Красный Ястреб, стр. 16

Я пошел по направлению к развалинам, но вскоре кусты стали такими густыми, что я ничего не видел впереди. Я даже не мог продраться сквозь эту живую стену. Тут я заметил дерево со странными перьевидными листьями. Меня привлекло то, что я могу забраться на него и посмотреть над кустами.

Я увидел два каменных шатра, которые были не так разрушены. Между шатрами был искусственный бассейн, берега которого облицованы каменными плитами. Возле него валялось несколько упавших колонн и все вокруг заросло виноградной лозой.

Вскоре из одного из шатров вышла группа людей. Все они были Калькары и среди них был Рабан. Впервые я смог рассмотреть его внимательно.

Это было устрашающее создание. Огромные размеры могли вселить ужас в самое смелое сердце. Он был ростом в десять футов, и руки, и ноги, и плечи, и грудь соответствовали его росту. Лоб его был настолько низким, что густые косматые волосы почти встречались с бровями.

Глаза его были маленькими и посажены очень близко к грубому мясистому носу: во всем его облике было что-то звериное. Я не думал, что лицо разумного существа может быть таким отвратительным.

Калькар, который взял меня в плен, рассказывал ему обо мне. Это был Тав, что ударил меня по лицу, когда у меня были связаны руки. Великан заговорил рокочущим ревущим голосом, который, как и его фигура, внушал ужас.

Мне пришлось призвать себе на помощь все мужество, чтобы не спуститься с дерева и не бежать без оглядки. Я знал много бесстрашных людей – Грифа, Волка, Камня, – но я думаю, что любой из них почувствовал бы холодок при виде этого страшилища.

– Тащите его! – ревел Рабан. – Я съем его сердце на ужин. – Тав поспешно удалился, а великан остался с остальными, говоря с ними о чем-то. От раскатов его голоса раскачивались деревья. Я постепенно привыкал к нему и мне начинало казаться, что таких людей я встречал множество. Развязные жесты у них заменяют действие, шумная похвальба – мужество, пустые слова – ум.

Единственное, что было в нем особенное – размеры. Но даже это не потрясло меня. Я знал многих, совсем не громадных людей, к которым относился с почтительным уважением. Я не боялся эту дубину.

Только недалекий человек может испугаться этого тупоголового болвана. Я не верил, что он ест человеческое мясо.

Но вот прибежал Тав. Он был очень возбужден.

– Он бежал, – крикнул он. – Они оба исчезли! И Окконор и Янки. Смотри! – и он показал на обрывки веревки, которой я был связан. – Она разрезана. Как он мог разрезать веревку. Как он мог сделать это, хотелось бы мне знать?

– Может с ним были и другие? – проревел Рабан. – Они освободили его и взяли Окконора в плен.

– Там не было других, – настаивал Тав.

– Может Окконор освободил его, – предположил кто-то.

Не понимаю как такое простое объяснение не могло родиться в башке Рабана. И он сказал:

– Ну конечно это Окконор. Я знал это с самого начала. Я своими руками вырежу из него печень и съем на завтрак.

Некоторые насекомые, звери и люди всегда производят много ненужного шума. Но большинство зверей ведет жизнь в гордом молчании. И мы так уважаем таких зверей и птиц, что даже берем себе их имена. Кто слышал, чтоб красный ястреб кричал на весь мир, когда он хочет напасть на жертву? Молча он парит над верхушками деревьев и так же молча он молнией обрушивается на жертву, вонзает в нее когти и бьет острым клювом.

9. Воссоединение

Из разговора Рабана со своими миньонами я узнал, что Бетельда заперта в западном шатре, но Рабан не собирается идти туда в ближайшее время. Поэтому я решил ждать, в надежде, что судьба предоставит мне возможность освободить ее. Тем более, что в темноте будет гораздо меньше опасности, что меня обнаружат и помешают. Кроме того прибудет Окконор с помощью и я не хотел ничего делать сейчас. Когда у меня будут люди, шансы на спасение Бетельды возрастут.

Наступила ночь, но Окконора не было. От шатра доносились взрывы смеха и я решил, что Рабан со своими миньонами ужинает, заливая мясо крепким вином Калькаров. Я никого не видел и поэтому решил выбраться из укрытия и исследовать место, где заперта Бетельда. Если удастся освободить ее – прекрасно, если нет – подожду Окконора.

Как только я стал спускаться, ветер донес из каньона до боли знакомый звук – ржание моего коня. Оно прозвучало музыкой в моих ушах. Я должен был ответить на него, даже рискуя вызвать подозрение у Калькаров.

И я свистнул громко и пронзительно. Не думаю, чтобы Калькары слышали меня. Они производили слишком много шума. Но знакомое ржанье, сказало мне, что чуткие уши Красной Молнии уловили мой зов.

И я спустившись с дерева, пошел не к западному шатру, а к подножию холма, чтобы встретить коня, ибо я знал, что в конечном счете от него будет зависеть успех или поражение, жизнь или смерть Бетельды.

Спустившись, я услышал стук копыт, который становился все громче. Стук копыт бегущей лошади и гул боевых барабанов! Может ли быть на свете музыка приятней этой?

Он увидел меня раньше, чем я его, остановился в клубах пыли в нескольких ярдах и, вытянув шею, стал настороженно нюхать воздух. Он был готов к действию при первых признаках опасности.

Он осторожно подошел ко мне, обнюхал меня, ткнулся бархатной губой в мою щеку. Я отвел его в лес и приказал ждать.

С седла я взял лук и стрелы и пошел по той дороге, по которой шел Тав. Вскоре я оказался у южной арки. Передо мной был маленький двор и шатер с открытыми окнами и дверями. Свет из окон освещал двор, но большая часть его была в тени. Я прошел во двор, подобрался к одному из окон. В комнате сидели Калькары за двумя большими столами. Они ели, пили. Но отсюда я не видел Рабана, так что не знаю был ли он там.

Прежде чем приступить к действиям всегда полезно изучить обстановку. Поэтому я снова выбрался со двора и пошел, намереваясь обогнуть все здание и выйти к западным развалинам. Там я надеялся найти Бетельду и попытаться освободить ее.

Я дошел до трех гигантских деревьев, которые росли так близко друг к другу, что их можно было принять за одно, и осторожно выглянул, чтобы увидеть, что ждет меня впереди. Один Калькар вышел из дома и направился куда-то, ступая по траве, которая доходила ему до пояса.

Я приготовил лук. У Калькара было то, в чем я нуждался – меч! Удастся ли мне убить его бесшумно? Если он повернется, то да. И он, как бы угадав мое желание, повернулся ко мне спиной.

Свистнула стрела и вонзилась прямо в основание черепа. Тело упало с глухим стуком. Вокруг не было никого. Я подбежал, снял с него пояс, на котором были меч и нож.

Затем я закрепил пояс на себе и заглянул в освещенную комнату, откуда вышел Калькар. Это была та же комната, которую я видел с другой стороны здания. Отсюда я уже мог видеть всех.

Рабана не было среди них. Где же он? Холодный ужас охватил меня. Может пока я ждал Красную Молнию он ушел отсюда и пошел в западные развалины? Я вздрогнул и побежал вдоль северной стороны к другому зданию.

Возле него я остановился и прислушался. Голоса! Но откуда они доносятся? Здание очень странной конструкции. В нем много входов. Который же мне нужен?

Пожалуй, лучше всего начать с первой. Я бросился к ближайшей и до меня донесся голос Рабана.

Я рванул дверь, она открылась и я очутился перед лестницей, ведущей вниз. Теперь я слышал голос более отчетливо. Значит я вошел туда, куда надо. Снизу был виден мерцающий свет, и я устремился вниз по лестнице.

Я не помню, как спустился по лестнице, но вот я стою на пороге комнаты с высокими сводчатыми потолками. В комнате было мало света, но я разглядел громадную фигуру Рабана, который возвышался над Бетельдой. Он тащил ее за волосы в другую комнату.

– Ортис! – ревел он. – Ортис! Кто бы мог подумать, что Рабан возьмет себе в жены дочь Джамадара? О, тебе это не нравится, да? Но кто посмеет сказать нет Рабану?

– Красный Ястреб, – сказал я и вошел в комнату.