Ядовитые цветы, стр. 40
Эту длинную фразу Лиза слушала вполуха. Она чувствовала, как вздрагивает рука Виктора, то сжимая, то поглаживая ее руку, и понимала, что вот она подступает – эта ночь… Он поднялся, отодвигая кресло, и Лиза поднялась вместе с ним. Виктор привлек ее к себе, она почувствовала его губы на своих губах – мягкие, властные. Его поблескивающие глаза оказались вплотную к ее лицу. От него едва уловимо пахло дорогим одеколоном, трубочным душистым табаком. У Лизы голова закружилась то ли от этих запахов, то ли от его короткого поцелуя, и она закрыла глаза. Виктор тут же отстранился от нее, словно не желая длить эти неожиданные мгновения.
– Ох, Лиза, ведь и я устал не меньше, чем Никита! – весело сказал он, точно и не было никакого поцелуя. – Спать пора, дорогая именинница!
На второй этаж Лиза поднялась одна – с легким чувством недоумения. Виктор исчез так быстро, что она даже не успела пожелать ему спокойной ночи.
Она включила торшер-лилию, и вся комната озарилась мягким, обволакивающим светом. Только теперь Лиза почувствовала, что тоже устала. Она даже душ не стала принимать, только умылась, надела длинную кружевную сорочку и тут же нырнула под одеяло, с удовольствием растянувшись на прохладной простыне.
«Сейчас он придет», – подумала Лиза и уснула.
Глава 11
Лиза проснулась с тем же чувством недоуменного ожидания: вот-вот придет Виктор. Она даже не сразу поняла, что уже утро и не ночник освещает ее спальню, а солнце пробивается сквозь матово-белые неплотные шторы.
«Но почему он не пришел? – думала Лиза, потягиваясь под голубым атласным одеялом. – Ведь я уверена была, что он придет, и я боялась этого, и Коля говорил о завтраках… Он никогда не делает того, чего от него ожидаешь. Но почему? Какой странный, загадочный человек, и зачем я ему? Любит он меня, что ли? Тогда откуда эта холодность – всегда вдруг, ни с того ни с сего?»
Лиза больше не спрашивала себя, любит ли Виктора. Она уже знала, что не может ответить на этот вопрос.
Но она была молода, красива, вчера ей исполнилось двадцать лет, и в эту утреннюю минуту ее разбирало простое любопытство: каково-то будет выкупаться в роскошной ванне? Она сбросила ночную сорочку и, не надевая ни халат, ни тапочки, на цыпочках пробежала в ванную. Утром было прохладно в этом блестящем великолепии, и Лиза сразу включила горячую воду. Отверстие закрылось как-то само собой, и ванна начала наполняться. Лиза влезла в нее и, уже лежа в прозрачном тепле, заметила, что вода приобретает какой-то удивительный оттенок – зеленовато-голубой – и светится сама собою. Потом со дна начали подниматься прозрачные пузырьки, и Лиза почувствовала, как тугие струи ударяют ее из глубины ванны. Она никогда не видела ванны с гидромассажем, и это открытие обрадовало ее, как любознательного ребенка. Просто удивительно, как каждая мелочь была продумана здесь для того, чтобы ни одно мгновение жизни не оказалось досадным!
После утреннего купания, уложив волосы феном и надев белое батистовое платье с крошечным букетом нежно-голубых цветов у ворота, Лиза почувствовала себя легкой и счастливой, точно получила необыкновенный подарок.
Она вышла в парк и долго стояла на дорожке, глядя, как крутятся на газонах маленькие водяные вертушки, разбрызгивая сверкающие капли на траву и цветы.
– Тоже рано встаешь? – услышала она за спиной и, обернувшись, увидела Павла. – Остальные-то отсыпаются еще. Сразу видно, мы с тобой здесь единственные, кто не слишком напрягается в жизни! Доброе утро, Лиза.
Павел тоже выглядел свежим, бодрым, и Лиза подумала, что он наверняка живет именно так, как хочет. И какая разница, напрягается он при этом или нет?
– Витя, правда, уже работает, – кивнул Павел на окно Викторова кабинета. – У него, он говорил, переговоры завтра с Кувейтом, контракт прорабатывает.
Лизе снова стало стыдно за то, что она понятия не имеет о работе Виктора и вообще о его жизни, и она только кивнула, словно тоже знала об этих завтрашних переговорах. Они медленно пошли рядом по дорожке и, дойдя до ротонды над прудом, сели в ней на скамеечку. Павел молчал, и Лиза неожиданно для себя спросила:
– Ты тоже хочешь узнать, люблю ли я Виктора?
– Нет, – улыбнулся Павел. – Я и так вижу, что ты сама не знаешь.
Лиза удивилась. Неужели это так заметно? Или просто Павел такой проницательный?
– А как ты понял? – тут же спросила она.
– Подрастешь – поймешь и ты, – засмеялся он. – Тоже мне, загадка века – что думает девочка твоих лет и твоего воспитания о миллионере, который в отцы ей годится! У тебя все это на лице написано, Лизонька. А Витя – он очень хороший человек, хотя и нелегкий. Для женщины нелегкий, я имею в виду.
Лизе хотелось расспросить подробнее, что это значит, но она не хотела, чтобы Павел подумал, будто она выведывает что-то о Викторе. Да и разве можно объяснить такие вещи в двух словах?
– Нравится тебе здесь? – спросил Павел и, не дожидаясь ответа, сказал: – Витя нас часто собирает. Как только время выдается у него. Мы ведь в школе были – не разлей вода, и тогда тоже у его родителей собирались дома, на улице Станиславского. Знаешь, за новым МХАТом? Он всегда такой был, Витя, – кажется замкнутым, а на самом деле никто лучше его не умеет людей собрать и порадовать. По-моему, это единственное, от чего он получает удовольствие. Ну и, конечно, трудоголик он, это само собой.
– А где была ваша школа? – спросила Лиза.
– Почему была, она и сейчас есть. Там же, за МХАТом. Отличная школа, в ней все предметы на английском. У нас, знаешь, странная история была как-то с географичкой. Она попала в автокатастрофу и забыла географию! Английский помнит, на котором преподавала, а географию забыла начисто. Даже Монблан не могла на карте найти, представляешь?
– И что же она делала? – заинтересовалась Лиза.
– С ней потом другой наш учитель занимался, как с маленькой. Все очень хотели ей помочь, чтобы она опять работала.
Лизе нравилось разговаривать с Павлом. Он-то как раз был легким человеком, время с ним шло незаметно. Солнечные блики плясали на поверхности пруда, листья деревьев шуршали по крыше беседки…
– Слушай, – вдруг предложил Павел, – а может, совершим до завтрака конную прогулку? Ты вчера отлично сидела на лошади. Поехали?
Лиза заколебалась. Все-таки она ведь не умела ездить по-настоящему… Что с того, что ей удалось сделать несколько кругов, не свалившись на землю?
– Не бойся! – подбадривал Павел. – У тебя и правда способности к этому делу, я же видел.
Они пошли к той площадке, возле которой была конюшня.
– Ой, а платье? – вспомнила Лиза. – Не в платье же ехать.
– Тогда знаешь что? – решил Павел. – Бегом переодеваться, встречаемся здесь через десять минут. Я пока лошадей подготовлю.
Когда Лиза вернулась, лошади уже стояли возле конюшни. Павел беседовал с коренастым старичком.
– А это вот и есть Родион Данилыч, – познакомил он Лизу. – Что ж, вперед!
– А куда мы поедем? – спросила Лиза с опаской: может, придется какие-нибудь препятствия брать, через изгороди перескакивать.
– Не волнуйся, здесь местность не слишком пересеченная, – успокоил ее Павел. – Найдем дорогу полегче.
Они выехали из парка через задние ворота, и Павел направил лошадь в сторону недалекого леса. Лиза ехала вслед за ним, боясь упасть и стараясь не отставать. Впрочем, он не торопился, лошадь шла плавно, и уже через десять минут Лиза почувствовала, какое это наслаждение – утренняя конная прогулка!
Дорога шла через луг, то поднимаясь, то спускаясь вниз по невысоким холмам – тем самым, которые она видела из окна кабинета на втором этаже. Почувствовав, что сидит на лошади твердо, Лиза даже стала поглядывать по сторонам. Но вокруг был только луг, заросший высокой травой и полевыми цветами, да лес становился все ближе. Вскоре они въехали под прохладную сень деревьев.
Лес был смешанный, вдоль дороги стояли сосны, и казалось, что они едут по ровной старинной аллее. Воздух уже наливался дневным теплом, пахло земляникой, лошадь мягко ступала по траве и опавшим сосновым иглам. Павел ехал теперь рядом с Лизой.