Место отсчета, стр. 44

– Чернобров! – позвал Ростик. Водилы не было видно. – Бронебойщики!

– Сейчас, командир, – отозвался кто-то сзади. – Они вот-вот подойдут.

Но подходить никто из них не собирался. Как-то так получилось, что они ударили сбоку, должно быть, пройдя через чей-то огород. И все разом.

Три лодки сразу получили по два удара, потом еще раз. Но одна из тех пяти, что загружались, все-таки попыталась подняться. Не очень быстро, тяжело проседая то одним боком, то другим, она повисела чуть выше деревьев, развернулась и потащилась в сторону завода… Она уходила. И тогда бронебойщики ударили снова.

Лодка не взорвалась только потому, что камнем, словно топор, рухнула на землю… Нет, не рухнула. Ростик не мог поверить своим глазам, лодка повисла на проводах высокого напряжения, подводящих ток к трансформаторам трампарка. Она покачалась, как маятник невиданной формы, да так и замерла в десятке метров над асфальтом.

– Вперед, – Рост поднялся, побежал ко входу на рынок.

Не имело значения, остался ли кто-то из пурпурных в живых. Они все равно не могли стрелять из этого положения, а больше ничто не имело значения. Подробности можно было выяснить и потом, когда-нибудь в будущем.

Глава 30

И все-таки они опоздали. Летающие лодки пурпурных поднимались одна за другой, увозя не только солдат и добычу, но и предателей из числа людей. Теперь стало ясно, что по каким-то причинам пурпурные отказались от попытки удержать город. То, что они поверили в слухи о трех тысячах свежих разведчиков, – ерунда. Да и не было у предателей общего языка с захватчиками, на котором они могли бы донести до пурпурных эту новость. В лучшем случае, они знаками объяснялись, решил Ростик. Хотя и интересно, какими именно.

Да и сами пурпурные должны были сверху увидеть, сколько их, идущих освобождать свой городок. Нет, тут было что-то другое. Может, они испытали шок, столкнувшись с эффективностью наших бронебойщиков? Или не решались на открытый бой, потеряв столько пилотов? Смерть лучших всегда плохо действовала на остальных, это правило любой войны должно было работать и в армии пурпурных.

Если мы и узнаем когда-либо, что послужило причиной нашего психологического превосходства, то не скоро, решил Ростик. А потом вдруг понял, что его батальон стоит у первых рядов огромного боловского рынка, не продвигаясь вперед, не в силах просто охватить те четыре, а то и пять десятков лодок, которые еще оставались на земле.

– Как их много, – раздался рядом знакомый голос. Ростик оглянулся, это был Чернобров.

– Но что-то делать нужно, не отпускать же их! – послышался задыхающийся злобой девчоночий голосок.

– Не знаю, командир, у нас осталось шесть ружей, всего шесть, а тут… Они просто сметут нас и не заметят.

Мрачный прогноз Черноброва вдруг стал исполняться. Сначала одна, потом вторая из стоящих на земле лодок вдруг ожили и стали палить по людям. Били не очень старательно, скорее отпугивая их, но пару раз все-таки зацепили строй. Кто-то закричал, забился на асфальте, кто-то стал звать на помощь…

– Что будем делать? – закричал Чернобров, присев за кирпичной стеной рынка.

Ростик не знал, просто ничего не придумывалось, но, чтобы не показать этого, он спросил:

– А почему у тебя всего шесть ружей-то? Было же восемь.

– Одно повредили на стадионе, а еще одно мы найти не смогли. Вместе с бронебойщиком, может, он в кустах где остался?.. Что делать, командир?

Теперь на них пошли и другие лодки, до этого висящие над рынком. Пальба усиливалась, и прицельность их огня росла.

– Да у них тут полно пушек, они нас живьем изжарят, если не отступим! – послышался вдруг рядом писклявый голосок. Ростик оглянулся, это был конопатый солдатик, тот самый, что стоял на стадионе у дверей под трибунами.

Ростик оглянулся, в общем-то, стрелять можно было и отсюда, с этой позиции, только не промахивайся, и пурпурные непременно дадут деру. Но шесть ружей… И тогда он понял, что следовало делать.

– Чернобров, пали из шести, какие есть. Продержись минуты две, больше не прошу. Потом помогу тебе. Конопатый, за мной!

Страшно боясь, что его неправильно поймут и все последуют за ним, Ростик побежал к лодке, той самой, которая попыталась придержать их на автовокзале. Он не оглядывался, он слышал, что конопатый следовал за ним по пятам.

Лодка стояла там же, где не смогла взлететь. Стрелок за турелью сидел, навалившись на ручки своих пушек. Вокруг, как Ростик и предполагал, были рассованы деревянные обоймы с пятаками.

– Держи патроны! – скомандовал Ростик и высыпал в подставленные руки конопатого почти четверть всего боезапаса лодки.

Потом уже знакомым движением он выволок отливающую зеленоватым блеском спаренную пушку. Как и та, которую Ростик оставил Квадратному на обсерватории, она весила килограммов пятнадцать, не больше. Забросил на плечо, неуклюже сполз на землю по гладкой поверхности невысокого самолета и побежал назад, туда, где неровно ухали бронебойщики.

Лодок в воздухе рынка висело уже штук двадцать, и почти половина из них пыталась сейчас подавить Ростиков батальон. Но люди пока держались. Главным образом потому, что лодки мешали друг другу, для правильной атаки им было тесновато. А палить, зависнув над землей, превратившись в неподвижную мишень, они побаивались. Явно побаивались.

Ростик вывалил свою добычу на каменный заборчик, разом превратив его в бруствер, потом защелкал знакомыми зажимами, вставляя новую обойму с патронами.

– Учись, конопатый, сейчас за следующей пушкой побежишь…

– Да я… – начал было боец неуверенно.

Но рядом раздался уверенный басок:

– Нормальный ход, командир, показывай, что делать?

Ростик, не очень торопясь, стараясь, чтобы все было ясно, показал, как вставлять обойму, как передергивать затвор. Потом навел пушку на одного из летунов, не очень даже прицелившись, надавил на скобу. Выстрел отозвался резким толчком, но удержать пушки на бруствере было вполне возможно. И выстрел получился неплохим, оба зеленых луча, вдруг слившись в толстый шнур, как Ростик еще ни разу не видел, задели хвост одной из лодок. Из места попадания сразу ударило дымком.

Обладатель баса – подтянутый мужичок в тельняшке – повернулся к кому-то, кто палил из автомата сзади:

– Ванька, пойдем себе по такой же машинке раздобудем.

Ванька понекал было, но не очень. Тельняшка умел настаивать и знал это.

Потом Ростик послал вдогонку еще и конопатого. А сам принялся легко, как в тире, палить по лодкам. Именно легко, даже не прицеливаясь, не экономя патроны, которых было гораздо больше, чем он мог их тут истратить…

Это и решило дело. Как почему-то часто в таких случаях бывает, он попадал куда чаще, чем даже тогда, когда прицеливался. Пару раз на него заходили лодки с непременным желанием разложить на атомы, но оба раза он снимал свою пушку с бруствера и ложился поближе к бордюру. И оставался цел. А когда самолеты пошли в третий заход, вдруг сбоку ударили сразу две другие пушки. Вероятно, Ванька с Тельняшкой разобрались, наконец, что к чему, и вступили в дело.

Это оказалось вовремя, еще бы чуть-чуть, и оба фланга его батальона прогнулись бы, если вообще не побежали к домам, под укрытие. А так никто не побежал, только огонь стал чуть более нервным, но сейчас это не имело значения. Важно было заставить лодки отступить…

Они и заставили. Так получилось, что Ростик удачно зацепил третью, кажется, за этот бой лодку, она завертелась знакомым образом, потом накренилась и впаялась в землю между двумя другими, взорвавшись и отчетливо повредив их. Почти в тот же момент Ванька с приятелем на пару влепили одной из лодок в морду, убив, должно быть, обоих пилотов, и она рухнула на световую крышу крытого рынка, украшенного жирной надписью «Мясо». А из дальних кустов ударила еще одна зелено-лучевая пушечка, не мудрствуя лукаво, выбирая себе самые легкие цели – на земле. Должно быть, конопатый тоже решил внести свою лепту… И тогда пурпурные отступили.