Не книжный переплет, стр. 32

– Где труп? – запыхавшись, спросил он.

– В целлофан запаковали.

– Мне надо на него еще раз посмотреть. Сейчас, мужики. – Артем расстегнул «молнию» полиэтилена и внимательно посмотрел на убитого. – Во, блин, дела! – воскликнул следователь, медленно застегнул «молнию» и осел на землю.

– Что случилось-то, Артем Борисович?

– Спасибо вам, мужики. Это мой клиент! Мы этого кренделя ищем по делу об убийстве Нины Вартанян. Слышали, наверное, – громкое заказное убийство жены банкира Армена Вартаняна, банк «Триумфальная арка». Ну, все – похоже, нажил я себе на задницу еще один геморрой. Только я на его след вышел – и на тебе!

– Не повезло! – сочувственно вздохнули оперативники, радостно переглядываясь. Дельце это действительно попахивало глухарем, поэтому они очень обрадовались замечательной возможности перекинуть его на московскую прокуратуру.

– Да, не повезло, – не заметив ликования местных оперативников, горько вздохнул Артем. – Не то слово, как не повезло! Если исполнителя грохнули, до заказчика добраться будет практически невозможно, – расстроенно объяснил следователь, еще раз тяжело вздохнул, полез в карман за телефоном, посмотрел на дисплей и вздыхать перестал. – Телефончик, говорите, при трупе обнаружили? – оживился Артем Борисович. – Любопытно, любопытно будет… познакомиться с тем, кто ему звонил!

– Да успокойся ты наконец! Дай мне нормально доделать свою работу, – недовольно пробурчал судмедэксперт. – Что ты прыгаешь вокруг, как будто тебе хвост прищемили.

– Михал Михалыч, ну родненький, мне информация нужна! Неужели ты не понимаешь, – заныл Артем, но, тем не менее, отошел от эксперта.

– Причина смерти – асфиксия, его задушили, используя при этом руки. Смерть наступила где-то около суток назад. На голове рана примерно недельной давности, несколько дней назад его кто-то со всей силы ударил по голове тупым предметом.

– Чем конкретно? – уточнил Артем.

– Сказать точно не могу, но, на первый взгляд, это была стеклянная бутылка. Рана достаточно глубокая, но за медицинской помощью он не обращался – если бы обратился, ему бы однозначно швы наложили. А тут, видно, само зажило.

– Что еще расскажешь?

– Нестыковочка небольшая выявляется. Несколько лет назад он делал пластику носа.

– Пластику? А в чем здесь нестыковка?

– Обычно мужчины делают пластику, если этого требует специфика работы. Актер, например, модель и так далее. А он работягой был, руки у него грязные, но не потому, что он их не мыл, здесь грязь другая – въевшаяся. Может, слесарь, может токарь…

– А может, механик, – задумчиво сказал Артем. – Да, Михал Михалыч, озадачил ты меня. Ладно, пойду, может, Буранову уже удалось его личность установить. Если еще что интересное выявишь – звони.

На работе Артема Босяка уже ждал Саня, который бегал по кабинету с вытаращенными глазами и никак не мог сосредоточиться и начать выдавать информацию. Артему в конце концов это надоело, он налил Буранову кофе, поставил чашку на стол и усадил Саню насильно на стул.

– Первое, – сказал Буранов и отхлебнул кофе, – убитый проходит по нашей картотеке. Зовут его Рогозин Вадим Константинович, 1974 года рождения, уроженец города Твери. Женат, детей нет. Находится в федеральном розыске за дезертирство. Отслужил в десантуре год и бежал, прихватив с собой со склада винтовку. Так вот, баллистическая экспертиза подтверждает, что винтовка, которую киллер бросил в подъезде и из которой была убита Нина Вартанян, числилась как раз за той частью, откуда бежал Рогозин. Вот его дело – глянь.

– Бред какой-то! Что-то тут не так… Ты сам подумай, Саня, зачем брать на дело оружие, по которому тебя легко вычислить? Непрофессионально это как-то. Он ведь даже номер не потрудился перебить. Опять же, зачем он пластическую операцию носа делал? Решил, что ему проще скрываться будет с новым носом? Глупость – серьезного эффекта он не достиг, лучше бы бороду с усами отрастил. Тоже мне, киллер-наемник.

– Чем ты недоволен-то? – разозлился Буранов. – Нину Вартанян застрелил он? Он. Что тебе еще надо?

– Без сомнения, он. Ладно, не злись. Что с мобильным телефоном? Удалось выяснить, кто ему звонил «в преисподнюю»?

– Ой, Тема, ну вот только этого не надо. Мне прям нехорошо стало, – скривился Буранов. – Еще не выяснили, у них там запарка в отделе информации. Обещали в ближайшее время. Будем ждать?

– Нет, ждать не будем. Сделай парочку распечаток фотографии Рогозина и поезжай к свидетельнице. Нам надо знать наверняка, что это был он. Найди где-нибудь в журналах подержанных машин «Форд Таурус» и уточни, ту ли она машину видела. А я к Троянской – хватит уже кота за хвост тянуть.

– Ты про нее что-нибудь выяснил? – спросил Саня.

– По нашей базе данных семейка их не проходит. По Интернету полазил, попытался найти хоть что– нибудь о Троянской, почти ничего не нашел. В 1996 году приехали с мужем из Сибири и осели в Москве. Я на всякий случай в их город запрос направил, но, думаю, ничего криминального. Основной кормилец в семье, естественно, Троянский, но знаешь, что интересно: Ольга тоже зарабатывает приличные бабки. Оказывается, она безумно популярна. Сборники ее стихов идут нарасхват, и у нее целая армия поклонников!

– Никогда бы не подумал, – удивился Саня.

– Вот и я обалдел. Я считал, что она свои стихи за свой счет издает. Делать нечего, вот дурью и мается со скуки.

– Ужас, – тяжело вздохнул Саня.

– Это ты о чем? – не понял следователь.

– Да все не могу забыть, как я при первой встрече… Мало того, что она богата, так еще талантлива и знаменита, а я был так груб и невежлив, – застенчиво объяснил Буранов и покраснел.

– Саня, ты меня пугаешь, – растерялся Артем, глядя на друга с подозрением. – Может, ты еще и стихи любишь?

– А чего? Нельзя, что ли? – нахохлился Буранов. – Чуковский мне, например, нравится. Хорошие такие стихи. Про таракана, про муху…

– Ты знаешь, Саня, – прервал Саню Артем, – а я ведь тоже Чуковского люблю. Ладно, позже наши литературные пристрастия обсудим. Короче, я к Троянской. Поеду, поговорю с ней, фото Рогозина покажу и посмотрю на ее реакцию. А дальше уж видно будет.

Потешаясь над пылкой любовью Буранова к стихам Корнея Чуковского про таракана и муху, Артем сел в машину и направил ее в сторону ближайшего книжного магазина. Саня, сам того не ведая, некоторым образом изменил планы Артема на сегодняшний день. Прежде чем ехать к Троянской, Артем решил купить сборник стихов известной поэтессы и познакомиться с ее творчеством. Ему было любопытно узнать, в чем заключается успех Ольги Михайловны и какие «тараканы и мухи» у нее в стихах и голове.

Глава 20

Ключевое слово – смерть

Троянская встретила его без особых эмоций, нисколько не удивившись его приезду, будто знала заранее, что он должен навестить ее еще раз.

Для разговора Ольга выбрала уютную беседку, увитую причудливыми ярко пахнущими крупными цветами. Располагающая к разговору беседка, необыкновенный экзотический сад, изобилие всевозможных цветов – вся атмосфера, царящая вокруг, вступала в жесткое противоречие со своей создательницей.

Обрюзгшая фигура, тусклые волосы, убранные в неряшливый пучок, грубые руки, неухоженное простоватое лицо. Вчера у него сложилось впечатление, что ей наплевать на все и на себя в том числе – но теперь он взглянул на нее иначе. Он чувствовал, что под маской простой неотесанной бабы скрывается сильная и неординарная натура. Ее выдавали глаза, глаза, в которых была какая-то бешеная одержимость, непримиримость и злость. Возможно, именно эти эмоции делали ее стихи особенными, бесспорно, талантливыми, но при этом угнетающими, заставляющими человека взглянуть на жизнь иначе.

«Смерть» – вот что было ключевым словом в ее творчестве. Она склоняла ее на все лады, показывала ее достоинства и недостатки, пыталась проникнуть в ее тайный смысл. Она была ужасна в своих поэтических откровениях, возможно, поэтому ее и хотели читать – и читали. Но у него было другое мнение: бегло просмотрев сборник ее стихов, Артем с отвращением закинул его на заднее сиденье автомобиля. Слишком часто ему приходилось сталкиваться со смертью лицом к лицу в реальности. Дашины стихи, которыми она так любила загружать его несчастную голову, теперь уже не казались ему кошмаром всей его жизни. Напротив, ему захотелось уточнить у нее имена поэтов, творчеством которых она упивалась, и, начитавшись их легкой лирики, снять с души неприятный тяжелый осадок.