Изысканный адреналин, стр. 24

– Ульяна! – позвала Марго. – Неси плед!

В кухню проследовали шаги, его грубо перевалили на плед. Он все чувствовал, видел и осязал, но не мог пошевелиться. Глаза его были открыты, но женщины не обращали на это внимания. Марго взялась за плед в головах, Ульяна встала в ногах. Из кухни его вывезли на пледе вперед ногами, как покойника. Протащили по коридору. Ульяна ногой открыла дверь одной из комнат, и гроссмейстера заволокли туда.

Вспыхнул яркий свет.

– Помоги мне его раздеть… – попросила Марго, Ульяна кивнула и склонилась над Леонидом. Женщины ловко стянули с него пиджак. Марго, тяжело дыша, присела рядом на ковер и вытерла пот со лба. – Господин Штерн, вы решили, что в игрушки играете? Ошибаетесь, голубчик. Неси шприц, Ульянушка, – обратилась она к подруге. – Надо решить эту проблему раз и навсегда.

– Маргошенька, ты хорошо подумала? Грех это, милая.

– Делай то, что тебе говорят, – тихо, но настойчиво попросила хозяйка клуба «Флоризель». Ульяна безропотно подчинилась, вышла и вскоре вернулась с металлическим лотком. Маргарита расстегнула пуговицы на манжете его рубашки, закатала рукав и завязала резиновый жгут вокруг руки. Ульяна профессиональным движением похлопала его по руке и протерла ваткой со спиртом кожу на сгибе локтя.

– Хорошие вены, – довольно сказала она, приготовила шприц и вонзила в кожу иглу. Игла ужалила, как рой диких пчел. Из уголка глаза Леонида выкатилась слеза, потекла по щеке.

– Ну-ну, не расстраивайся так, мой мальчик. Все уже позади, – сняв с него очки и смахнув слезу пальцем, сочувственно вздохнула Маргарита, встала, погасила в комнате свет и прикрыла за собой дверь.

Все уже позади… Все кончено. Мат вам, гроссмейстер! В памяти, как в калейдоскопе, стремительно пронеслась его недолгая жизнь. Как много он не успел! Сколь многого не достиг! Не женился, не родил детей, не увидел брата, не оставил после себя след в этом мире, кроме шахматных побед. Мама расстроится, с грустью подумал Штерн и провалился в небытие.

Глава 13

ГЛЮК

Удушье сдавило грудную клетку. Воздуха не хватало, грудь придавило что-то тяжелое. Штерн с трудом разлепил глаза – все расплывалось, пахло розами, кажется, на лице у него лежали цветы. Он умер, его хоронят, поэтому цветы, поэтому тяжело дышать. Хотя все равно странно, что тяжело дышать. Разве покойникам нужен воздух? Цветы с лица убрали, с груди сняли груз – дышать стало легче, но перед глазами по-прежнему все расплывалось. Над ним склонилось лицо девушки с длинными светлыми волосами. Волосы коснулись его скулы – стало щекотно.

– Ангел, – прошептал Штерн и улыбнулся.

– Твою мать! Откуда ты знаешь, как меня зовут? Блин! Я спрашиваю – что за… блин! Твою мать! – сказала «ангел», дыхнув на него перегаром и недавно выкуренным косяком. – Все, обкурилась на фиг. – «Ангел» села по-турецки, тяжело вздохнула, запустила руки в волосы и стала растягивать локоны в разные стороны. Через минуту «ангелу» надоело это занятие, девушка подползла к Леониду и снова заглянула гроссмейстеру в лицо.

– Ты на самом деле здесь или это глюк? – спросила девушка, подхватила с пола букет и обмахнулась им, как веером. Штерн неуверенно пожал плечами. – А я где сейчас? Дома? – поинтересовалась «ангел». Леонид снова пожал плечами. – Твои очки? – задала следующий вопрос девушка, перегнулась через него, подобрала что-то с пола и надела ему на нос. Туман перед глазами растаял, предметы обрели четкие контуры, и Леонид сел, ошарашенно хлопая глазами. Рядом с ним на ковре сидела блондинка из клуба «Красный монах».

– Ущипни меня, – попросил гроссмейстер. Блондинка с удовольствием выполнила его просьбу. Штерн потер руку и удовлетворенно кивнул.

– Теперь ты меня ущипни, – попросила блондинка. Леонид ущипнул девушку, блондинка потерла руку и удовлетворенно кивнула.

Некоторое время сидели молча.

– А тебя что, действительно Ангелом зовут? – первым нарушил молчание Леонид.

– Да ну! – махнула рукой блондинка. – Это мать так меня называет. Бесит, блин. Крестная тоже иногда. Вообще-то по паспорту я Анжела.

– А я по паспорту Леонид, приятно познакомиться.

– Я бы так не сказала. Ничего приятного не вижу. Прихожу домой, а в моей комнате мужик на полу лежит. К тому же мой несостоявшийся… – Анжела осеклась на полуслове и испуганно посмотрела на Штерна.

– Несостоявшийся муж, ты хотела сказать? – спросил Леонид и истерически расхохотался.

Дверь комнаты открылась, и на пороге появилась Маргарита. Штерн перестал смеяться и сжал кулаки, пытаясь удержаться, чтобы не съездить хозяйке клуба «Флоризель» по физиономии.

– Вижу, вы уже познакомились, – сухо сказала Марго. – Анжела, выйди вон. Нам с господином Штерном нужно серьезно поговорить.

– Маргоша, я не виновата – так получилось!

– Так получилось! – зло передразнила Маргарита. – Ты, солнышко, ни копейки моей больше не увидишь, поняла? И за помощью можешь ко мне больше не обращаться. Я столько сил потратила на организацию, а ты, поганка, все испортила!

– Мне не нужны твои подачки! Гроссмейстер мне ни капельки не понравился. Сразу видно, что зануда.

– Спасибо, – усмехнулся Штерн, наблюдая за их склокой. Анжела, не обратив на него внимания, продолжала свой монолог:

– Я нашла себе мужа без твоей помощи. Я влюбилась! Он богат и знаменит. Он талантлив и красив. А сексом занимается так, что кровь в жилах стынет!

– Ты кого имеешь в виду, девочка?

– Селивана она имеет в виду, – развеселился Штерн. – Он в клубе дал ей прикурить вместо меня.

– Да! Я выйду за него замуж. Мы просто созданы друг для друга, – твердо заявила Анжела и вылетела из комнаты.

– Потрясающе! – хлопнул в ладоши Штерн. – Значит, в качестве невесты вы планировали подсунуть мне вашу крестницу – подсадную утку. Ай-яй-яй, Марго! Как некрасиво – пользоваться служебным положением в личных целях. Вы с самого начала это затеяли или план удачно выдать замуж малютку Анжелу родился в вашей голове уже после заключения пари?

– Я расскажу вам все…

– Не стоит. Вы мне противны, Марго.

– И все же… послушайте.

За несколько дней до всех этих событий…

Солнце уползло за лес, погрузился в сумрак яблоневый сад, в сиреневом небе зажглись пока еще неяркие звезды. На открытой террасе стало прохладно, но с улицы уходить не хотелось. Маргарита Петровна поежилась, отложила томик Шопенгауэра, сняла со спинки кресла пушистый плед и укрыла ноги. Стало теплее, потянуло в сон. В деревне она напрочь забывала о бессоннице и снотворном. Жаль, что не часто выпадала возможность сбежать сюда, в этот уютный старый дом, оставшийся ей в наследство от родителей. Правда, террасу она пристроила уже сама, наняв рабочих, чудесная получилась терраса. И дом переоборудовала: русскую печь заменила камином, купила новую мебель, провела водопровод и канализацию, установила спутниковую тарелку на крыше – комфорт Маргарита Петровна любила не меньше, чем природу. А какой комфорт может быть, когда туалет во дворе и негде принять душ? Но все же дом, даже после реконструкции, сохранил свою неповторимую энергетику, которая успокаивала, снимала стресс и лечила душу.

Глядя на небо и прислушиваясь к мелодичному кваканью лягушек, облюбовавших старый деревенский пруд, вдыхая прохладный вечерний воздух, пропитанный запахами свежего дерева, сена и цветущего летнего сада, Маргарита Петровна впала в такое состояние блаженства, что все проблемы разом забылись. Даже нога, вечно ноющая по вечерам, казалось, успокоилась.

Шум мотора и два луча от фар, рассекающие бархатный сумрак за забором, выдернули Маргариту Петровну из состояния неги. У калитки притормозила машина. Яростно залаяла соседская собака. Дверь машины открылась и громко хлопнула. Послышался заливистый женский смех и грубое мужское ржание. Скрипнула калитка, по гравийной дорожке зашуршали шаги.

Черт, расстроилась Маргарита Петровна и резко встала с кресла, уронив плед с коленей. Только этого не хватало! Ангел приехала. Сейчас будет что-нибудь клянчить, жаловаться на жизнь и портить ей нервы. Черт бы ее побрал!