Люди-скелеты Юпитера, стр. 10

Я крикнул У Дану:

– Закрывайте дверь и уходите! Это приказ!

У Дан медлил. С неизъяснимым выражением страдания на лице Дея Торис стояла подле него и протягивала мне руку. Она шагнула вперед, намереваясь прыгнуть обратно. У Дан преградил ей путь, и корабль медленно стал удаляться. Закрываясь, скользнула дверь, и корабль тотчас стал невидим.

Все это случилось в те несколько секунд, пока я сжимал горло Мальтуса Пара. Он уже хрипел. Его глаза стекленели. Еще миг, и он умрет. Но тут на меня набросились моргоры и оттащили от моей жертвы.

Они довольно грубо вцепились в меня и, может, не без оснований: прежде чем меня одолели, я уложил троих. Мне бы меч! Что бы я с ним сделал! Я был избит, побежден, и все-таки я улыбался, когда меня тащили из башни. Я был счастлив. Дея Торис избавлена от этих скелетов и хотя бы на время в безопасности. Причина для радости у меня была!

Меня отвели в темную каморку подземелья, надели наручники и приковали к стене. Мои тюремщики вышли, с шумом закрылась тяжелая дверь, и я услышал, как ключ повернулся в массивном замке.

Глава 7

Фо Лар

В одиночном заключении, которое не скрашивает даже крошечный лучик света, чтобы унять абсолютную тоску – такую тоску, что порой приводит к безумию тех, у кого слабая воля и хлипкие нервы – всецело зависишь только от изобретательности своего рассудка. Однако мысли мои были отрадны. В корабле-невидимке, которому не страшен плен, я видел в безопасности Дею Торис на пути в землю друзей; я знал, что трое спутников относятся к ней по-дружески, а один из них, У Дан, возможно, пожертвует жизнью, чтобы спасти ее. Что же до Бориона, то я просто не мог представить, как он относится к Дее Торис.

В моем положении было некоторое утешение. Я был готов признать, что все выглядит достаточно безнадежно, но я не раз попадал в переделки и все-таки умудрялся выжить и спастись. Я убежденный оптимист, и, думается, это дает мне тот духовный настрой, который скорее, чем богатство и власть, мы обычно считаем жизненной удачей.

К счастью, я недолго томился в темнице. Однажды я спал, не знаю, сколько времени, когда пришел отряд моргоров, чтобы забрать меня, голодного, измученного жаждой – мне не давали ни воды, ни еды.

На этот раз меня привели не к Вандолиану, а к одному из его офицеров – здоровенному скелету, который с лязгом и скрежетом то открывал, то закрывал свои челюсти. По манере задавать вопросы я решил, что он, должно быть, верховный инквизитор.

Прежде чем заговорить, моргор целую минуту разглядывал меня своими как бы пустыми глазницами, потом возопил.

– Тварь! – заорал он. – Даже за ничтожную часть сделанного тобой ты заслуживаешь смерти, смерти после пыток!

– Незачем на меня кричать, – ответил я. – Не глухой.

Это разозлило моргора, он застучал по столу.

– За дерзость и непочтительность твоя казнь будет еще ужасней!

– Я не умею оказывать почтение, если его не испытываю, – парировал я. – Я уважаю только тех, кто этого заслуживает. А уважать злобный мешок с костями я не способен.

Не знаю, зачем я старался нарочно разозлить его. Возможно, это моя слабость – доставить себе удовольствие, издеваясь над врагом, которого я презираю. Согласен, что такая привычка чревата опасностью, и, возможно, это дурацкая привычка, и все-таки я обнаружил: иногда это так приводит врага в замешательство, что дает мне некоторое преимущество. На этот раз я достиг цели лишь отчасти: скелет до того разозлился, что на какое-то время онемел, потом вскочил и выхватил меч.

Мое положение стало очень незавидным. Я безоружен, а мой противник не помнит себя от злобы. В довершение здесь было еще пять моргоров, и двое с обеих сторон держали меня за руки. Я был беспомощен, как ягненок на бойне. Но едва мой будущий убийца обогнул стол, чтобы ударить меня клинком, вошел новый моргор. Он с первого взгляда оценил положение и крикнул:

– Стой, Горгум!

Мой моргор заколебался, потом опустил меч.

– Эта тварь заслужила смерть, – мрачно заявил он. – Он отказался повиноваться и оскорбил меня – офицера великого Вандолиана!

– Месть принадлежит Вандолиану, – ответил новоприбывший, а у него другие планы относительно этого жалкого червя... Как продвигается допрос?

– Он был слишком занят тем, что кричал на меня, так что у него не было времени для вопросов.

– Молчать, ничтожный! – резко приказал новый моргор. – Я прекрасно понимаю, – обратился он к Горгуму, – что твое терпение крайне утомлено, но мы должны уважать делания Великого Вандолиана. Продолжай расследование.

Горгум вложил меч в ножны и вернулся на место.

– Как твое имя? – спросил он.

– Джон Картер, Принц Гелиумский, – ответил я.

Писец, который сидел возле Горгума, стал торопливо писать в большую книгу. Я решил, что он заносит туда вопросы и ответы. В течение всего допроса он не прерывал своего занятия.

– Каким образом ты и прочие заговорщики бежали из камеры? – спросил Горгум.

– Через дверь, – отвечал я.

– Невозможно! Когда вас привели в камеру, дверь была закрыта на замок. Она была закрыта, когда обнаружили ваше отсутствие.

– Раз ты знаешь так много, зачем тебе беспокоиться и расспрашивать меня?

Челюсти Горгума заскрипели, лязгая особенно свирепо.

– Видишь, Хорур, – сердито сказал он, обращаясь к второму офицеру, – дерзость этой твари?

– Отвечай на вопрос благородного Горгума! – приказал Хорур. – Как вы прошли через дверь, закрытую на замок?

– Она не была заперта.

– Была! – крикнул Горгум. Я пожал плечами.

– Ну, есть здесь смысл? – спросил я. – По-моему, это пустая трата времени отвечать на вопросы того, кто знает больше всех, хотя и не был при этом.

– Тогда расскажи своими словами, как вы бежали из камеры, – довольно спокойно предложил Хорур.

– Мы сумели открыть замок.

– Но это невозможно, – настаивал Горгум.

– Значит, мы все еще там, – резюмировал я. – Может, сходишь посмотришь?

– Так мы ничего не добьемся, – бросил Хорур.

– Еще бы! – согласился я.

– Я допрошу пленника, – сказал Хорур. – Мы допускаем, что вы бежали из камеры.

– Довольно проницательно с вашей стороны.

Он пренебрег моим замечанием.

– Я думаю, не столь важно, каким способом вы бежали. В действительности же мы очень хотели бы узнать, где теперь твои сообщники, а также обе пленницы. Мультус Пар говорит, что они бежали на корабле, скорее всего, на нашем собственном, который украли с летного поля.

– Где они – я не знаю.

– А куда они хотели направиться?

– И знал бы, так не сказал!

– Приказываю отвечать под страхом смерти.

Я рассмеялся.

– Ты все равно намерен убить меня, поэтому мне безразличны твои угрозы.

Хорур сдерживался дольше, чем Горгум., но я видел, что он уже раздражен.

– Ты сохранил бы жизнь, будь посговорчивей, – сказал он. – Великий Вандолиан хочет от тебя так мало: скажи лишь, куда намеревались отправиться заговорщики, и обещай помочь Великому Вандолиану завоевать Гелиум – и твоя жизнь спасена.

– Нет! – ответил я.

– Подумай, – настаивал Хорур. – Вандолиан готов сделать больше. После окончания войны он позволит тебе вернуться в Гелиум вместе с твоей подругой и даст высокий пост в новом правительстве, которое, намерен учредить там. Если откажешься – тебя уничтожат! Твою самку станут разыскивать и, уверяю, найдут. Участь ее будет куда хуже смерти. Подумай хорошенько.

– Не стоит думать над этим предложением. На все могу дать ответ окончательный и бесповоротный. Никогда!

Будь у Хорура губа, он бы, несомненно, закусил ее. Целую минуту он смотрел на меня, потом сказал:

– Глупец! – и обратился к Горгуму: – Поместить его, к тем, кто ждет испытаний, – и вышел из зала.

На этот раз меня отвели в здание, находившееся на некотором удалении от того, где я был заключен прежде, и поместили в камеру с двадцатью узниками. Все они были саваторами.