, – вмешался тут оруженосец. – Вчера весь день без меня ездили: к вашей мамаше за деньгами ездили, потом в карты играть ездили и ужинать ездили. И все без меня.

– Вчера я с великанами воевал, – возразил маркиз.

– Все, – сказал шут стальным голосом. Алиса даже удивилась, откуда у шута появился такой голос. – Поезжайте, маркиз. Мы вас найдем во дворце.

Маркиз все еще колебался, хотя на шута поглядел с опаской.

Алиса представила, каково ей одной тащить тачку с металлоломом, и взмолилась:

– Маркиз, я вас лично прошу, оставьте нам своего оруженосца.

Это был выход. Одно дело подчиняться шуту, другое – иностранной принцессе.

– Не могу отказать прекрасной даме. Берите, пользуйтесь.

Все втроем они помогли рыцарю взгромоздиться на коня. Грико протянул ему копье.

– Тяжело, – признался рыцарь.

– А вы не спешите, – сказал шут. – Потихонечку, полегонечку. Турнир еще не начинается. Может, даже соснете часок где-нибудь в тени.

– Отдыхайте, маркиз, – поддержала шута Алиса. Она поняла, что чем позже рыцарь приедет в город, тем лучше для Пашки. – Спасибо за помощь.

– Во дворце увидимся, – сказал маркиз и повернул коня в сторону.

Шут подождал, пока маркиз скрылся за поворотом, и сказал:

– Поехали, что ли?

– Поехали, – согласился Грико. – Возьмите моего коня.

Они пошли вниз, к городу. Впереди оруженосец вез тачку и порой смотрел на Алису и улыбался. Алиса шла чуть сзади, придерживая за край свое заграничное платье. Шут вел на поводу коня и тихо напевал:

– Простите, – обернулась к нему Алиса. – Разве этот город тоже называется Жангле-многоточие?

Шут пожал плечами:

– Каждый называет этот город как хочет. А виной тому поголовная неграмотность.

Глава 11

Другой Жангле…

Мост через ров у городской стены был опущен, решетка ворот поднята. Мимо стражников, стоявших по обе стороны входа, проходили крестьяне с мешками и связками хвороста, горожане в высоких шляпах, горожанки в пышных юбках, монахи в черных рясах, подпоясанных веревками. Медленно брела вереница полуголых людей, скованных общей цепью.

– Вот видишь, Алиса, – сказал шут, пока они стояли у моста, ожидая своей очереди войти в город, – некоторые молодые люди стремятся в средневековые времена и думают, что там была увлекательная приключенческая жизнь – рыцари скакали по полям и осаждали замки. А рыцари, скажу тебе, были довольно темными и жестокими людьми. И для многих здесь жизнь не сахар.

– Я знаю, – сказала Алиса. – Мы в школе проходили.

– Можно по-разному проходить, – сказал шут. – Ты, может, и запомнила что-то, а твой друг почти все пропустил мимо ушей. Ты не представляешь, сколько лишнего беспокойства и неприятностей происходит от невнимательных романтиков.

– А вы много знаете, – сказала Алиса.

– Я уже немолодой шут… Ну, пошли дальше.

Стражники опустили алебарды, преграждая дорогу.

– Кто такие? – спросил один из них.

– Не узнаешь, деревенщина? – рявкнул шут басом.

– Ты похож на королевского шута Фу-фу, – сказал стражник. – Но полной уверенности у нас нет. И к тому же откуда у тебя лошадь?

– Лошадь не моя, а маркиза Фафифакса. А это его оруженосец.

– Правильно, – сказал второй стражник. – Остается выяснить личность этой девушки.

– Вот. – Алиса протянула им бумажку и кубик.

Стражник взвесил кубик на ладони и вернул обратно.

– Настоящий, – сказал он.

Потом развернул розовую бумажку, покрутил ее так и этак и крикнул:

– Эй, начальник! Погляди, кто пришел.

Из двери, спрятанной в стене, выскочил третий стражник в каске с петушиными перьями. Он выхватил бумажку из рук своего подчиненного и сказал:

– Ты что, слепой, что ли? Не отличаешь розового пропуска от простого? Это же как минимум принцесса.

– И притом заграничная, – сказал шут.

– Вижу, что заграничная. Я своих всех наперечет изучил. Уж не будете ли вы, ваше высочество, двоюродной внучатой племянницей ее вдовствующему величеству?

– Ясное дело, – сказал шут.

Сзади уже скопилась длинная очередь, и некоторые начали ворчать: «Что нам здесь, до вечера ждать, что ли?»

– Молчать! – рявкнул начальник караула. – Мы на посту! Мы при исполнении!

И совсем другим голосом он продолжал:

– А вам, ваше высочество, надо проследовать в ваши апартаменты во дворце, номер с ванной. Вот ключ.

Начальник стражников достал большой позолоченный ключ и передал Алисе.

– Добро пожаловать в гостеприимный Жанглепуп!

А когда оруженосец уже подхватил тачку, чтобы следовать дальше, начальник наклонился к уху Алисы и прошептал:

– Если привезли контрабандный чай или кружева, я дам лучшую цену.

Шут услышал и усмехнулся:

– Поздно. Я уже все перекупил.

– Ну конечно, – расстроился начальник караула. – С тобой разве можно состязаться? Небось у самой границы караулил?

Перейдя площадь у ворот, спутники попали на узкую улицу, чем-то похожую на Сувенирную улицу в другом Жангле-многоточии. Шут сказал:

– Ты, Алиса, не обижайся. Но иначе от него не отвязаться. Разве бы он поверил, что заграничная принцесса может приехать без всякой контрабанды?

– Мертвый номер, – подтвердил оруженосец. – Дальше куда?

– Поможете мне довезти груз до металлолома, а потом – во дворец.

– А может, мне не надо идти во дворец? Я здесь жить не собираюсь. Мне только Пашку Гераскина найти – и сразу обратно.

– А где ты его сейчас искать будешь? Без моей помощи не обойтись. Сделаем так: ты пойдешь к себе, а я разузнаю, чего еще успел твой друг натворить. Как только найду его, сразу сообщу. Я – твой первый союзник. Ты мне нравишься, а здешние порядки совсем не нравятся.

– Слушайся шута, принцесса, – сказал оруженосец. – Он такой пройдоха – второго во всем королевстве не сыщешь.

– А оруженосец с тобой побудет, – сказал шут. – На всякий случай. Он – парень веселый и честный. Я его с детства знаю. Мы с его родителями были соседями.

– Да, мама до сих пор о вас очень тепло отзывается, – сказал оруженосец.

– Только без этих нежностей! Я, придворный интриган, этого не люблю.

Они свернули в узкий темный переулок, над которым почти смыкались крыши домов, и остановились перед воротами. Над ними косо висела ржавая вывеска:

– Тут я с вами прощаюсь, – сказал шут. – Грико выведет тебя ко дворцу, а я вступлю в бой – за каждый шлем придется торговаться. Как я этого не люблю…