Стратегическая необходимость, стр. 15

Глава 5.

Рауф так и знал, что они полезут именно из этой самой щели. Метрах в трехстах от площадки, представлявшей собой относительно ровный треугольник посреди дикого нагромождения замшелых серо-зеленых скал, была еще одна дырка, но уж больно неудобно она выглядела, – слишком заметна, просто отверстие в скале, ее и обнаружили сразу же, при первом облете. Рауф отнюдь не считал, что имеет дело с идиотами. Он и катер замаскировал так, словно ждал врага, оснащенного целым арсеналом прицельно– наблюдательной техники. Откуда ни смотри, катер был всего лишь безобидным зеленым холмом, поросшим отвратительно колючим, жестким, как проволока, местным кустарником. Взлететь, разумеется, он мог в любую секунду.

Пятерка дозорных, расставленных в самых нелепых точках периметра, усердно изображала дегенератов. Солдаты рылись в земле, подражая свиньям на трюфельной охоте, швыряли в рычащий и трясущийся бур разнообразные булыжники и демонстративно прикладывались к полевым флягам.

И так двое суток.

Геологи работали посменно. Бур, сложная семидесятитонная конструкция, уходил все глубже и глубже, почти постоянно подавая на поверхность образцы пробиваемых им пластов. Ночами площадку освещали огромные белые прожекторы, поднятые на легких решетчатых опорах. Рауф не сомневался, что они погаснут в первые же секунды нападения. Многократно проинструктированные геологи шутили, что наступившая тьма будет командой на бег в укрытие.

В три часа пополуночи наблюдатель, неотрывно глядящий на большой плоский валун, что врос в грунт за скалой к югу от площадки, сообщил, что в щели под ним появились двое людей.

– Ричфилд и Кински, – произнес в лежащий перед ним шлем Рауф, – походите взад-вперед и ложитесь на грунт. Вы спите… только не одновременно

Через минуту улегся, подложив под голову кусок породы, дозорный северной стороны. Чуть позже, отбросив в сторону окурок, свернулся под кустом юго-восточный. Наблюдатель, зарывшийся в камни на почти плоской вершине скалы, осторожно пошевелил крохотным хвостиком видеоголовки.

– Один высунулся, – доложил он. – Наверное, ему плохо видно.

– Ага, – отозвался Рауф.

«Как всегда, на рассвете, – решил он, ворочая затекшей шеей, – как всегда. Хоть бы что-нибудь новенькое придумали. Хотя, впрочем… у них нередко получалось и так.»

Разведчики исчезли в норе.

Рафаэль Рауф достал из-под панели томик Йонга и в сотый, пожалуй, раз подумал, если бы не сложные измышления шефа, он просто заложил бы в туннель хорошенькую вакуумную мину да и завалил бы всех гостей к чертям собачьим. Но шеф считал, что вслед за исчезнувшей группой неизбежно придут сородичи покойников. А вот они-то, по его мнению, должны увидеть трупы… Рауф не всегда мог понять, чего именно добивается его обожаемый командир. Правда, раз за разом получалось так, что все сложнокрученые замыслы приносят успех. Иногда уж вовсе непостижимый…

– Пятеро! – вдруг взвыл наблюдатель. – Еще трое! Еще трое! Еще пятеро! Еще…

«Вот черт, – успел подумать Рауф, прежде чем его пальцы машинально метнулись к сенсору общей тревоги.

На площадке не произошло почти ничего. Дозорные все так же тупо спали или пялились в бездонный звездный шатер над головой, бур по-прежнему урчал, пара геологов, стоя возле приемника-анализатора, разглядывала слабо светящийся зеленоватый экран, на котором отображались неведомые Рауфу параметры пластов. Задергался лишь дежурный оператор, сидевший в прозрачной кабинке на высоте трех метров над землей. Он нервно распахнул выпуклую пластикетовую дверцу и сбросил вниз легкую составную лесенку. Один из геологов поднял голову и что-то сказал ему. Кивнув в ответ, оператор принялся спускаться – демонстративно неторопливо, как очень уставший человек…

– Пятьдесят четыре, – выдохнул наблюдатель. – Все. Больше там никого нет, по крайней мере у меня в визире.

– Ничего себе, – кровожадно обрадовался Рауф. – Какая честь на мои седые яйца! Ребята, не спешите стрелять. Дайте им подойти… дайте им расстрелять фонарики…

В скалах, тщательно замаскированные, ждали атаки семнадцать стрелков и четыре офицера. Рауф распахнул атмосферный створ катера – закрепленный на нем дерн со слоем мха остался на месте, – и выскользнул в ночной холод. Сейчас он мог видеть все в двух проекциях: и изображение с орбитера, и картинку, передаваемую ему дежурным наблюдателем. Начштаба выбрал последнее.

Темные фигуры, все как один в коротких меховых куртках и мешковатых штанах, заправленных в мягкие сапожки, пригибаясь, бежали к краю площадки. К краю светового поля… Рауф знал, что сейчас они откроют огонь по прожекторам. Скорее всего – так, по крайней мере, он думал – для этого они используют свои мушкеты, не желая тратить бесценные имперские унитары на незащищенные цели. Сколько у них лазеров, понять было невозможно, – за спиной у каждого горца был приторочен длинный, то ли кожаный, то ли полотняный, сверток, который мог оказаться и мушкетом, и чехлом «Марлина». Зенитной техники, видимо, у этой команды не было. То ли не было вообще у их клана, то ли они не собирались атаковать атмосферные носители.

Едва покинув катер, полковник скользнул в темноту. Боевой комбинезон сразу же почернел, превращая его в невидимку. Пробегая мимо лежащего на земле капрала Ричфилда, изображавшего, согласно приказу, спящего, Рауф махнул тому рукой – внимание, и капрал едва заметно пошевелился, давая знать, что увидел и понял.

Начштаба присел на колено, всматриваясь в едва заметные – они умело прятались за камнями, – фигурки и вдруг ощутил хорошо знакомый холодок.

– Огонь! – хотел приказать он, но не успел: из горла вырвалось лишь запоздалое бульканье.

Двое – всего лишь двое, тысяча чертей! – вдруг сорвали с себя свои «свертки» и, не останавливаясь, выстрелили. То были не мушкеты. Две голубые молнии старинных имперских излучателей располосовали тьму. Не веря своим глазам, Рауф увидел, как дернулись и рухнули два геолога. Тогда он заорал, что есть мочи.

Скалы вспыхнули, замелькали искорками белесых огоньков. Не успевшие еще добежать до площадки аборигены повалились один за другим, через несколько секунд уже все они лежали в лужах крови, некоторые еще сучили в агонии ногами, один – попытавшийся приподняться – свалился, наполовину разрубленный последним выстрелом.

– База, – обессилено позвал начальник штаба. – Командира.

– Ланкастер, – ударил ему в уши хорошо знакомый голос: сна в нем не было.

– У нас ситуация «ноль», – удивляясь собственному безразличию, доложил Рауф. – Два трупа – геологи.

Командир легиона шумно вздохнул.

– Они повели себя совсем не так, как мы предполагали. Они… начали атаку с ходу, не пытаясь убрать свет. И на большой дистанции. Все было слишком неожиданно.

– Сворачивайтесь и ко мне, – коротко приказал генерал.

…На рабочем столе Ланкастера стояла здоровенная бутыль пайкового рому и тарелочка с мелко нарезанной ветчиной. Вваливающиеся в кабинет офицеры – еще возбужденные, еще пахнущие мхом и холодом, недоуменно захлопали глазами. Сам генерал, сидевший в огромном транскресле, выглядел постаревшим на лет пять. Света было немного, лишь тусклый зеленый плафон у него за спиной, и им казалось, что узкое лицо Ланкастера изрезано глубокими темными морщинами.

– Я никого ни в чем не обвиняю, – тихо произнес он. – Это было нападение…

У Рауфа задергалась щека. Он первым понял, что имел в виду командир. Такое открытие выглядело для него ужасающе неправдоподобным, но спорить сейчас было нелепо…

– Пока вы летели, я три раза просмотрел материал, записанный орбитером. Надеюсь, вы обратили внимание на состав коллекции экзотического оружия, которую привезли с собой?

Ариэль Барталан посмотрел на Лемфордера и увидел, как у того полезли на затылок брови.

Мушкетов было всего семь. Все остальное – разнообразный имперский хлам. В работоспособном, впрочем, состоянии… и впечатляющий запас боеприпасов – так, словно аборигены собирались вести долгий бой, отдавая себе отчет в огневом превосходстве противника.