Слепая атака, стр. 20

Ибраил поднял взгляд на Трола, посмотрел на Зару, но та ничего не произнесла. Лишь её зрачки, узкие на ярком и холодном почти уже зимнем солнце, стали ещё уже.

Глава 11

Песок и плавные перекаты пустыни скоро стали утомлять взгляд. Трол даже удивился, как ему не хватало тени деревьев, зелени трав и влажного покрывала росы и туманов по утрам. Каждый день, едва занималась заря, караван поднимался и уже через четверть часа, как только животные напивались из бурдюков, выступал в путь. Есть животным приходилось большей частью ночью, из торб, подвешенных на морды. Люди трапезничали на ходу, подменяя друг друга.

Трол, который считал, что нет ничего труднее быстрой тренировки, вдруг осознал, что и движение, перемещение по лику планеты, преодоление песчаных барханов или глинистых такыров тоже может быть трудным делом. А временами почему-то начинало казаться — самым трудным из всех, которые приходится делать человеку.

Расположение повозок подтверждало это с очевидностью. Сначала по утрам вперёд ставились те, в которые запрягались самые крепкие волы. После трёх-пяти часов перехода, в зависимости от качества караванной тропы, их сменяли и шли до главного дневного привала. После него вперёд снова ставились самые выносливые животные, но на этот раз их меняли быстрее, гораздо быстрее. А к вечеру, после второй остановки волов перепрягали, оставляя впереди тех, кто меньше истощился за день. Как удавалось Заре понять, какой из этих совершенно непонятных, туповатых и невыразительных животных может ещё работать, а какой уже нет — осталось для Трола загадкой.

Что также удивляло Трола, так это способность людей и зверей быстро найти ритм движения и не растрачиваться впустую на чрезмерную сосредоточенность, особенности дороги, пейзажи или даже самые недвусмысленные опасности. Когда караван Пепира приближался к Архенаху, переходы были слишком короткими и напряжёнными, Трол не успел почувствовать эту особенность работы караванщика. Зато теперь монотонность и однообразие бесконечного движения свалились на него в полной мере.

Уже через пару недель он стал ощущать, что теряет свою обычную настороженность, что его перестал волновать путь, который они проделывают, что он думает лишь о том, как бы сохранить достаточно сил до привала, а потом до второго привала и до вечера. Разумеется, это его не устраивало. На привалах, какими бы короткими они ни были, он старался тренироваться, но сделал ещё одно удивившее его открытие.

Состояние его тела было настолько зависимым от воды, которой почти постоянно не хватало, что это заставляло неуловимо, но всё уверенней и отчётливей изменять технику боя. Он стал больше работать секущими ударами, которые позволяли экономить силы на последующем разгоне, и стал иначе дышать, совершая полный выдох только на самых мощных, самых силовых трюках. В конце концов ему стало ясно, что техника боя настолько зависит от метаболизма бойца и климатическое изнурение так явно диктует тактику, что сабля могла появиться только у пустынников. Как и лёгкий, внешне не силовой тип поединка.

К исходу трёх недель они пришли в какой-то оазис, где их, разумеется, ждала первая проверка.

Солдаты Империи тут были какие-то не очень дисциплинированные, очень ленивые и добродушные. Разумеется, они содрали с каравана все положенные в таких случаях подношения, но очень глубоко вникать в содержание фирманов, в их соответствие товарам и людям не стали. Зарядившись для очередного перехода, караван вышел из оазиса уже на следующий же день, что удивило всех местных, хотя и не очень.

Теперь им предстоял путь длиной почти в месяц. И Трол, несмотря на тщательно тренированное спокойствие, начал его с некоторым внутренним напряжением. И он старался не очень-то задумываться над тем, что испытывали остальные его спутники, особенно из тех, кто не был караванщиком.

Всё-таки они держались, и никто даже не возражал, когда стало известно, что отдыха пока не будет. Это заслужило признание даже у Зары. На следующий день после выхода из оазиса она подъехала к Тролу, который двигался по привычке впереди каравана на своём коне, и нехотя проговорила, пряча нижнюю часть лица под крылом походного бурнуса, который прикрывал от солнца не только голову и плечи, но верхнюю часть тела:

— Я не верила, что твои люди выдержат настоящие переходы. Кажется, я ошиблась.

— Они солдаты, — неопределённо ответил Трол.

— Они превосходные солдаты, — поправила его Зара и тотчас отъехала в сторону.

К исходу этого первого месяца пути Роват да-Куррс попробовал было сесть на одну из лошадей, чтобы сопровождать караван верхом. Он продержался часа два, а потом нехотя, сдержанно ругаясь на гвампи, переполз в одну из повозок. Но снова попробовал на следующий день. А ещё через три дня уже сидел до дневного привала, хотя каждый раз был бледен, а Ибраил говорил, что у него может разойтись шов.

Трол вспоминал, как быстро поднялся на ноги принц Кола после подобной операции, и приходил к выводу — либо Кола по молодости лет и хорошему уходу быстрее восстановился, либо червь, которого удалили из Ровата, представлял большую опасность. И следовательно, зависимость бывшего имперского рыцаря от паразита была куда существенней.

Два или три раза за последние недели им на глаза попадались караваны, идущие примерно в том же направлении. Но ни разу Зара не попыталась с ними объединиться. Она, правда, выбрав пару своих караванных охранников, выезжала к возможным попутчикам, но возвращалась и, не произнося вслух ни слова, лишь отрицательно покачивала головой.

Всё-таки Трола заинтересовало, насколько они нарушают существующие правила караванщиков и не кажется ли кому-либо это подозрительным. А потому как-то он спросил её на привале:

— Зара, сколько в этих местах проходит караванов?

— За год — сотни, — равнодушно пережёвывая кусок сушёной козлятины, ответила караванщица. — Это обычный путь между северными и восточными частями Империи.

— А то, что мы отказываемся от возможных попутчиков?.. — начал было Трол, но договорить не успел.

— Мы идём раза в полтора быстрее, чем обычные караваны, — ответила Зара, не дослушав его. — Это оправдывает наше… высокомерие.

— Подозреваешь, они заметят, что мы… э-э… не очень-то похожи на обычных охранников? — спросил её Крохан, который, как и все, жевал свой обед, сидя на кошме, брошенной на раскалённый песок.

— Ты думаешь, они не расскажут об этом в первом же оазисе? — удивилась Зара.

На этом разговор был исчерпан. Никто не стал продолжать тему. Лишь Ибраил, оглядев лица своих спутников, негромко спросил:

— А сколько нам ещё осталось?

— До ближайшей воды неделю, и до места… месяца два.

Пока больших неприятностей у них не было. И нелегко было понять, нужно ли было благодарить за это Зару, или им просто везло, вернее, боги проявляли к ним своё милосердие. Но Трол отчётливо понимал, что до конца похода им везти не будет. Что неприятности непременно проявятся, или даже хуже — спокойное пока течение их похода обернётся потом концентрированными, собравшимися как бы за весь их путь трудностями… Ещё неизвестно, что было лучше — постепенно преодолевать разрознённые препятствия либо оказаться лицом к лицу с клубком сложных, запутанных проблем, которые не то что обойти, но и от которых удрать будет невозможно.

До оазиса, где они должны были запастись свежей водой, оставалось не более двух дней пути, как однажды ночью Трол проснулся от сложного и странного сна. Ему привиделось с удивительной яркостью, что он оказался на дне глубокой ямы с песчаными стенками, и чем старательнее пытался из неё выбраться, тем больше песку на него обрушивалось. И ещё он знал, что сам, вероятно, выживет… Вот только те, кто был в этой яме под ним, его товарищи, его спутники и друзья, уже не пытались вырваться, отказались от борьбы, может быть, вообще были мертвы… Наступать на безвольные тела, засыпать их при каждой попытке взобраться на песчаные стены было ужасно… Но и отказаться от мечты вылезти, спастись Трол не мог. Ощущение раздвоенности, ошибки и обречённости для кого-то было очень неприятным.