Ключ к раздельному питанию, стр. 23

Всегда ли следует жевать?

Но тогда возникает вопром – как жевать? И сколько? Разумеется, взглянув на жевание с точки зрения раздельного питания.

Итак, слюнная среда создает слабый щелочной эффект. Поэтому та пища, которая должна обрабатываться в желудке, то есть, продукты кислотного списка, или кислотного плюс нейтрального, должны пережевываться, что называется «не очень». Конечно, например, куски непережеванной свинины, доставят желудку немало хлопот, но в целом следует помнить, что пропитывать пищу слюной больше, чем «хотелось бы» желудку – не следует. Потому что именно ему эту излишнюю щелочность придется нейтрализовать.

А вот продукты щелочного ряда, или щелочного совместно с нейтральным, жевать следует как следует. Причем почти по йоговской рекомендации, когда пища сама как бы исчезает в гортани, хотя явственных глотательных движение человек не делает.

Очень важно, чтобы щелочная пища прожевывалась как следует еще и с механической точки зрения. Если кислотные продукты могут как слелует «повариться» в желудке, который в общем к механическому воздействию довольно устойчив, то двенадцатиперстная кишка к этому вовсе не приспособлена, и с этим следует считаться.

В этом плане очень актуальном мне кажется самодельная пословица, которую я услышал почти десять лет назад от очень больного и потому умелого в питании человека: мясо – куском, зерно – самотком. Он имел в виду, что мясо можно глотать, а хлеб следует жевать, пока он не «раствориться» во рту.

Рассматривая эту рекомендацию, становится понятна и практика йогов. Они в самом деле жуют, и немало, с иной корочкой «общаются» по четверть часа. Но происходит это по той простой причине, что они куда как часто вегетарианцы, хотя и это не обязательно.

Глава 9.

Жидкости, как они есть.

Вряд ли кто-либо забыл истину школьных времен – человек состоит из воды. Только это утверждение из разряда тех, что скорее затемняют истину, чем ее проявляют. Потому что сразу за этим глубокомысленным изречением хочется спросить – ну и что? Облегчает это нам жизнь или делает ее труднее? Какой воды? С какими добавками? Сколько этой воды желательно потреблять? И полезны ли всякие добавки, которыми мы насыщаем воду, чтобы она была вкусной как чай, и полезной, как арбуз? И как мы должны мы должны запивать пищу, чтобы вода не мешала нам, а помогала, чтобы не расходовать на нее ресурсы организма впустую, и чтобы она вся шла в дело, то есть, компенсировала всякие необходимые расходы веществ, энергии и влаги?

О том и речь. Начнем, как обычно, с главного.

Как и когда следует запивать пищу.

На самом деле, пить воду – большое искусство. Полагаю, им овладевают в полной мере лишь люди, которые относятся к воде, не так, как мы с вами, не как к неизбежному веществу, которое «бежит» из крана, когда мы его открываем, или когда он ломается.

О воде рассказывают сказки, о ней сложены стихи, Сент-Экзюпери посвятил ей один из самых трогательных и проникновенных пассажей своей прозы, когда описывал, как он заблудился в Сахаре после одной из авиакатастроф, Пол Брегг написал книгу о воде, и был совершенно прав, когда объяснял, что талую воду пить гораздо полезнее.

Но что делать, если принять за данность, что у нас относительно хорошая вода – разумеется, не та, что течет из крана, и даже не та, которую мы пытаемся очистить относительно дешевыми фильтрами, а действительно дорогая вода – из бутылок, проверенная и сертифицированная. Как пить такую высококачественную воду, чтобы она не мешала пище?

И вот оказывается, что пить нужно не просто так, не «от фонаря». И не так, как это делаем мы – в течение трех-пяти минут после еды, настоенную на чае, или, тем хуже, с растворимым кофе. Да еще с сахаром, да еще добавив ложку-другую рома или коньяка, да еще с сухими ягодами, что позволяет выпить раза в три больше, чем организму потребно…

Так что же происходит, когда мы выпиваем пусть даже простой, честный чай, как говорят серьзеные медики – жидкость, приносящую нам наименьший вред из всех, общеупотребимых родом человеческим?

А происходит вот что. Желудок только-только принялся за работа над пищей, как его вдруг атакуют жидкостью. Прежде чем эту жидкость он пропустит через себя, разумеется, затратив на нее массу веществ и своего желудочного сока, потому что попала чужеродная жидкость к нам в тело или нет, но пищу все-таки нужно переваривать, проходит время, которое он мог бы успешно делать свое прямое дело – заниматься твердой пищей.

Когда жидкость, наконец, частично усвоилась, частично прошла дальше, выясняется, что помимо потерь времени, она смыла в буквальном значении слова в двенадцатиперстную кишку часть недопереваренной пищи. Это уже потеря, но еще не очень большая. Хотя при этом преждевременно смывается как раз кислотная составляющая, та, что должна «принадлежать» желудку, которая в наибольшей степени уже поддалась действию желудочного сока. Но и в двенадцатиперстной жидкость разбавляет щелочную среду, и ослабляет ее способность к перерабоке только-только поступившей из желудка пищи.

Но самая больша беда не с перевариванием, а с усвоением питательных веществ в тонком кишечнике. Вот тут уж потери самые значительные – кишечник еще не получил пищу, еще не составил даже реестр, что можно из поступившего добра отобрать для «тонкой» подпитки клеток, а уже вынужден усваивать массу ненужной ему жидкости, натыкаясь на такие легкоусваиваемые вещества как сахар и кофеин, опережающие более ценные питательные вещества.

После этого вполне может наступить утомление кишечника, и когда поступит более полноценная пища, над перевариванием которой желудок и двернадцатиперстная кишка все-таки изрядно потрудились, усвоение пойдет неправильно, по сокращенной схеме, с перекосом в сторону отказа от этой работы.

Так что же делать? В целом, следует признать, что принятая манера питья – образец неразумного режима. Если бы мы перешли на более полезную систему, когда питье поступает в организм небольшими порциями, по 70 – 100 граммов сразу, в засимости от веса человека, но ни в коем случае не больше, с интервалом в полтора, а то и два часа после каждой еды, когда переваривание уже завершается, когда даже преждевременное смывание пищи в двенадцатиперстную и дальше в тонкий кишечник не принесет большого вреда, – польза от такой привычки была бы куда как заметна. Вернее, это было бы правильно, не мешало бы желудочно-кишечному тракту и железам выполнять свои функции, экономило бы их ресурсы. В таком режиме даже горячие напитки принимались бы пищеводом и желудком куда легче, и даже пересахаренные смеси, вроде соков, не оказывали бы на тонкий кишечник отвлекающего действия.

Несколько слов о молоке.

Молоко – единственный продукт, который несет жизнь новорожденным, и уже по этой причине его нельзя не уважать. Ну, а уж тем, кто, например, из-за регулярных занятий спортом, расходует свои ресурсы в повышенном режиме – невозможно его не любить. Потому что молоко – это белок, кальций и прочие очень важные микроэлементы, это витамины и энергия практически в чистом виде. Особенно, если пить его парным, или хотя бы пастеризованным, а не стерилизованным.

Молоко настолько универсальный продукт, что в далеко не самой здравомыслящей книжке одного диетолога я встретил совет после сильного стресса выпивать стакан молока – как укрепляющее питание это стимулирует устойчивость к разного рода посттравматическим эффектам. И это правильно, переносимость стрессов и выход из них существенно улучшается при выполнении такого, казалось бы, элементарного профилактического средства.

Но тут нужно быть осторожным. Как показывают исследования, практически по всему миру к пятнадцати-двадцати, примерно, годам, все молодые люди теряют способность реагировать на молоко адекватно, то есть, переваривание его затруднено, а полное усвоение становится невозможным. У женщин этот процесс переориентации завершается, почему-то, еще раньше.