Ядовитые цветы, стр. 50

– Запиши мой телефон, – сказал Арсений, когда они вышли в прихожую. – Меня, правда, все равно дома не застать, но все же. Я тебе позвоню, как только освобожусь на работе, хорошо?

Он потянулся было к выключателю, но остановился, вглядываясь в Лизины глаза, снова наклонился к ней и поцеловал ее.

– Не оторваться от тебя, Лиза… – прошептал он, почти не отнимая своих губ от ее. – Никогда со мной такого не было!

Воротниковский переулок был безлюден, мокрый асфальт блестел под фонарями.

– Тебе от метро далеко? – спросил Арсений.

– Да нет, рядом совсем, – ответила Лиза.

– Тогда я с тобой до «Боровицкой» только доеду, – сказал он. – А то еще запутаешься там с переходами.

Они вошли в пустой вагон на «Чеховской» и едва не пропустили свою станцию, потому что беспрестанно целовались, стоя у самого выхода. Когда двери закрылись между ними на «Арбатской», Лизу охватило отчаяние. Зачем расставаться с ним, куда она уезжает? Поезд помедлил еще мгновение, Лиза не отрываясь смотрела на Арсения, стоящего совсем рядом на перроне. Наверное, в ее взгляде отражалось то, что она чувствовала, потому что Арсений сделал шаг к ней, коснулся рукой стекла… Но в этот момент поезд тронулся и через несколько секунд нырнул в темноту туннеля.

Глава 3

Лиза жила теперь от встречи до встречи с Арсением. Самым мучительным было – расставаться с ним, хотя она понимала, что при его работе это неизбежно. Иногда он звонил ей утром из Склифа, говорил, что освободился после дежурства и будет дома через час, – и Лиза ехала к нему в Воротниковский переулок, проклиная каждый эскалатор, который движется так медленно.

Или они договаривались о встрече где-нибудь в центре и шли в театр. Они одинаково любили театр, хотя Арсений привык к нему с детства, а Лиза и узнала-то по-настоящему только сейчас, начав встречаться с ним. Правда, Арсений любил спектакли со сложными психологическими ситуациями, а Лизу увлекали страсти, кипевшие на сцене: она втайне сравнивала их с собственными чувствами.

До двадцати лет Лиза не знала, что такое любовь, и теперь была влюблена с такой силой, которой и не подозревала в себе прежде. Сердце ее начинало стремительно колотиться от одной только мысли об Арсении, ей снились его синие глаза в тени темных ресниц, и когда она просыпалась в одиночестве, ей хотелось плакать от того, что нельзя сейчас же увидеть их наяву.

Наташа довольно скоро заметила, что Лиза влюблена. Да и мудрено было бы не заметить! Сначала Наташе казалось, что та встречается с Виктором, но потом она поняла, что звонит ей совсем другой человек.

– Лиза, – осторожно спросила она однажды, – я понимаю, это не мое дело, но все же мы с Колей волнуемся… Ты ведь не с королем своим встречаешься, правда?

– Правда, – подтвердила Лиза.

– А с кем же, если не секрет?

Лиза помедлила с ответом, но потом подумала, что было бы глупо таиться, и сказала:

– Я с ним в Склифе познакомилась. Он моим палатным врачом был.

– Это тот, красавчик? – всплеснула руками Наташа. – Ну надо же! А я еще подумала, когда к тебе приходила: от такого, наверное, девушки выписываться не хотят!

Лиза ужасно удивилась ее словам. Ведь она и не хотела выписываться из Склифа, неужели это так легко могло прийти в голову каждому?

– А король твой что же? – спросила Наташа.

Это был больной для Лизы вопрос. В первые дни своей любви она совершенно забыла о Викторе, и, когда он навестил ее в больнице, не испытала ничего, кроме неловкости перед ним. Она с некоторым страхом ждала после выписки его звонка и предстоящего объяснения, но он не позвонил через неделю, как обещал, и через месяц не позвонил. Лиза даже сама позвонила Виктору в офис. Зачем откладывать неприятное событие, если оно должно произойти неизбежно?

– Господин Третьяков в командировке, – ответил мелодичный женский голос. – Вы оставите какое-нибудь сообщение для него?

– Нет, я дождусь его возвращения, – сказала Лиза и положила трубку.

Впрочем, она не слишком много думала о Викторе. Что ж, она благодарна ему и, конечно, всегда будет вспоминать его с добрым чувством. Но ведь она никогда не говорила, что любит его, и, значит, ни в чем его не обманула. Надо только постараться все ему правильно объяснить, вот и все. И разве она могла много думать об этом сейчас, когда вся ее жизнь была овеяна любовью, когда мир для нее растворился в глазах Арсения?

Виктор позвонил, как всегда, неожиданно – на этот раз особенно неожиданно для Лизы. К счастью, звонок его был коротким.

– Лизонька, ужасно рад вас слышать! – прозвучал его голос в трубке. – Извините, дорогая, что не давал о себе знать. Дел было невообразимо много, не знал, когда смогу вернуться. Надеюсь, здоровье ваше в порядке?

– Да, – ответила Лиза. – А вы теперь в Москве?

– Нет, пока еще в Женеве, но буду в Москве завтра и сгораю от нетерпения вас увидеть. До встречи завтра, хорошо? Я позвоню вам во второй половине дня, и, если вы не очень будете заняты, мы с вами непременно встретимся.

Лиза стояла в задумчивости, держа в руках телефонную трубку. Что ж, когда-нибудь они должны были поговорить. Значит, завтра. На какое-то мгновение она малодушно подумала: а может, он еще и не завтра приедет, ведь уже бывало, что его планы менялись?

Но Виктор приехал, как и обещал. В пять часов его «Мицубиси» остановилась у Лизиного подъезда. Он вышел ей навстречу, широко улыбаясь, и Лиза расстроилась, увидев эту улыбку. Ну как сказать ему, что они больше не будут встречаться, когда он так явно рад ее видеть?

Он поцеловал Лизину руку, слегка задержав ее у своих губ.

– Сколько мы не виделись, месяц, кажется? – спросил он. – А вы так похорошели, просто изумительно. Хотя казалось, куда уж вам больше хорошеть. Ну, куда мы отправимся сегодня, в какое злачное место поприличнее?

Лиза подумала, что ей не надо было бы ехать с ним в ресторан. Но и не здесь же, у подъезда, разговаривать?

– Может быть, мы просто у обрыва погуляем? – предложила она.

– Это зачем еще – у обрыва гулять? – удивился Виктор. – Нет уж, Лизонька, я вас сто лет не видел, неужели нам больше делать нечего, как только бродить по новостройкам? Или вы забыли, что в Москве есть множество преуютнейших мест, где можно прекрасно провести время? Вообще-то мы могли бы поехать и ко мне на дачу, это ведь не так уж далеко. – Виктор бросил на Лизу быстрый взгляд и тут же оставил эту идею. – Но если вы не хотите, я вам предлагаю джелатерию. Знаете, что это такое? Вы ведь, помнится, любите мороженое, вот и попробуете итальянское. Уж на что я не любитель, и то оценил это дело в Швейцарии. Меня там Олежка затаскал по итальянским мороженным заведениям. А тут оказалось, что аналогичное есть совсем рядом с моим офисом.

С каждым его словом Лиза чувствовала все большую неловкость. Ведь он предвкушает, как обрадует ее, а до мороженого ли ей сейчас?

Джелатерия находилась у Красных Ворот. Выходя из машины, Лиза увидела многооконный прямоугольник Склифа, и сердце у нее дрогнуло.

– Виктор… – наконец произнесла она, когда они уселись за столик и Виктор заказал мороженое-спагетти. – Я должна вам сказать…

– Да-а, – протянул он, – судя по вашему торжественному тону, Лизонька, вы влюбились?

От удивления глаза Лизы широко раскрылись.

– Но как вы догадались?

– Что ж тут догадываться? – усмехнулся Виктор. – Я сразу об этом подумал, когда вас увидел. Вы очень переменились, Лиза, неужели вы этого в зеркале не замечаете?

Несмотря на привычную иронию, голос у него был грустный. Лиза молчала, не зная, что сказать.

– Ну, и что вы хотите мне сказать в связи с этим? – сам поинтересовался Виктор.

– Я… Я должна сказать, что вам не надо больше мне звонить…

– Это-то само собой понятно. Может быть, выпьем немного? – неожиданно предложил он. – Я бы водки выпил сейчас, хоть мы и в итальянском заведении. Впрочем, у них наверняка есть и водка.