Огнерожденный, стр. 30

Сказать это Танвару он не успел. Внезапно из толпы вынырнул невысокий человечек в длинном темно-зеленом плаще и опустился на скамью рядом с Танваром.

– Привет тебе от Волчары, – тихо сказал он северянину. Тот закашлялся и выплюнул недожеваный кусок мяса прямо на стол.

– Крысиная морда. – Буркнул Танвар. – И тебе привет.

Фарах с интересом разглядывал незваного гостя. Он оказался невысоким северянином, похожим на подростка. Узкие плечи были подстать хрупким, женственным ладоням с длинными цепкими пальцами. Его лицо действительно напоминало крысиную мордочку: нос выдавался вперед, равно как и верхние зубы. Фараху он сразу не понравился. От гостя веяло бедой.

– Сын селедки уже успел нашептать тебе о том, что я вернулся? – спросил Танвар, опираясь локтями о столешницу.

– Вовсе нет, – отозвался гость. – Я услышал твой нежный голосок, когда ты звал Ленелла. Значит, ты только что вернулся в Таграм?

– Да. Только что. Даже поесть не успели.

– Давай, жри свое мясо и отправляйся к Волчаре. Он тебя давно ждет. Велел передать тебе, чтоб как появишься, сразу шел к нему. Даже не думай задерживаться.

– А пошел ты…

– Потише, волчонок. Береги здоровье. Волчара спрашивает о тебе по три раза на дню. Очень ждет тебя. Очень. Понял?

Танвар нахмурился.

– Ты видел Косара? – спросил Крысиная Морда.

– Не твое дело, – огрызнулся северянин.

– Верно. Не мое. Это дело Волчары. Очень советую поторопиться.

Гость повернулся и встретил изучающий взгляд Фараха.

– Это еще кто? – холодно осведомился он.

– Новенький, – ответил Танвар, знаком велев Фараху помалкивать. – С юга.

– Ну-ну. – Отозвался незнакомец, полоснув подмастерья жестким взглядом. Потом встал из-за стола, запахнул плащ и тихо сказал северянину:

– Не медли Танвар. Не медли.

После чего бесшумно растворился среди толпы.

– Сын собачий, – буркнул Танвар, ковыряя ножом столешницу, покрытую сложным узором из царапин.

– Кто это? – спросил Фарах.

– Знакомый. Слушай…

Танвар поднялся и сунул клинок в ножны. Потом порылся в кармане, достал марку и бросил ее на стол. Фарах ждал.

– Мне надо уйти, – наконец сказал северянин. – Подожди меня здесь, ладно? Ленеллу скажешь, что я пошел к Волчаре. Он покажет тебе мою комнату. Чувствуй себя как дома, устаивайся потихоньку. Меня не жди, я наверно, появлюсь только к утру.

Фарах молчал и смотрел на северянина. Тот говорил тихо, не поднимая взгляда от стола. Пальцами мял широкий кожаный пояс, словно хотел проверить, – не зашито ли в нем что.

– Ну, пока. – Буркнул он и отвернулся, собираясь уходить.

– Танвар!

Северянин обернулся.

– Кто это – Волчара?

– Местный заправила. – Неохотно отозвался Танвар. – Можно сказать, мой покровитель.

– Как Косар?

– Да. Вроде того.

Фарах выжидающе смотрел на друга. Тот молчал. Подмастерье понимал, что сейчас решается его судьба. Все зависит от того, что произойдет сегодня. Кажется, пришло время выбирать дорогу. Новая жизнь должна с чего-то начинаться, ведь так? Пора устраиваться на новом месте. Волчара… Почему бы и нет? Танвар говорил, что и вор может быть хорошим человеком. Фарах вздохнул и сжал кулаки. Он принял решение.

Неприятно кольнуло в груди. Правильно ли он поступает? Что сказал бы дед, узнай он о том, что внук связался с такой подозрительной компанией? Но нельзя же вечно оставаться подмастерьем. Дед умер, прошлая жизнь канула в прошлое и подернулась туманной дымкой. Стала лишь воспоминанием.

– Можно с тобой? – тихо спросил Фарах.

Танвар просиял. Расправил плечи и довольно откашлялся.

– Давай. – Сказал он. – Пора тебе становиться на ноги. Пошли, представлю тебя местному люду. Я не решался позвать тебя сразу к Волчаре, но если ты сам хочешь…

– Хочу.

– Пошли. Сегодня ты увидишь хозяина этой помойки, что зовется Волчьей заставой.

Танвар протянул руку Фараху и широко улыбнулся.

16

Шли они довольно долго. Как оказалось, Волчара и его друзья жили довольно далеко от Волчьей Заставы. Танвар сказал, что так и положено. Все правильно. Волчара – не глава банды, он покровитель. Важный человек, влиятельный. Почти никто не знает, кто он на самом деле. В обычной жизни он один из доброго десятка сыновей провинциального барона, что проматывает свою долю наследства в столице. Только немногие посвященные знали, откуда взялось это самое "наследство".

Солнце уже село, и друзья брели по темным улочкам едва ли не на ощупь. На больших улицах горели масляные фонари, но северянин вел Фараха окольными путями. Он хорошо знал дорогу и спокойно ориентировался в переулках. Фарах же моментально запутался и старался не отставать от своего провожатого, на его взгляд все улицы выглядели одинаково пустыми и грязными.

Когда они вышли к большому каменному дому, обнесенному забором из железных прутьев, Танвар остановился и тяжело вздохнул. Фарах понял, что они пришли и, наконец, решился задать вопрос, ответ на который так боялся услышать.

– Танвар, ты – вор?

Северянин обернулся. Отсвет фонаря выхватил из темноты его мрачное лицо, заросшее черной бородой.

– Нет, – тихо и серьезно ответил он. – Что ты. Я наемник. Правда, я не состою ни в одной гильдии, я слишком беден. Нечем уплатить вступительный взнос. И мне приходится браться за кое-какие грязные делишки.

– Так ты – охотник за головами?

Танвар сплюнул на брусчатку мостовой.

– Нет, – ответил он. – Я никогда не убивал по заказу. Случалось, конечно, в драке там, в бою. Всякое бывало. Но никогда я не принимал заказ на смерть. Никогда не охотился за людьми, зная, что их смерть принесет мне доход. Никогда, слышишь – никогда! Это очень сложно. Но это ты поймешь потом. После. А сейчас – молчи. Не раскрывай рта. И делай так, как я тебе велю. Ни одного звука, понял? Если тебя будет кто-то расспрашивать, прикинься, что не знаешь нашего языка.

– Я понял. – Отозвался Фарах, чувствуя как у него немеют кончики пальцев. – Буду молчать.

Внезапно подмастерью вспомнились слова Косара: "Это не твоя дорога. Если пойдешь с нами – погибнешь". В горле стало сухо. Ноги ослабли стали словно из вязкой глины. Но отступать было поздно. Танвар достал нож и стукнул оголовьем рукояти по железным воротам. Тихий гул разнесся по пустой улице.

Их ждали. Молчаливый охранник, – широкоплечий молодой парень с мрачным лицом, украшенным россыпью подживших язвочек, – открыл ворота, глянул на Танвара и буркнул: "идем". Он проводил друзей в дом, стараясь держаться позади гостей.

За входной дверью, сделанной из светлого дуба, начинался длинный коридор. В нем было светло, – на стенах горели светильники, судя по запаху – масляные. Вдоль стен стояли шесть стульев, обитых красным бархатом – по три с каждой стороны. На полу – светлый паркет, натертый до блеска. В конце коридора виднелась черная двухстворчатая дверь, изукрашенная крупной резьбой.

Громила остановился, скользнул взглядом по подмастерью и повернулся к Танвару.

– Иди один, – сказал он.

Северянин вздохнул, повернулся к другу и сказал на южном языке:

– Жди меня здесь.

Фарах кивнул. Танвар повернулся и пошел по коридору, безжалостно пачкая грязными сапогами сияющий паркет. Громила осторожно, и даже с некоторым почтением, тронул подмастерье за рукав и указал ему на стулья. Фараху ничего не оставалось, как последовать приглашению и расположиться на одном из них. Когда он обернулся, коридор был уже пуст: северянин скрылся за большой дверью. Ему показалось, что он сама сглотнула Танвара, как пасть огромного чудовища и ему стало страшно. В каком-то смысле так оно и было, – северянин вошел в логово зверя, в самую пасть волка. И Фараху оставалось только ждать, выйдет ли его друг живым из зубов Волчары.

Время тянулось пыльной веревкой, медленно и бесшумно. Громила стоял навытяжку у входной двери и молчал. Казалось даже, – не дышал. Иногда косил глазом на гостя, но ни о чем не спрашивал.