Меч над пропастью, стр. 64

– Ночью светлый бог спит, – осторожно произнес Тревельян.

– Тогда спроси у Каммы, у Потики или Гхарра. Ты лучше знаешь, у кого спросить!

– Слушаю твой зов, великий вождь. Я спрошу.

Прыгнув на спину скакуна, Тревельян направился к воротам, а оттуда – в обоз, к своим оголодавшим спутникам. Красное солнце село, погасли багровые зарницы, в небе зажглись редкие звезды, в стане шас-га, что раскинулся на дороге и в землях оазиса, вспыхнули костры и факелы. На стенах и башнях замка тоже виднелась россыпь алых точек – защитники твердыни не спали, готовились к грядущей битве и неминуемой гибели. Ветер, дувший с юга, стих, и необозримое пустынное пространство лежало перед Тревельяном, словно мгновенный снимок морской поверхности: застывшие волны барханов и темные провалы между ними.

После трапезы все, кроме Тентачи, улеглись спать. Битсу-акк сидел, не смыкая глаз, робко поглядывал на Ивара; барабан чуть слышно рокотал под его пальцами.

– Что не спишь? – спросил Тревельян.

– Думаю, хозяин. В прошедшие дни я видел так много… Схватку с казза, Спящую Воду, лагерь огромного воинства и битву… Много, много! – Певец растопырил пальцы, поглядел на них и сказал: – Хватит на десять Долгих Песен! Конечно, если я смогу их сложить.

– Это будут песни о сражениях и смерти?

– Нет, великий ппаа, нет. О сражениях поют все битсу-акки, это привычно, как… как… – Тентачи огляделся, – как повозка, или яхх, или шатер. Я бы спел о чудесном, о Духе Ветра, что явился нам по ту сторону гор и избавил от казза, о подземелье, где мерцает Спящая Вода, и о знамении Баахи. Но сначала я должен сложить песню о тех местах, куда мы уйдем из этого мира. Ты обещал рассказать, хозяин… – Он с надеждой уставился на Ивара. – Те равнины с водой и травой… Что еще там есть?

– Есть горы, – молвил Тревельян, – есть реки и леса, есть водопады и ручьи. Это хорошее место, Тентачи. Когда придет твой срок отправиться в эти края, ты не должен бояться.

– Не буду. – Певец кивнул. – Но расскажи еще, великий ппаа! Реки, горы, ручьи… Какие они? Я хочу их увидеть… не глазами, а здесь! – Он коснулся лба.

– Вообще-то у меня есть дело, – произнес Тревельян. – По велению вождя мне нужно потолковать с духами, и для этого я удалюсь на всю ночь в пустыню. Но раз ты просишь… Слушай!

Ивар читал Мильтона на древнеанглийском, а закончив, принялся переводить на шас-га. Это было нелегким занятием, но энтузиазм слушателя его подбодрил: глаза Тентачи сияли, губы беззвучно шевелились, пальцы отбивали на барабане ритмичную дробь. Он находился сейчас в том загадочном трансе, в котором пребывают поэты в миг творения; он повторял за Иваром слова, но не те, что слышал – то была другая песня, не спетая когда-то на Земле, а рождавшаяся сейчас под иным небом, иными звездами. Но говорилось в ней о Рае.

Тревельян смолк и поднялся.

– Я увидел, увидел… – тихо шепнул Тентачи. – Это чудо, мой повелитель! Мелькнувшее в словах стало явью и снова превратилось в слова… Чудо, чудо!

– Так бывает, – заметил Тревельян. – Я рассказал бы больше, но наступила ночь, и мне пора вызвать демонов. Я вернусь к восходу Аукката.

С этими словами он сел на скакуна и направился в пустыню.

Глава 19. Портал даскинов

Мелькнувшее в словах стало явью… – повторял Ивар, удаляясь от дороги, от воинского стана и разоренного оазиса. В этом была некая подсказка, будившая воображение, какой-то смысл, неведомый певцу, однако ясный Тревельяну. Что-то он должен понять, что-то связанное с порталом даскинов, хотя Тентачи такого не говорил и не имел представления о Древних и их порталах; для него этот феномен был – и оставался – чудом, Спящей Водой. Но – мелькнувшее в словах стало явью… Мелькнувшее?.. Что?..

Внезапно он понял: дело не в словах, а в образах, в картинах. В тех, что явила Спящая Вода… Пейзажи мест на всех континентах, виды гор, лесов, степей, поселений туфан и кьоллов, хеш и остальных племен… Все это стремительно мелькало, когда он смотрел на Спящую Воду, и это были, несомненного, точки выхода, пункты, в которые можно переместиться из пещеры. Каталог планетарной транспортной сети, ожидающий указаний: останови картину, шагни в портал и попадешь куда желаешь.

«Тривиальное соображение, – подумал Ивар, – ясно, что портал в пещере настроен на точку выхода за Поднебесным Хребтом, но пассажиру предлагают и другие варианты. Проблема в том, как выбрать нужный, как сделать врата двусторонними и передвинуть их в любое место на планете… Возможно, тот управляющий модуль, что они ищут, не в подземелье у Спящей Воды, а у другого портала? Транспортная сеть обширна и, должно быть, включает сотни врат… Если так, нужно заняться точками выхода – хотя бы теми, где вероятность обнаружить модуль больше…»

Эта идея завладела им, и Тревельян решил было связаться с Маевским, чтобы ее обсудить, но память вдруг подсказала новую мысль. Он огляделся. Огни лагеря уже исчезли, вокруг простиралась темная пустыня, холмы песка и уходившие к югу такыры, засыпанные мелким щебнем. В небе маячил бледный серп Гандхарва, бросая на вершины дюн неяркие лучи. На миг Тревельяну почудилось, что он опять на Хтоне; Хтон тоже был миром пустынь, однако не знойных, как здесь, а холодных.